Экспат

Рыжая усмехнулась, взяла за локоть и резко взяла старт с места. Едва пробежав в таком состоянии сто метров, парочка поскользнулась и едва не грохнулась на тротуар, окатив немые стены улиц хохотом.

Несмотря на холод и то перестающий идти, то усиливающийся снег, прогулка оказалась приятной. Никто их не посмел задирать, наоборот — пару раз патрули безопасников останавливали парочку, проверяя документы. И как потом призналась Агнетт, отдельно спрашивали — всё ли в порядке с ней лично и по своей ли воле она идет.

Старая вычурная архитектура уступило место «квадратно — гнездовым» небоскрёбам и блок — зданиям из стекла и полибетона. Прохожие почти исчезли с тротуаров — в этой части города предпочитали перемещаться воздухом или монорельсом. Правда, постепенно снижался и шум с воздушных трасс. Улица Легионеров находилась в стороне от главных эшелонов, а город постепенно впадал в спячку.

— А вот и моя общага, — кивнула рыжая

— Небоскрёб с цоколем в стиле ар — деко?

— У тебя неплохое образование, но нет. Бетонная коробка рядом с ним.

— Оу.

— Да, всё куда хуже.

Оставшиеся метры они прошли в тишине, только Агнетт ещё теснее прижалась к Эрнесту. Наконец, они остановились у распашной двери, за которой горел тусклый свет и виднелся пост охраны. С хмурым и сонным нарядом сил.

— Извини, но дальше нельзя. Не пойми неправильно… — рыжая замялась. — Много бумажек нужно заполнять, и они имеют права отказать. Из — за алкоголя в крови.

— Женский монастырь прямо.

Рыжая виновато развела руками, но затем игриво улыбнулась.

— А ты только и рад, тоже мне, рыцарь!

Звонкий смех.

— Это был хороший вечер, Агнетт.

— Согласна.

Молчание.

— Ты же меня не заблокируешь утром?

— Пф, ещё вечером.

Хохот. Эрнест протянул руку.

— Тогда до встречи?

Рыжая нарочито широко размахнулась рукой и ударила по ладони:

— До встречи!

Так, посмеиваясь, они и разошлись.

Обратно Эрнест с чистой совестью прокатился на такси — он замёрз, а пить на улице не хотелось. Уже дома, на диване, потягивая пиво и матерясь на холодные батареи, он взвешивал итоги дня. Даже если с рыжей ничего не выгорит, а СБ окажется бандой мудаков — сегодня был отличный день.

Интерлюдия 1

Место: Мыловарни.

Локация: Штаб — квартира банды «кислых»

Время: 19–30 по местному времени. Две недели от прибытия Кандидата. Весенний сезон.

Каждый, вне зависимости от сегрегационного цвета, пола и возраста, мог зайти в любое время суток на базу «кислых». Таково было неофициальное правило, заведённое ещё со времён молодости Весельчака Димми. Гости могли попросить о помощи, сотрудничестве, торговле. Или же — испытать свою удачу вместе с удалью. То есть — попытаться влиться в ряды «кислых».

— Так значит, хотите вступить в банду? Молоко хоть с губ облизали?

Окружавшие вожака «быки» загоготали. Весельчак Димми неприязненно осмотрел троицу. Быки чувствовали себя не в своей тарелке. А вот тощий держался нагло, несмотря на желтые следы на лице и грубо зашитые следы рассечений. Недавно его очень серьёзно били — как впрочем, и остальных из числа новичков. Кто бы это не сделал — Димми готов был его взять в число «кислых» сразу. А вот с этими щеглами нужно будет повозиться.

— Мужик, на нашей совести пятеро трупов… — начал тот из быков, что помельче. Осекся, увидев повелительный взгляд Весельчака. И вскоре уже катался в покрывавшей пол пыли, под ударами настроенного «на боль» нейрошокера.

— Мне плевать, сколько там на вашей совести мертвяков. На моей вот ни одного, — начал вожак, почесав щетину. — А знаете почему? Не знаете, вы слишком тупы, чтобы дойти до этого. Потому что срал я на этих ваших убитых. Мной, тобой, им — вообще срать!

— А что насчёт грабежей? — поднял взгляд, не голову тот, что тощий. — Чистых, как слизь наммунга, старых добрых грабежей. Мы можем действовать аккуратно, если нужно.

— Если нужно? Эй, ребят, у нас тут чистюля!

Новый взрыв хохота.

— А иначе бы никто из нас не выжил, мужики. Да и вы тоже, — сверкнул глазами тощий.

Димми встал. Отобрал нейрошокер. Активировал его на максимальную боль. Фиолетовое свечение, окутавшее кончик тонкого посоха стало таким ярким, что шлюха, устроившаяся было на подлокотнике кожаного трона вождя, испуганно пискнула и сорвалась вниз.

— А ты значит, из всей троицы умный, посмотрю. Да?

— Да, — спокойно подтвердил тощий.

— Ну и как тебя зовут, умник?

— Барри.

— Барри, по фамилии Схреналли? Ладно. Люблю умников. Но предложение для них такое же. Стандартное, простое и лёгкое, как чёртово монеро. Каждый из вас — наедине с очень злым джосером. Кто выдержит пять минут, тот получит место в банде. Остальные пойдут на корм арахнидам. Сегодня мне лень вынянчивать куски мяса. Усекли?

Молчание.

— Усекли, — подтвердил Барри, улыбаясь не очень — то здоровой ухмылкой.

— Вот и славно. Кто не согласен — может идти к мамочкиной сиське прямо сейчас, держать или отправлять на мясо никто не будет. Так что валите, вперед!

Меньший из троицы встал, бросил неприязненный взгляд на толпу и лично на тощего Барри. Развернулся и под всеобщее улюлюканье пошел к выходу. Его никто не задерживал.

— Ну что ж, — с широкой улыбкой посмотрел Весельчак на оставшуюся пару, — отправим наших Ганзеля и Грету на встречу с великаном!

Место: Пустоши, точное местоположение неизвестно.

Локация: Оперативная база «Логово».

Время: 25–20 по местному времени. Два месяца от прибытия Кандидата. Весенний сезон.

Аналитик второго класса Радим как раз заканчивал скармливать лазерному шредеру документацию и свои оперативные наброски по закончившемуся проекту, когда на коммуникационный имплант пришёл вызов. Кто — то из Организации нуждался в нём, однако абонент предпочёл скрыть имя. Или же — был обязан скрыть.

— Ох, да чтоб вас всех туда и обратно, — обратился аналитик в потолок, пока система лазеров неспешно превращала в пепел последнюю пачку покрытых каракулями листов. Правильный почерк в его лаборатории считался моветоном.

Сигнал повторялся. Судя по звуку и цвету уведомления, это был кто — то из нижних отделов. Однако какие — либо пометки о срочности отсутствовали. Что странно. Заинтригованный Радим, придерживая почти уничтоженные листы, принял вызов.

— Отдел три — восемь слушает.

— Радим, — сухо ответил голос, от которого у служащего самопроизвольно вытянулся хребет, — спустись ко мне. И прихвати отчёт по сто двадцать восьмым. Жду через пятнадцать минут.

— Есть, — только и оставалось ответить Радиму. Дождавшись, когда из уголка глаза пропадёт пиктограмма активного вызова, он тяжело вздохнул.

Вызывает Третий.

Третий Мастер всегда считался чем — то совершенно непредсказуемым. Не такой жестокий, как Второй, но и не такой прямой. Не такой человечный, как Четвёртый или Пятый, но и не Первый, всегда остававшийся для рядовых исполнителей мрачной фигурой в маске и странном костюме. А уж любовь к какао с пряностями вошла в местный фольклор ещё до вербовки Радима.

Упрямый шредер, как по мановению руки, съел последнюю партию без запинки. Аналитик отметился в журнале и, прихватив со стола нужную опечатанную папку, понёсся к лифту. Уже прошла треть отведенного срока. И все Мастера, кроме разве что пятого относились к опозданиям несколько… неприязненно.

Скоростной лифт. Остаток шесть минут. Гермодверь в стороне от гигантских, сейчас задраенных ворот (напряженный период, обычная процедура). Шлюз, сканирование тела, сканирование радужки, сканирование чипа, небольшой укол — проверка биоматериала на примеси. Четыре минуты.

— Мастер ждёт вас в атриуме, — сообщил охранник, сверив данные.

Короткое ругательство. Радим сорвался на рысцу, однако перед атриумом притормозил. Сегодня Третий был в созерцательном настроении и любовался искусственным водопадом, украшавшим ближнюю стенку. Отведённые и отфильтрованные грунтовые воды, пущенные по грубым камням декоративной кладки. На приглушенные шаги человек внимания не обратил. А вот «ближняя гвардия» — очень даже обратила. И задержала Радима, причем довольно грубо.