Цена рока

– Чёрт, чёрт, чёрт! – простонала Сью, в панике мотая головой. Она смотрела то на свой дом, куда могут начать ломиться, то на медленно приходящих в себя ублюдков, то на ожидающего её решения с абсолютно растерянным лицом Кея. И не придумала ничего лучше, чем развернуться в противоположную сторону и пискнуть: – Бежим!

– Сразу бы так, – вздохнул он. Обогнув поднимающегося Годзиллу, Кейд рванул вместе с ней вдоль по улице, изо всех сил стараясь не отставать.

4. Шоколадные пончики

Нет, когда тебе двадцать три, пробежка – это не страшно. Но в тридцать восемь, с прокуренными лёгкими, пропитой печенью и больным сердцем – даже не смешно. На Сайлент-стрит Кейд согнулся пополам, ловя ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег, и поднял вверх безоружную ладонь.

– Эй, не тормози, – с придыханиями выпалила Сью, притормозив, но у самой тоже кололо в боку.

– Хули мы… бежим вообще? Думаю… у Годзиллы сегодня уже не встанет. Я ему башку точно пробил, – он скривился, вспомнив, во что превратилась гитара. Щепки и торчащие во все стороны порванные струны. В тот момент ударить именно ей казалось хорошим решением. Сейчас же от понимания, что лишился своей верной подружки, свело скулы.

Разумное зерно в этих словах было, так что Сьюзен позволила себе чуть расслабить дрожащие от напряжения ноги. Рука, за которую хватался тот ублюдок, сильно ныла. Задрав рукав куртки, она тяжело вздохнула: по светлой коже разливались красные пятна, которые к утру станут синяком. Замечательно. Ещё одна вещь, которую придётся каким-то образом скрыть от родителей.

– Болит? – кивнул Кей на её запястье и медленно выпрямился, восстанавливая дыхание. – Надо лёд приложить. Я так понял, копов ты звать не хочешь?

– Нет. Если родители узнают, где я бываю…

– Понял, – коротко обрубил Кейд, и по его снисходительному взгляду было ясно, что он думает. Что самое разумное – сказать Глоузу о почти состоявшемся нападении на его дочь, и к утру гадёнышей заберут протирать жопами нары. Для него было абсолютно дико, что девчонка готова жертвовать безопасностью ради того, чтобы сохранить свои тёмные делишки в секрете. Детская беззаботность. Глупость. Впрочем, умственные способности Сьюзен у него с первой встречи вызывали сомнения.

– Мне нельзя пока домой, да? – тихо пролепетала она, жадно глотая вечерний озоновый воздух. Дождь почти прекратился, и теперь вокруг пахло мокрым асфальтом и свежестью.

Кей на секунду задумался, почесав бородатую скулу.

– Если там никого больше нет, то лучше не надо. Позвони родителям, пусть заберут тебя. Но сдаётся, теперь Годзилла таким нахрапом не полезет – он знает, что ты предупреждена. Не идиот же он, чтобы самому идти в лапы копов. Будет ждать удобного случая.

Сью нервно сглотнула и дрожащими руками достала из рюкзака телефон – сегодня она была на удивление послушна. Кажется, первый подзатыльник от жизни по тупой головке не прошёл зря. Потыкав ледяными влажными пальцами в экран, она набрала маму.

– Да, милая?

– Мам, а вы скоро вернётесь? – как можно более бодро и непринуждённо спросила она, стараясь, чтобы не стучали зубы. Тонкая куртка от дождя защитила плохо – было мокро, хлюпало в конверсах. Холодно до дрожи. А ещё бесило, что Кей смотрит на неё, как на несмышлёныша в подгузнике.

– Примерно через час, ты что-то хотела? Купить тебе чего-нибудь вкусненького? – заботливо заворковала мама, только вот сейчас родной голос мало мог помочь. Хотелось тепла. И ощущения безопасности, которой нет и быть не может посреди улицы.

– Эм, нет. Я просто… Может, заберёте меня? – Сью оглянулась, выискивая что-нибудь приметное неподалёку. Взгляд зацепился за ярко-красную вывеску «Donuts» на ближайшем кафе, и она с облегчением выпалила, – Я в кафешке на Сайлент-стрит, неоновая вывеска. Ем шоколадные пончики.

– Конечно, заедем за тобой, – по слегка обеспокоенному голосу мамы было сложно понять, уловила она ложь или стук зубов. – У тебя всё в порядке?

– Да. Жду вас, – пока не сболтнула ещё чего, Сью быстро отключилась и с обречённым видом уставилась на Кейда. – Будут тут только через час.

– Очень надеюсь, что ты за этот час подумаешь башкой, а потом повиснешь у папули на шее и расскажешь правду. Тебе же на пользу, – он многозначительно хмыкнул, засовывая руки в карманы джинсовки. – Значит, шоколадные пончики? Удачи.

– Эй-эй, постой! – в панике заверещала Сью, когда он спокойно пошёл дальше по улице. – Ты оставишь меня здесь, одну? Зная, что те уроды могут за мной вернуться?

Её затрясло ещё сильней, теперь уже не только от холода, но и страха, медленно поднимающегося волной от пяток. Кем бы Кейд ни был, что бы ни привело его сюда, но сейчас он – единственная живая душа рядом, которой она могла доверить свою шкуру. Дважды должна ему. Нет, даже трижды – за гитару. Сью жалобно всхлипнула, часто моргая, чтобы сбросить пелену влаги.

– Никто за тобой не вернётся, я же сказал, – Кейд с раздражением закатил глаза. – Иди в кафе, дождись родителей и отвали уже от меня со своими проблемами.

– Д-да… Прости, ты прав, – Сьюзен всхлипывала всё громче, усиленно подавляя вставший в горле комок рыданий. Как бы она не храбрилась, но когда шок начал отступать, нервная система дала сбой. Обняв себя за дрожащие плечи в отчаянной жажде тепла, она выдавила через стук зубов: – К-конечно, ты н-не об-бязан. С-спасибо, что помог. И п-прости за гитару.

Взглянув на эту поникшую тощую фигурку, стоящую посреди темнеющей улицы, Кейд не сдержал тяжёлого вздоха. Промокшая, с прилипшими к острым скулам тёмными волосами, Сью заставила его ощутить себя настоящим дерьмом. Внутри всё сжималось от жалости к ней и отвращения к себе. Как это просто – взять и уйти. Он всегда уходил от проблем, а не решал их. Но, наверное, пора хоть что-то менять. Подавив в себе внезапное желание обхватить эти худые плечи и прижать девчонку к себе, Кей, с сомнением прочистив горло, буркнул:

– Чёрт с тобой. Пошли, подождём вместе. Только я тебе в няньки не нанимался.

Заметно оживившись, Сьюзен вскинула на него благодарный взгляд и слабо улыбнулась:

– Спасибо.

Кажется, впервые за их знакомство она была искренна на сто процентов. Даже блёкло-голубые глаза показались ему чуть ярче, светлей – возможно, от стоящих в них слёз. Кейд побрёл к кафе, и Сью потрусила за ним: один его широкий шаг равнялся трём её. Но ей всё равно стало немного спокойней рядом с этой накаченной спиной. Всё лучше, чем одной.

В забегаловке с народом было негусто. Тренькнул над головами новых гостей колокольчик, но внимания на это никто не обратил. За стойкой раздачи лениво листала журнал пожилая официантка в белом переднике. В углу небольшого зала пристроилась компания из трёх подростков, по виду косящих под панков: в чёрных майках с аляпистыми принтами, с цветными прядками в волосах. У одного из парнишек на коленях лежала изуродованная наклейками акустическая гитара. Возле панорамного окна миловалась парочка лесбиянок, слушая музыку в одних наушниках на двоих. Интерьер кафешки был довольно простым: бордовые уютные диванчики, слегка обшарпанные светлые столики и неоновая подсветка под потолком. Зато пахло свежей выпечкой и кофе.

Нырнув в это сахарное тепло, Кейд с удовольствием вдохнул поглубже. Плевать, что такие места он обычно обходил стороной – ну что тут делать, даже нормальной еды не купишь. Сейчас же уйти с темнеющей улицы оказалось неожиданно приятно. Он двинулся к ближайшему свободному диванчику, на ходу стягивая промокшую джинсовку.

– Миленько, – хмыкнула Сью с лёгким скепсисом, оценив обстановку. – Кажется, тут я ещё не бывала, – что, в общем-то, удивительно, потому как в её блоге были разнесены в пух и прах уже едва ли не все кафе в городе. Взгляд по привычке зацепился за пятна на немытом полу, пыль на окнах и сколы на уголках столов. Мотнув головой, она заставила себя перестать уже думать лишь об одном. Сейчас тут могут дать чашку горячего какао, и это то, что нужно ледяному комку внутри.