Ботан

— Я пойду.

Проводил отца и вернулся на кухню.

— Тём?!

Он сидел там, где не давно сидел я.

— Давай, ты сегодня поешь, примешь душ и ляжешь спать, а завтра мы поедем за твоей сестрой.

Он поднял просто огромные от удивления глаза на меня.

— Ты поедешь со мной? — спросил он, не веря в сказанное.

— Поеду. — Я взял его руку в свою. — Я больше никогда так не поступлю, я тебе всё объясню потом. Просто верь мне. — Собрался с духом. — Я тебя люблю! — сказал.

Я это, сука, сказал!

58

Артём

Я, возможно, просто сплю или успокоительные так действуют.

— Что ты сказал? — Мне надо убедиться, что я не расслышал.

— Тём! — напрягся Стас. — Я сказал правду.

Не надеялся же я, что он повторит?

— Я просто… Это нелегко.

Ну в это можно поверить.

— Ты это сказал из-за того, что сегодня…

— Нет! — рявкнул он. — Я не настолько конченый идиот, — нервно ответил.

— Извини, — отвернулся я. — День тяжёлый.

Это мягко сказано.

— Знаю, иди сюда. — Он приблизился ко мне, я обнял его и уткнулся носом в его торс.

Мы просто так простояли какое-то время, то есть Стас стоял, а я сидел на кухонном стуле и наслаждался его поддержкой. Как он оказался там, на улице, и зачем вообще приехал, я думать не хочу. Главное, что он здесь, рядом, его объятия — самое действующее лекарство. И он меня любит!

— Тебе не помешает горячий душ, — почти шёпотом сказал он.

— Да! Иду.

Мне это точно не помешает

— Я пока нахимичу что-то поесть.

Это точно тот Стас?

Я встал со стула и оказался лицом к лицу с ним, мы смотрели друг на друга. Почему-то ситуация оказалось неловкой, что-то сдержало нас от следующего шага, от прикосновений губ. И мы оба разошлись в разные стороны, я в ванную, а Стас к холодильнику.

Мои родители умерли!

Я не успел к ним поехать. Я не успел их обнять, попрощаться. Не сказал им спасибо за всё. Не сказал, что люблю. Я не увижу больше милое лицо мамы. Не услышу больше заразительный смех отца. И его постоянные «Не сдавайся никогда!», «Всегда только вперёд», «Упал-поднялся, отряхнулся и сделай вид, что так надо было». А мама… Как я буду без её вопросов, покушал ли я, не болит ли чего? Без её любви? Почему? Почему всё именно так?!

Я должен взять себя в руки, мне сестрёнку нужно забрать и вырастить из неё достойного человека. Родители не одобрили бы моё нытьё, они учили быть сильным и преодолевать любые трудность. Естественно, к потери близких людей никто не может быть готов, это тяжело и болезненно.

Вышел из душа, вытерся и одел домашние штаны, из приоткрытой двери шёл вкусный запах… Пиццы? Интересно. Зашёл на кухню и увидел, как Стас носится по кухне, что-то ища. Это было весьма забавно, особенно, что он на что-то ругался себе под нос.

— Помочь?

Он резко повернул голову и осмотрел с головы до ног, задержавшись на моей груди.

— Нет, — достал полотенце из шкафа и вытащил противень из духовки. А я пошёл в спальню и одел футболку, что потерялась по дороге в ванную.

— Заказал? — кивнул на аппетитную пиццу на столе.

— Заказал, только привезли холодную, вот пришлось разогреть, — нервно ответил он.

— Спасибо, — искренне поблагодарил я и принялся кушать.

— Хуйня! Прости, — тут же извинился.

— Нормально всё. Я привыкший, — улыбнулся. — Ты правда поедешь со мной?

— Конечно, — уверено посмотрел в мои глаза. — Сколько ты говорил твоей мелкой?

— Полтора года, — надеюсь с ней всё в порядке.

59

Дальше мы ели в тишине, с трудом впихал в себя два куска пиццы под пристальным взглядом Стаса. Надо, говорит и всё! Он сам убрал со стола и стал мыть посуду. Я встал со стула, подошёл к нему и обнял сзади, Он застыл, тело напряглось и, кажется, даже не дышал. Коснулся губами места за ухом, спускаясь ниже к шее. Грудь под моими ладонями начала вздыматься, и он положил тарелку, которую держал в руке, в раковину.

— Артём, — с хрипотцой в голосе он повернул голову в мою сторону. — Не надо, — надо! Мне это необходимо.

— Пожалуйста, — шепнул я, смотря в его глаза.

Он смотрел на меня, и я видел, как он борется со своими желаниями, с самим собой. Потянулся к его губам, и меня тут же стиснули в объятиях, прижали так, что было трудно дышать. Обвил его шею руками и углубил поцелуй, просовывая язык ему в рот. Стас схватил меня за голову и взял инициативу в свои руки. Не отрываясь от моих губ, он медленно толкал меня назад, пока я не упёрся в стол. Он тут же схватил меня под ягодицы, поднял и усадил на стол, раздвигая мои ноги.

Голод — он был обоюдным. Одежда летела в разные стороны, руки хватались за всё, до чего дотягивались. Сжимал, кусал шею, мочку ухо.

— Прости меня, — шептал он между делом. — Ты мой!

Твой.

— Только мой! — лаская соски, повторял он. — Мне никто не нужен, — посмотрел в мои затуманенные от возбуждения глаза. — Веришь?

— Верю!

Может зря, но именно сейчас я ему верю.

Резким движение притянул меня на край стола, приставил влажную головку члена к кольцу моего ануса. Прилип к моим губам и одним рывком вошёл в меня, глотая мой стон. Просунул руку и обнял за талию, прижимая настолько близко, что мой член касался его живота, и это трение было невероятным.

Стас входил в меня резкими движениями, не переставая с рыком кусать мою шею. От того, что мой член тёрся об его торс, я уже был на краю. Стас усилил хватку на моей талии, когда моё тело напряглось и выгнулось, сжимая его член внутри и кончая на наши сплетённые тела. Мои стоны стали рычагом, и в несколько движений Стас догнал меня, утопая в море наслаждения.

Упал без сил на меня, и я гладил его влажную спину.

— Спасибо, — осевшим голосом шепнул я.

— Не говори глупости. — Он поднялся и, взяв меня за руку, потянул к себе. — Пошли мыться и спать. Завтра много чего нужно сделать.

На долю секунды я успел поймать в его глазах беспокойство, но он быстро это скрыл, и мы пошли в душ.

Это было немного неловко, несмотря на то, что мы только что занимались сексом на столе в моей кухни. Перерыв в месяц не может пройти без последствий. Но мы легли вместе в обнимку, как в лучшие времена. И если бы не присутствие Стаса рядом, я, наверное, и не уснул бы. Потому что, как только закрываю глаза, вижу перед собой родителей.

— Я на час, может, больше, отъеду, — сказал мне он за утренним кофе. — Ты пока собирайся и бери побольше вещей.

— Зачем? Мы на пару дней, максимум, на неделю. — Я не собираюсь оставаться там дольше.

— Просто сделай так, как я прошу, — с нажимом в голосе сказал он.

— Объясни, зачем и куда ты идёшь? — так же твёрдо спросил я.

— Я тебе всё расскажу. Потерпи, пожалуйста, — коснулся моей щеки, погладив большим пальцем. — Я скоро вернусь!

60

Стас

Сегодня всё должно закончиться. Или это начало конца. Так сказать. Я поеду с Артёмом со спокойной душой, и мы побудем там, пока всё не наладится. Не хотелось бы поставить опять под удар Тёму, тем более теперь, когда у него мелкая есть… У нас. Ебать!

Но, бля, так как я не собираюсь свалить от Соколова, даже если он сильно этого захочет. И мелкая будет жить с ним, а собственно, и со мной. Дела, короче.

Набрал номер отца, и тот сразу же ответил.

— Как обстоят дела? — с ходу спросил я.

— Всё готово! — коротко и ясно.

— До встречи тогда. — Я сел в свою тачку и поехал на встречу с Вороном.

Разработали нормальный план, который должен сработать и избавить всех от сукина сына Ворона. Я бы очень хотел проехаться по его морде пару раз за всё говно, которое он мне сделал. Но это мне не на руку, по плану я вообще не при делах.

— Я очень не люблю ждать, Черняев! — возмущённым голосом встретил меня Ворон в МОЁМ кресле и МОЁМ кабинете.

— Дела, — коротко ответил я и сел напротив, бросив папку с документами на стол.