Алхимик 6. Выпускник

Индекс опасности в районе сотни, но сбоит. Одаренный. Как и Алексей. Родовая особенность? Определенно. Ещё и ходок. Стоит его остерегаться. Здесь чужая территория и кому, как не мне знать, что дома и стены помогают.

— Здравствуйте, юноша, — начал он немного чопорно.

На секунду мне показалось, что мужчина позабыл, как общаться с посторонними людьми.

— Добрый день.

Он замолчал. Я тоже. Постояли с минуту. Потом я спросил.

— С кем говорю?

Пока что это на разговор мало тянет.

— Я отец Алексея. Можете называть меня Кирилл.

— Просто Кирилл? — на всякий случай уточнил я.

— Ах да, молодым юношам принято к старшему поколению обращаться по отчеству? — спохватился он, — Можно опустить эту часть. Вы не против, Эдгард?

— Думаю, я готов на такие жертвы.

Мужчина улыбнулся. Старой, давно не использованной улыбкой. Если бы с неё слетели клубы пыли, я бы не удивился.

Хотелось спросить, собираются меня вообще живым отсюда выпускать. Но промолчал. Этот вопрос с головой выдаст то, что я уже понял больше, чем следовало.

— Вы артефактор? — поинтересовался он.

— Да. — ответил я, стараясь не думать, что ещё много кем являюсь.

Старые, опытные аристократы прекрасно умели считывать мимику. То, что я старался держать лицо для тех, кто на пару десятков лет старше тоже самое, что попытки ребенка скрыть проказу. Что не отменяет важности попыток следить за собой и фильтровать как речь, так и мысли.

— Что скажете о хранители леса?

Я задумался. Сказать то многое можно. Но стоит ли?

— Мне потребуется время на исследование. Через несколько дней смогу точно сказать, возможна починка или нет. Также есть вероятность, что я смогу создать аналог. Или для вас принципиально починить именно это устройство?

Мужчина замолчал, уставившись на лес. Молчал он долго. Минут пять, не меньше. Мне и вовсе начало казаться, что он уснул или завис. Трогать я его не стал. Пока есть возможность, продолжил всеми доступными методами изучать устройство.

— Мне с раннего детства, — прозвучал его голос неожиданно, — Рассказывали о священности этого места. Слышать, что кто-то реликвию нашего рода называет устройством... Несколько непривычно.

— Простите, если задел ваши чувства. Если что-то работает и выполняет определенную функцию или функции, то для меня это устройство. Что не мешает ему быть священной реликвией.

— Ваша мысль понятна, — покивал он и снова о чём-то задумался.

А я снова не перебивал. Самому хотелось встать и молча созерцать лес. Если бы не любопытство, так бы и сделал.

— Ваш вопрос, Эдгард, — снова отмер странный мужчина, — Заставляет задуматься об отношение к тому, что казалось незыблемым.

— Эти размышления пока что не дают ответа. Что именно вы хотите получить от меня?

— Если можно починить хранителя, то это.

Не факт, что его нужно чинить. Возможно аномалия настолько укрепилась, что останется и без хранителя.

Плохо, что я так мало знаю о Стародубовых. Не могу выбрать линию поведения, как много откровенности можно позволить.

Хотя чего это я. Продавать яд людям, которые мне ничего плохого не сделала принципиально не собираюсь. Если залезу слишком глубоко в их секреты и они нападут, думаю, смогу их неприятно удивить и пробиться отсюда. В самом плохом случае придётся перебить всех.

Что-то куда-то не туда мысль зашла. Думаю о том, что не хочу им продавать яд, но при этом понимаю, что откровенность может спровоцировать конфликт, который приведёт к смертям.

Не хотелось бы, но и без уточнений не обойтись.

— Кирилл, когда обычный человек обращается к врачу, то для успешного исцеления важна честность и открытость. Насколько вы готовы говорить открыто?

— Насколько это потребуется, — на этот раз ответил он сразу же.

Ответ, который ничего не стоит, потому что он ещё не знает, что я спрошу.

— Тогда мне надо задать несколько вопросов, — сказал я, всё ещё сомневаясь, что стоит затевать этот разговор, — Стародубовы, особенно взрослое поколение, предпочитают не покидать этот лес?

— Допустим, — его лицо никак не изменилось, но нотки напряжения я уловил.

— Предположу, что ваш род развивается не так, как другие аристократы. Нет потребности охотиться на зверей. Достаточно жить в этом месте. Но у всего есть цена, и вас она тоже не обошла. Чем дольше здесь живешь, тем сложнее потом находиться в других местах. Эффект, как будто рыбу выбросило на берег.

— И вы это всё поняли, взглянув на устройство? — удивился мужчина.

— Надеюсь, я ошибаюсь. Ваш лес, без преувеличения, можно назвать чудом света. Сделал его таким хранитель, как я понимаю. Но также, если он сделал вас и зависимыми, то я обязан спросить, действительно ли надо его восстанавливать? В том виде, в котором он был или требуется новое решение.

— Вы подняли важный вопрос, Эдгард, — задумался мужчина, — Есть другие решения?

— Пока не знаю, — честно ответил я, — Смотреть надо, изучать.

— Мне нужно обдумать ваши слова.

— Тогда есть два варианта. Вы подумаете и, когда определитесь, пригласите меня. Или я продолжу исследовать устройство, а вы пока будете думать.

— Могу ли я просить о том, чтобы наш разговор остался в секрете?

— Разумеется.

— Тогда Алексей проводит, — ответил мужчина и ушёл в лес.

Кажется, я его настолько загрузил, что он натурально ушёл в себя, позабыв про окружающую реальность. Странный человек из странного рода.

По субъективным ощущениям, переговоры криво прошли. Не удивлюсь, если Стародубовы не захотят продолжать. Хотя куда им деваться. Других то артефакторов нет. Точнее есть, но если бы они подходили, то проблему уже давно решили. Возможно они не ожидали, что я так сходу разгадаю часть их тайн. Если подумать, то информация, что Стародубовы — зависимые от своего леса наркоманы...Звучит то как... Это информационная бомба, способная сильно подгадить древней семье.

Так что вопрос, выпустят ли меня отсюда живым, оставался открытым.