Страница 2 из 6
– Как я убивал женщин, после пожирая их указательные пальцы.
– Почему именно пальцы ты ел?– усмехнулся сокамерник.
– Ну, якобы у меня была психологическая травма, нанесённая моей матерью, которая тщательно мыла мне указательные пальцы. Она объясняла мне, что именно на них живут особые вирусы, которые нужно уничтожать мылом.
– Она была больна?
– Само собой.
– Кстати, я забыл представиться тебе. Меня зовут Огонёк, потому что я любил в прошлых жизнях подбрасывать угольки в деревянные дома, когда все спали. Само собой мало, кто выживал в этом огне. Надо мной на верхней койке старик по имени «Стеклянный». Он скоро отбудет свой срок здесь в этом свинарнике. Не спрашивай, почему его так зовут, так как у него сосудистая деменция, как нам сказали мозгоправы. Он ни хрена ничего не помнит и не знает. По мне он в лучшем положении, чем мы с тобой находимся. Он даже не осознаёт, что происходит. Ах, да! Чуть не забыл, что рядом с тобой сидит толстяк по имени «Беглянка». Он свято верит в этой жизни, что ему удастся убежать из этой тюрьмы.
– Отсюда можно убежать?
– Ещё никому не удавалось, но кто знает – может, ты будешь первым, Пальцеед! – засмеялся Огонёк. – Накармовал – получай срок. Другого не дано. Сиди всю жизнь в этом дерьме.
– Какие здесь порядки?
– Ну, на первом этаже находится кормушка, но её трудно назвать таковой. Она больше походит на свинарник в ведре, из которого выливают нашу пищу в миски, как собакам. Вилок и ножей не дают. Приходится кушать ртом. На втором этаже получасовые видео-сеансы. Каждого из нас отводят в специальные «телефонные будки», где ты надеваешь на голову шлем и смотришь кино о том, что тебе дорого, и что ты потерял. Видео напоминает своеобразные моральные пытки, где у нас пытаются вызвать сочувствие. Ведь у таких холодных тварей, как мы, нет жалости к кому-либо. На третьем этаже ещё лучше – нам выдают веселящие таблетки, как мы называем их, в виде раствора, от которых у тебя появляется зависимость и сопутствующие ломки, если ты не принимаешь их вовремя. На четвёртом этаже находится самый вкусный десерт – с тобой совершают то, что ты делал со своими жертвами. После них умереть не получится. Мы всё-таки живём в будущем, и с помощью специальных нано-роботов нам восстанавливают жизнь, но от болезней они не спасают, как ты уже понял, глядя на «Стеклянного». Наконец, пятый этаж. Здесь ты узнаёшь о том, что ждёт тебя в будущем, а именно о том, куда ты попадёшь. Вообще худший сценарий или, может быть, спасение, как я говорил, в том, что ты забудешь обо всём. Ну, что ж, Добро пожаловать в тюрьму будущего "Немезиду".
– Да уж, кошмар… Хуже не придумаешь.
– Как сказал мне судья, самое худшее мы уже придумали в прошлых жизнях, а теперь мы расплачиваемся здесь за наши грешки, – снова усмехнулся Огонёк.
– И когда нас будут кормить?
– Уже! – Огонёк указал рукой на мигающую красную лампу, висящую на стене над дверью. – В общем, ты готовься к этому убожеству! Стоит заметить, что меня вырвало в первый раз, когда я узнал, что нам дают на самом деле!
Пальцеед смотрел на то, как заключённые, словно дикие животные, вбежали в столовую первого этажа, когда охранники открыли двери камер. Без разбора и отталкивая друг друга, они бросались к миске и ели ртом еду, похожую на коричневую смесь. Она состояла из питательных элементов, необходимых для жизни в тюрьме. Сам он не мог вести себя также, но Огонёк сказал ему, чтобы он торопился, иначе от жратвы, как он выразился, ничего не останется. Тем более бурчащий желудок подсказал Пальцееду, как нужно себя вести. Поэтому он вошёл в роль и превратился в настоящую "свинью".
– Боже мой, как же вкусно! Огонёк, что это за блюда?
– Ты слишком культурный для этих мест. Называй проще, а именно "Помои". И да, если ты думаешь, что эти помои похожи на вкус жареной французской лягушки, то ты ошибаешься. Ой, я бы многое отдал, чтобы поесть такую еду! Но я всё-таки испорчу тебе аппетит. Ты ешь здешние экскременты наших уголовников, переработанные в специальном устройстве…
В этот момент всё, что съел Пальцеед, вышло из желудка наружу, а Огонёк расхохотался и сказал:
– Да шучу я! Неужели всему нужно верить? Мало ли что я тебе говорю!
– Вот ты урод…
– Мы все здесь уроды… И поосторожнее с такими словечками. Скажешь не тому, кому нельзя, и твоя жизнь станет ещё хуже, чем сейчас.
– Хорошо.
Спустя 15 минут обеда зашли Охрана и Главный тюремщик. Главного тюремщика называли Дядя Стёпа, потому что он был длинный ростом.
– Итак, я смотрю у нас новое пополнение! Ну что, дамы и господа, вы готовы их отправить на второй этаж, чтобы они увидели свои тёмные уголочки души?
– Да! – все ответили хором в ожидании зрелища.
– Свиньи, приведите себя в порядок, а то в театр боли не пускают таких грязных ублюдков, как вы! – сказал Главный тюремщик, а Пальцеед с испуганным видом смотрел на Огонька, что он спасёт его от этого события тюрьмы, но Огонёк продолжал ржать над ним.
Охрана вела Пальцееда и остальных прибывших в "телефонные будки", как называли преступники тюрьмы. Пальцеед зашёл в прямоугольное небольшое помещение и на голову надели ему шлем. Затем Дядя Стёпа объявил зрителям тюрьмы:
– Господа, изуверы, вы готовы к шоу боли?
– Да! – хором ответила публика, сидящая в креслах, словно они находились в помещении для зрителей кино, и смотрящая на большой экран перед ними.
– Сейчас мы все узнаем скелеты в шкафах новых избранников, а некоторыми криками мы снова успеем насладиться, – сказал вступительные слова Главный тюремщик и приказал подчинённому. – Итак, приступим! Включай шарманку!
В этот момент Пальцеед увидел перед глазами яркий белый свет, и к нему приближалась чёрная точка, становясь всё больше в размерах. Затем тьма поглотила его разум, и он ощутил прикосновение. Пальцеед понял, что его коснулась любимая, с которой его разлучили из-за приговора. Она рьяно начала его просить о помощи, но он не мог сказать ни слова, словно кто-то силой препятствовал ему. Потом её голос утих, а Пальцеед закричал:
– Любимая, где ты?! Отпустите меня, суки! Я хочу выйти! Я помогу тебе, любимая… Но я не знаю, как тебе помочь. Я не вижу тебя, я не слышу тебя, и я не чувствую тебя… Ответь мне, скажи хоть слово…
– Всё, хватит с него… достаточно! – Пальцеед услышал слова Главного тюремщика. – Охрана, вытаскиваете его из дома боли и поднимайте на третий этаж! Ему нужно прийти в себя!
Охранники повели Пальцееда на третий этаж.
Насмотревшись "кино", всех пленников отправили на третий этаж, чтобы получить ежедневную дозу. Каждого уложили на кушетки, а медсёстры прикатывали к кушеткам капельницы с особенным раствором, действующим необычно на мозговую деятельность.
– Пальцеед, что ты чувствуешь?
– Кто ты такой? – перед глазами Пальцееда висел в воздухе призрак без лица.
– Я – твоя вина. Ты прогрузишься в неё?
– Убирайся к чёрту! Тебя нет! Ты – моя галлюцинация!
– Неправильный ответ!
Пальцеед ощутил, как его кто-то вдавливает в кушетку и крепко держит большими руками за горло. Он выкрикнул, но никто не отзывался.
– Остановись. Чего ты хочешь? – хриплым голосом спросил Пальцеед.
– Я хочу только одного. Ты должен заплатить за всё, что ты сделал в своих прошлых жизнях.
– Я и так плачу.
– Ещё нет!
– Что ещё я должен отдать этой долбанной тюрьме?
– Свой разум.
– И как ты хочешь получить его?
– Всё просто. Ты должен пройти через то, что пережили твои жертвы, иначе круг не замкнётся, который будет повторяться каждый день в течение твоего срока заключения. Поэтому ты должен попасть на четвёртый этаж.
– Идём!
Дух вины вёл Пальцееда по круговой лестнице на вершину Башни отмщения, а во время поднятия на стенах висели зеркала, на которых Пальцеед пока наблюдал лишь своё отражение.