Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 5 из 19

Постоял с минуту, прислушиваясь к тишине подъезда – зомбаки утихомирились, больше не урчат, – и направился вверх по лестнице. Сначала с крыши осмотрюсь, а потом уже буду решать, куда в первую очередь податься.

На восьмом этаже сразу бросилась в глаза открытая дверь в Светкину квартиру. При мысли о трагедии, что там случилась, снова горечь к горлу подступила, и я поспешил проскочить мимо, даже не заглядывая внутрь. И так запах скотобойни оттуда распространялся и преследовал меня до тех пор, пока я на крышу не выбрался.

В разных концах города, судя по дымным столбам, разгорались приличные пожары.

«Как бы весь город не выгорел», – мелькнула тревожная мысль.

Долго на это дело я не пялился, как и во двор пока не стал идти смотреть. Пошёл к другому краю крыши, на проезжую часть посмотреть.

«Не все в зомби превратились, бегают люди, – вздохнул я облегчённо и с надеждой, что может кому из наших тоже повезло. – Но нужно быстрее шевелиться. Если мои догадки верны, то зомби, как и Светка, нажравшись мяса, быстрее становятся. А ведь они сейчас жрут, массово жрут. И эта отожравшаяся толпа скоро побежит ловить таких вот бегунов».

По Малой улице Ленина, то между стоящими тут и там машинами, то сворачивая на аллею, уворачиваясь от многочисленных зомбаков, бежала, если не ошибаюсь, женщина. Ну, или низкий и полноватый мужичок. Но это не важно.

Важно сейчас – время!

Его до того, как твари отожрутся, совсем немного осталось. Так что я пожелал бегуну удачи, и принялся в голове маршрут составлять, как и куда, да к кому первому направлюсь.

Глава 2

Маршрут составил довольно быстро. По кругу нужно будет пробежать, благо живут их родственники почти все на девятом микрорайоне, что через дорогу от нашего одиннадцатого находится. Только Лёхина жена с ребёнком на восьмом живёт, но с краю, на границе с девятым. Там недалеко и квартира моего брата находится, сразу им после армии купленная, куда мне тоже заглянуть не помешает. Есть там то, что у тётки мы не хранили, а мне точно понадобится.

Но, прежде чем в забег пускаться, даже стыдно стало, что только сейчас о нём вспомнил. Нужно не к другу, но хорошему приятелю, с которым часто в одних и тех же компаниях тусовались, к моему однокласснику заскочить. Благо живёт он в этом же доме на третьем этаже, только через подъезд от нашего.

Кинув взгляд на уже превратившегося в точку бегуна, я мысленно его поблагодарил, так как за ним потянулась приличная толпа зомби, освобождая мне путь через дорогу к девятому микрорайону. Я направился к нужной надстройке, через которую и спустился без приключений в подъезд к Вавилову Андрюхе.

Спустился, и сразу же, уже привычно замерев, прислушался, не урчит ли кто-нибудь? Ничего подозрительного не услышал и начал спускаться, держа топорик наготове. Если какая «Светка» или «дядька Женька» по пути попадутся, есть чем их встретить.

Не попались. Хотя понервничать всё же пришлось – на восьмом, пятом и четвертом этажах двери в некоторые квартиры были открыты. На четвёртом даже уже знакомый запах скотобойни учуял, но замок в двери, в отличие от других открытых, здесь автоматический оказался, чем я и не преминул воспользоваться, тихонечко прикрыв эту дверь до щелчка.

Постоял немного, но урчания изнутри так и не последовало – или там уже нет никого, или зомбак так занят, что просто ничего не услышал. Но чёрт с ним, главное теперь со спины ко мне не забредёт – по тётке уже понял, что двери они открывать не умеют.

У Вавиловых в квартире, прижав ухо к двери, тоже ничего не услышал. Прежде чем постучать, нажал на ручку и снова замер – дверь не замкнута оказалась. Медленно открыв её, прислушался и принюхался. И унюхал обычные для этой квартиры запахи, особенно сильно ощущался запах духов Анжелы Олеговны, матери Андрюхи. Ничем подозрительным не пахло, но вот стук, раздавшийся со стороны кухни, меня насторожил. Я даже вздрогнул от неожиданности. Хоть и надеялся на положительный результат, но всё равно не ожидал услышать ничего, кроме урчания. А тут сразу после стука раздалось бульканье, кто-то что-то во что-то наливал.

Так же тихонько закрыл за собой дверь и направился на кухню. Где увидел отца Андрюхи, что сидел за столом в дупель пьяный и неотрывно смотрел на налитый чуть ли не до краёв стакан водки. Бутылкой, уже ополовиненной он, наверное, и стучал недавно. Ещё две пустые стояли на полу, возле ножки стола.

– А, Ванька, – заметил он меня, молча стоящего в проходе. Поведение Николая Олеговича было до такой степени нетипичным, что я нутром понял, что и у них в семье случилось что-то плохое. Он обычно не пьёт, язвенник, а тут уже третью бутылку в одно горло приканчивает. Поэтому и стоял молча, не находя слов. – Пришёл? Молодец! Садись, помянем, – махнул он рукой со стаканом напротив себя.

Ничего не говоря, я вложил топор в чехол на поясе, прошёл на кухню и пододвинул к столу табурет, но прежде чем сесть, взял из шкафа рюмку и поставил её на стол. Николай Олегович так же молча её наполнил, снова поднял свой стакан и в два глотка опрокинул его в себя. После чего со стуком поставил его обратно на стол и, тут же прижав кулак к носу, глубоко втянул в себя воздух, типа закусил.

Не успел я выпить свою рюмку, как Николая Олеговича сначала затрясло, а после он из-под стола приподнял вторую, до этого скрытую от меня левую руку, перевязанную бинтом с выступившей на нём кровью. Чуть вытянул перед собой крепко сжатые кулаки и с трудом их разжал…

– Вот этими руками… Сам… С-сына… Ж-жену… – и такое отчаяние в его голосе прозвучало, что у меня всё тело захолодело, а волосы под банданой зашевелились.

С трудом выдавив из себя эти слова, он с хлопком закрыл ладонями глаза, опёрся локтями на стол и, продолжая подрагивать плечами, с минуту так просидел. Я думал, прорвало, плачет. Но нет, когда он ладони от глаз оторвал, следов слёз вообще не было видно, зато и пьяным он уже не выглядел. Горе полностью выжгло недавно выпитое спиртное. И он, взяв себя в руки и прекратив трястись, взглянул на меня абсолютно трезвыми глазами и спросил:

– У вас как, Вань?

– Тётка… – выдавил я из себя, с трудом проглотив вставший, после услышанного, в горле ком, и тут же опустил глаза в стол, не выдержав его пристального, казалось в самую душу глядящего взгляда.

– Помянем! – тяжело вздохнул он, после чего снова налил до краёв стакан и мою рюмку.

Молча выпили.

– Ты собрался, смотрю… – нарушил он молчание, после того как снова занюхал кулаком водку. – Из города уходишь?

– Да! Но не сразу. Сначала к родным друзей заскочить нужно, может, кто выжил… – закончил я неловко.

Покивав каким-то своим мыслям, он тут же встрепенулся и произнёс:

– Уходил бы ты сразу, Ваня! Видишь, что за окном творится… Конец света наступил, – судорожно втянул он в себя воздух, глядя в окно. – Люди в зомби превращаются.

– Не могу, дядь Коль! – мотнул я головой. – Парни вернутся, что я им скажу?

– Они же в Прибалтике? – посмотрел он на меня уже не таким острым взглядом – водка снова начала действовать. – И ты, я так понял, летом там же побывал?

– Побывал! – сознался я, так как не видел смысла теперь это скрывать.

– Мы с мужиками сразу подумали, что вы туда, а не на море рванули. Очень уж резко Женька с братом твоим сорвались. А потом там полыхнуло…

Женька Нойкин, самый старший из друзей брата, двадцать девять лет ему. Работал автомехаником в гараже, где Николай Олегович мастер. Его он и просил перед отъездом рассчитать с работы без отработки. Так что, зная Женькины увлечения, неудивительно, что они догадались.

– Совсем ты взрослым стал, Ванька! На войне побывал… – потянулся он под стол и достал ещё одну бутылку водки. – А мой Андрюха, лоботряс! Бабы и гулянки до утра, ничего больше не интересовало… – Скрипнув зубами, он снова налил и, подняв свой стакан, хрипло произнёс: – Давай, Ваня, выпьем! А потом беги, нечего тебе тут со мной сидеть, ждать пока и я зомби стану.