Отверженные

- Что ты ему такое дала? – подаёт голос Темп.

- Тоже небось хочешь? – отвечаю, всё так же не глядя в его сторону. – Это угарная смесь из грибов и порошка трав. Джаю больше не больно, он видит странные картинки и скоро уснёт. … Я даже не представляю, что с тобой сделает Джона, Темп.

- Зато … этот парень … Юкас рассказал нам, как Исходовцы расставляют ловушки и как их избежать. А с помощью изгоев мы отправили на тот свет десяток головорезов Ронана и освободили семью Юкаса у стены. Они ушли вместе с Улисом. … Мы зашли с фланга, не там где нас ожидал Ронан, … но его самого я так и не увидел. Прячется гнида, как всегда.

В ответ я только тяжело вздохнула, продолжая усердно зашивать своего подопечного. Копьё прошло навылет, на спине была точно такая же рана. Джай уснул, и причиной была не только моя пилюля – он ослаб от сильной потери крови. Зашитые раны сочились меньше, но жизнь этого человека всё равно висела на волоске. У меня оставался ещё один «фокус». Почерпнутые знания из всё тех же старых рукописных записок осужденных врачей. Моё приспособление было дороже последнего глотка воздуха, из-за тонкой пластиковой трубки, доставленной в те времена с материка, и двух инъекционных игл. В моём словарном запасе было много таких заковыристых словечек, значение которых я иногда сама не совсем понимала. Но это приспособление мне было известно, я страшно обрадовалась, когда наткнулась на него в лазарете. С его помощью можно было переливать кровь. Соня даже научила меня находить и попадать в вену.

Не долго думая, я окликнула ближайшего из бойцов. По внешним признакам  предки Джая и Лу принадлежали к одной касте, а как было известно у каждой касты была своя группа крови.

- Это не так страшно, как выглядит, - пояснила я Лу, втыкая иглу ему в руку, попав в вену. – Тебе всего лишь нужно пожертвовать немного крови.

Лу скривился, с подозрением глядя, как по трубке течёт кровь в вену бессознательного Джая, но возражать не стал.

Теперь можно было заняться Темпом. Этот даже не скривился, когда я плеснула ему на рану вонючим ядрёным самогоном. Начать пришлось с ран на бёдрах, и для этого стащить с него штаны. На этом парне было слишком много шрамом, просто наглядная картина ужасов нашего мира.

- Я бы не хотела, чтоб ты вырубился, поэтому, то обезболивающее, что у меня при себе тебе не подойдёт. Хочешь стиснуть зубами палку?

- Нет, буду терпеть. Всё нормально, Лав.

- Мне жутко от того, что мы все считаем вот это нормальным, - тихо произнесла я, красноречиво покачав головой. – Голова сильно болит?

- Почему же ты не спрашиваешь у меня зачем я связался с изгоями? Не упрекаешь? Не интересуешься как держался Улис? – с вызовом бросил мне Темп, прожигая меня своим воспалённым взглядом. – Почему ты избегаешь смотреть мне в глаза, Лаванда?

- Мне не о чем с тобой говорить Темп, мне ясно одно, что ты самого хозяина преисподней возьмешь себе в напарники лишь бы уничтожить Ронана или подохнешь сражаясь. Ты думаешь только о мести. Других принципов у тебя не осталось.

- Разве … у меня может быть какая-то иная цель? – едкая горечь его слов словно упрекала меня в чём-то. – Может мне простить ему и посвятить жизнь колонии Одичалых, а?

- Тебе стоит прислушаться к словам Джоны, когда он будет с тобой говорить. Ты потерял голову и не ценишь ни свою жизнь, ни жизни своих товарищей, - пытаясь делать вид, что я совершенно спокойна, на самом деле я очень злилась на Темпа, и сшивая рваные края его раны я даже перестала его жалеть, грубо тыкая в него иглой. Мои слова задели и без того взвинченного Темпа.

- Хотел бы я посмотреть на тебя, когда ты потеряешь всех, кто был тебе дорог, кого ты любила, оставшись горой ходячего пепла. Я ничего больше не ощущаю, и только жажда мести теплит во мне жизнь, Лаванда!

- Тогда почему же ты так и не попытался использовать меня как наживку, а угробил этих троих смельчаков? Почему не пожертвовал мной, родной плотью твоего врага, ради упоительной мести, а Темп? – перешла я на шипение, всё-таки встретившись с ним взглядом. – Ведь выставив меня живым щитом, можно было положить ещё много парней из Исхода, глядишь и Ронан бы показался. Если ни черта не чувствуешь какое тогда тебе до меня есть дело?! К чему были те вспышки долбанной заботы?

- Заткнись и штопай меня дальше, - зло процедил Темп, и в этот момент он уже не казался мне самым замечательным парнем на свете, рядом с которым раньше замирала моя душа. Раздражение и непонятная обида затопили моё сердце и все мои мысли.

Больше мы не сказали друг другу ни слова. Подлатав его раны, перебинтовав, ещё и обнаруженную травму колена, я занялась последним пострадавшим, соорудив шину для его поломанной ноги. Парни наспех сообразили носилки для Джая и убитых, остальные поковыляли самостоятельно. Я взялась поддерживать Томаса, нельзя было допустить, чтобы он упал, потому что осложнённый перелом может оставить парня хромым до конца жизни.

Темп шёл позади нас, и это жутко мешало мне оглянуться на замыкающего Нэша. И даже не сам Темп, как объявившийся в сумерках призрак его Эмми. Мне не обязательно было видеть, я стала чувствовать её появление – тянущий мои жилы холод. Я ощущала его спиной и затылком, зная, что она плетётся рядом со своим любимым, и если к её неизбежному присутствию я начала привыкать, то видеть её страдальческое выражение рядом с ним - было невыносимо, и одной моей боли и сострадания было мало, ведь невосполнимую утрату ничем и никем нельзя было заменить.

Тяжелая ноша и раненные сильно тормозили движение, поэтому нам даже пришлось заночевать не доходя до поселения.

И только мне повезло больше всех – я уснула в объятьях Нэша на его тёплой груди.

- Устала? – прошептал он, обнимая меня. Я только и смогла что промычать в ответ, не в силах продрать слипающихся глаз.

Джона ждал нас. Будто не сходил с тропы со вчерашнего дня. И пока ждал по-моему успел закипеть. 

- Надо же Темп, ты посчитал нужным вернуться! – на лицо предводителя наползла его коронная убийственная улыбка. – Не остался слоняться призраком вдоль границы, выискивая нашего злейшего врага, этого монстра Ронана. Я удивлён видеть тебя здесь, потому как вряд ли ты считаешь себя одним из нас. Твоё горе сделало тебя бесноватым и самим по себе, и если оно толкает тебя в лапы смерти, не стоило тащить туда моих людей! Или может быть мне вооружить детей и женщин, поднять колонию и ринуться всем вместе на Исход, глядишь, своими трупами мы устелем тебе путь к ногам Ронана. Конечно, вину за гибель этих парней можно спихнуть на скотов из Исхода и их семьям будет кого проклинать, только вот не я их туда отправил, а ты! Вопреки моим чётким приказам! Ты серьёзно нарушил правила, и я больше не могу тебе доверять, Темп.

Все были готовы к тому, что ещё пара фраз и Джона протянет руку и укажет Темпу «вон» из колонии, обрекая его на участь изгоя.

И я не могу точно объяснить, что подвигло меня подойти к Джоне в этот самый момент и приложить свою ладонь к его груди. Жест умоляющий о спокойствии и милосердии. Я не произнесла ни одного слова, я просто смотрела в глаза предводителю и по моему взгляду он понял всё, что я хотела сказать в защиту Темпа – я просила его не торопиться и взвесить проступок Темпа с его заслугами перед колонией. Что не стоит пороть горячку и гнать такого воина как Темп, что он не виноват в безумстве моего брата Ронана и слепой скорби своей души.

И только спустя мгновение, ещё касаясь груди Джоны, я вспомнила, что именно так, там за океаном,  общались между собой выходцы из высшей касты – ментальным диалектом. Смущенно отдёрнув руку, я быстро отвела глаза в сторону.

Джона опустил голову, ненадолго задумавшись.

- Ответь мне Темп, признаёшь ли ты во мне своего предводителя, а колонию Одичалых своим домом? – спросил он уже без улыбки.

- Послушай, Джона…

- Так да или нет?!

- Конечно, признаю, - кивнул Темп, раздосадовано хмурясь.

- Мы не просто колония – мы огромная семья. Ты нам бесконечно дорог, как дорог каждый и как была дорога Эмми. Мы потеряли её, как и многих, но у тебя Темп ещё осталось кого оберегать, кого ещё спасёт твоя сила и выдержка. Можешь ли ты поклясться мне при свидетелях, что больше ни при каких обстоятельствах не нарушишь моего приказа и не подвергнешь риску своих соплеменников? А я в свою очередь поклянусь тебе, что мы накажем Ронана.