Цена рока

– Так выходит, ты всем нам сбрехнул, старый мерин? – тяжело ступая, из подсобки выперся Годзилла. Он иногда помогал Мэй с разгрузкой товара, и, похоже, приглушённый тон разговора не помог. Кей неприязненно поморщился, когда понял, что чокнутый ублюдок слышал слишком многое. – Та шлюшка не была твоей дочкой, она дочурка самого Глоуза.

– Эй, Газ, кончай это, – грубо оборвала его Мэй, поднимаясь со стула. – Развесил уши, мудила? Так вот значит, ты должен был услышать: я рада, что девчонка ушла отсюда целой. Мне не нужны такие проблемы.

– Ты просто обоссалась, Мэй. Как и этот лживый хрен, решивший поиграть в рыцаря, – Годзилла смачно харкнул прямо на пол, и Кейд со вздохом развернулся к нему лицом. Непонятная тревога пульсацией нарастала в затылке. Он крепче сжал гитару и вскинул квадратный подбородок:

– Я нихера не понял, Газ: что это меняет? Я не дал тебе и Хосу сделать глупость. Держу пари, Глоуз бы вас всех прикопал живьём, а бар закрыл к хуям. Скажи: «спасибо, Кей, ты у нас такой дальновидный». И вали, куда шёл.

– Ты много на себя берёшь! – Годзилла многозначительно ткнул в него пальцем и выпучил глаза с явственно расширенными зрачками. Грозно оскалившись, он угрожающе шагнул вперёд, давя вонью немытого тела. – Этот дрочила Глоуз давненько задолжал моим парням на стройке. Кажется, дочка вполне сможет отдать долги, – он довольно оскалился железными зубами и демонстративно заржал.

Кейд вздрогнул. Эта биполярочка от ярости к смеху за тридцать секунд была ему до тошноты знакома. Какие только мысли не придут к обдолбанную башку – представить страшно. Почему-то перед глазами чётко встала картина, как тощую девчонку в голубеньком платьице облапывают грязные руки, пинают ботинками в живот и раздирают на части подобно куску мяса. В желудке клубком свернулось отвращение. Это же как ребёнка отыметь.

– Даже думать не смей, ублюдок, – прошипела Мэй, упирая кулаки в бока.

– И что ты мне сделаешь, а? Вызовешь копов? Сиди и дрочи свою гитару, Кей: у меня сегодня запланировано веселье!

Толкнув Мэй плечом, он демонстративно пошёл к выходу, весело насвистывая себе под нос. Кейд смотрел на его обтянутую чёрной кожанкой широкую спину, даже не скрывая своей злости. Ладони вспотели. Он с трудом подавил в себе желание вскочить и двинуть по оборзевшей роже Годзиллы, чтобы тот захлебнулся кровавыми соплями.

– Бедная. Храни её Господь, – буркнула Мэй и, вздохнув, пошла к барной стойке. Никто не скажет копам. Не принято.

В нижнем городе не принято заступаться, не принято защищать. Можно только или участвовать, или не смотреть. Отвернуться. Сью ему абсолютно никто, это не его проблема. И только пульсация в затылке всё громче. Тудум. Тудум. Через пальцы в гриф гитары, нарастающим ритмом.

***

Из южного кампуса Сьюзен выходила с неприятным, тягостным ощущением. Щебет подруг мешал сосредоточиться, а подумать было о чём: как вернуться «на коня» после провала в «Клыке и когте». В последние четыре дня цифры на её аккаунте сильно таяли, и Сью всё чаще начинала ловить себя на дурацком сравнении с Кейдом. С той лишь разницей, что его забывали больше десяти лет, а её могли забыть меньше, чем за неделю.

– Эй, ты слышишь? – позвала её Трейси, лениво поворачивая блондинистую голову. – Сью?

– Да, прости, задумалась. О чём вы говорили?

– О том, что тебе нужна новая идея для канала, – серьёзно кивнула Лу. Сьюзен криво улыбнулась ей – хоть кто-то понимает, что её волнует. – Я давно говорила, что ходить по всяким клоповникам не безопасно. Даже с придурком Майлзом.

– Особенно с придурком Майлзом, – высокомерно вздёрнув нос, подчеркнула Трейси. Из их компании она была самой мажористой, благодаря крутому папочке из Нью-Йорка. Сью же с ней общалась исключительно потому, что хотела быть ближе к Лу. Вот с этой простецкой девчонкой, без зазрения совести подрабатывающей в книжном магазине, дружить было, по меньшей мере, интересно.

– Девочки, я всё понимаю и так, – Сью закатила глаза и поправила рюкзак на плече. Крыльцо кампуса оставалось позади, и они втроём двигались к парковке после занятий. – Но понятия не имею, куда мне переквалифицироваться. Всякие бьюти-темы и мода точно не моё.

– Ты могла бы обозревать музыку, – не задумываясь, предложила Лу вполне здравую мысль. Сью и сама об этом уже думала, вот только её познания ограничивались собственным вкусом и хорошим слухом. Петь самой её никогда не тянуло, хотя мама пару раз и отмечала у неё вокальные задатки. Но быть за троном гораздо легче.

– Или брать какие-нибудь забавные интервью, – Трейси оставалась в своём репертуаре. Статная блондинка с надменным лицом, она была не столько хорошей подругой, сколько выгодной. Например, когда надо было развезти всех по домам. Точнее, отвезти Сью, потому как с Лу они снимали квартирку вместе.

– Я не смогу. Я хочу делать контент, мне нравилась эта шумиха в обсуждениях. Но больше лезть в кадр сама не стремлюсь.

– Так снимай кого-нибудь другого, – Трейси закатила глаза, вспорхнув нарощенными ресницами. Да уж, вывод слишком очевиден. – И бог мой, Сью, когда уже отец вернёт тебе машину?

– Не в этом тысячелетии.

Настроение испортилось ещё сильней, и даже сама погода сегодня словно хотела её поддержать. Мелко накрапывал противный дождик, и если бы не он – лучше бы Сьюзен сегодня накинула капюшон куртки, сунула наушники в уши и потопала до жилого квартала пешком. Ездить с подругой было унизительно, но таково было наказание папы за вождение подшофе. Любимая синяя малолитражка уже месяц как пылилась в гараже. Тогда после студенческой вечеринки и лёгкого подпития Сью имела тупость зацепить придорожный столб. Ну как, зацепить – вмазаться в него бампером так, что чуть не разбила нос об руль.

Родители ей потакали, но границы в их семье были всегда. Мама горой стояла за то, чтобы положение дочки предпринимателя в маленьком городе не сделало из Сью ходячую вседозволенность вроде Трейси. Дорогие подарки были нечастыми, или выпрашивались, как айфон. Да, доступ к семейному счёту она имела свободный, но при снятии существенной суммы должна была предупредить отца. Да, денег Глоузов вполне хватило бы, чтобы купить дочурке местечко в лучших университетах кинематографического искусства в Эл Эй, но было сказано чёткое «нет». И Сью, наверное, единственная из одноклассников, после школы осталась в Мидлтауне, пропихнутая по протекции в Уэслианский универ. Под крылом родителей. Под их надзором, который в двадцать три уже смешон. Возможно, именно это не давало ей завести отношения с парнями – попробуй, пригласи после свидания в один из лучших новеньких коттеджей верхнего города.

Её блог – единственное, что принадлежало только ей, а не Глоузам. Сейчас он на грани уничтожения, и это бесит до невозможности.

В рюкзаке затрезвонил телефон, и Сьюзен нехотя потянулась его достать. Наверняка мама. Но экран высветился незнакомым, а если точнее, несохраненным номером. Она влезла в машину Трейси на заднее сиденье, походя принимая вызов.

– Да?

– Сьюзен, это Кейд Харрис. Помнишь?

Она улыбнулась, мельком взглянув на себя в зеркало заднего вида. Захотелось убедиться, что выглядит не хуже, чем обычно. Голос узнала с первого хрипловатого звука. Пытаясь не выдать своего удивления, прощебетала с чуть наигранным неудовольствием:

– К сожалению, да. В чём дело? Я не стану покупать твои гантели.

– Срать на гантели. Ты сейчас дома? – такие вопросы и явственная тревога в его голосе немного смутили, да и Трейси с водительского места поглядывала на неё с болезненным любопытством. Только бы она не догадалась, кто ей звонит. Отвечать на вопросы про Кейда Сью отчаянно не хотелось.

– Тебе какое дело? – грубо оборвала его она, – Решил обокрасть? С тебя станется.

– Идиотка, – устало выдохнул он в трубку, и по лёгкому шипению показалось, что Кей попутно курит. – Не выходи сегодня никуда, ясно? Особенно одна. Те парни из бара узнали твою фамилию, мисс Глоуз. И хотят поговорить по-взрослому. Так понятно?