Страница 16 из 19
Когда повернулся с берега залива в сторону города, чтобы определить где имеется торговая точка продажи напитков, то, к моему удивлению увидел, вокруг культурного центра города с одной стороны стоят шеренги солдат, а с другой стороны стоят шеренги полиции. На оцепление это не было похоже. У солдат и полиции не было с собой оружия. С обеих сторон лозунги и плакаты.
Так как моё знание любого языка, кроме русского, имеет примитивное знание, то по надписям лозунгов и плакатов на неизвестных мне языках не мог определить причину такого сбора. Лишь по скоплению вокруг солдат и полиции аппаратов телевидения мог догадаться, что происходит что-то серьёзное. Вполне возможно, что в данный момент нахожусь в центре внимания каких-то событий.
Однако, мне хотелось утолить жажду в этот жаркий день. Пить пиво на улице нельзя. Поэтому пошёл в продуктовый магазин купить кока-колу, которую разрешают пить в любой точке нашей планеты. Аппаратами с напитками на улице никогда не пользовался. Поэтому зашёл вовнутрь ма-газина, где была большая очередь из мужчин, которые покупали пакетики с какой-то зеленью.
- Какие события происходят сейчас в городе? - спросил у дочки, когда она с детьми пришла до меня на берег залива. - К чему шеренги солдат и полиции? Какую зелень продают в магазинах?
- Папа! Ты что с луны свалился? - с удивлением, воскликнула Вика. - С сегодняшнего дня в Канаде разрешили продавать марихуану. Солдаты и полиция требуют право на курение марихуаны...
- Всё! Мир сошёл с ума! - вырвалось из меня возмущение. - Раньше из конопли делали верёвки. Теперь тоже самое конопля будет делать с людьми. С таким подходом произойдёт деградация всего человечества. Люди вернутся к первобытному строю. Планетой станут управлять роботы.
- Пока мы не первобытные люди. - грустно, сказала Виктория. - Поедем купим детям пирожки. Они голодные. Затем устроимся в гостиницу. Дальше по времени посмотрим, как закончить этот день.
На своей машине мы проехали от культурного центра в спальный район русского квартала. Дочь поставила автомобиль во дворе на заброшенной стоянке. Сразу было понятно, что они в этом квартале не первый раз. Катя и Лео сказали своей маме какие пирожки им нравятся. Мне было всё равно, что она купит в русском магазине. Из напитков дети заказали квас. Мне пиво жигулёвское.
- Тут нас никто не потревожит. - сказала Вика, когда пришла из магазина. - Кушаем в машине. Затем едем устраиваться на ночь в гостиницу поближе к аэропорту. Кушайте не спеша и аккуратно...
- Ой! Извините! Вы ни те пирожки взяли. - растерянно, сказала женщина в окно нашей машины, когда внуки в темпе доедали свои пирожки. - Ваши пирожки в этом пакете. Это моя вина, а не ваша.
- Но мы уже съели те пирожки. - растерянно, сказала Виктория. - Мы сколько должны за пирожки?
- Вы нам ничего не должны. - радостно улыбаясь, сказала продавщица. - Кушайте на здоровье!
Женщина положила пакет с пирожками на колени Лео и тут же скрылась за углом дома. Эта сцена так развеселила меня и дочь, что мы смеялись до коликов в боку от смеха. Когда мы перестали смеяться, то обнаружили, что за время нашего смеха Катя и Лео съели все четыре пирожка. С этого момента все четверо смеялись от души. Прохожие удивлённо смотрели в нашу сторону.
- Всё! Хватит смеяться. - серьёзно, сказала дочка. - Мы едем устраиваться на ночь в гостиницу.
До гостиницы мы ехали долго, где-то минут двадцать. Ванкувер находится на многочисленных островах и полуостровах, рассечённых заливами и проливами. На одном из таких клочков земли находится гражданский международный аэропорт, рядом с которым итальянский квартал, в котором Вика заранее заказала в гостинице номер на нас четверых. К вечеру мы были в гостинице.
- Значить так! Вначале мы по одному купаемся под душем. - стала командовать Вика. - Затем идём кушать в итальянский ресторан, который находится в квартале от гостиницы. Катя первая под душ.
На наше общее купание ушло около часа. Итальянский ресторан действительно был в квартале от гостиницы рядом с новостройкой, за которой поляна и дальше лес.
К моему удивлению ресторан был закрыт. Виктория объяснила мне, что мы пришли слишком рано. Этот ресторан открывается в семь часов вечера. Придётся немного подождать. Лучше быть первыми, пока нет людей.
Когда мы дождались открытие ресторана, то, на мой взгляд, это оказался обычный бар, каких в России и в Израиле достаточно много. Барная стойка и четыре стола на четыре человека каждый. Официант, он же бармен и хозяин этого заведения.
Возможно, что кто-то был на кухне. Но в зале был всего один человек, который открывал ресторан. Вполне возможно, что был сюда запасной вход, через который мог на кухню прийти повар или кухня была компьютерной.
Из того, что было в меню мы заказали детям молочные блюда и молочные напитки. Себе заказали жареное мясо на косточке. Из напитков Вике кофе с молоком. Мне пиво баварское светлое. Чипсы и свежий зелёный салат на всех были в двух больших тарелках. Вдобавок ко всему итальянские спагетти с кисломолочной приправой без чего не может быть итальянская кухня.
Всё было вкусно. Но всего было так много, что мы физически не могли скушать. Поэтому дочь попросила официанта упаковать остаток пищи, каждый вид отдельно, в фирменную упаковку. Нам эти продукты пригодятся на завтрак. Всё было хорошо. Но, когда официант сказал стоимость нашего ужина, то у меня, вполне здорового человека, чуть не случился сердечный приступ о цене.
На тот момент у меня в кармане было всего шесть сот американских долларов. Половину этой валюты отдал за один ужин на четверых. Когда был в командировке в Нидерландах, то такую сумму представитель фирмы "Хантер Дуглас" заплатил в ресторане за стол на пятнадцать человек. Причём там кроме закуски и выпивки на выбор, был бесплатный "оперативчик" у стойки бара. Мне тут нечего было говорить, что поели за то и заплатили такие огромные суммы денег в валюте.
Видимо мой ужас к стоимости нашего ужина отразился на моём лице. Дочка сжалилась над отцом. По дороге в гостиницу зашла в ликёроводочный магазин, в котором купила на свои деньги четыре баночки дорогого пива. Хотя до этого дня всегда была против пива и алкогольных напитков. На в это раз решила под сладить отцу, так как хорошо знала, что отец никогда не был жмотом.