Видящая звезды

Но не ушами.

Дистанционно пилотируемые дроны в большинстве случаев со своей задачей справлялись. Креллы использовали их как расходный материал для усмирения жителей Россыпи. Однако из-за гигантских расстояний, на которых проходили сражения, креллы были вынуждены управлять ими с помощью сверхсветовой связи. Я предполагала, что сами пилоты находятся где-то очень и очень далеко, но, если они даже были на космической станции недалеко от Россыпи, задержка радиосигналов оттуда сделала бы дроны слишком медлительными для сражений. Поэтому сверхсветовая связь была просто необходима.

Но имела один огромный изъян. Я слышала их приказы.

По неведомой мне причине я могла прослушивать то место, в котором шли сверхсветовые сигналы. Я назвала его «нигде» – другое измерение, к которому не применимы наши законы физики. Я могла прослушивать, а иногда и заглядывать в него, и тогда я видела, как обитавшие там существа смотрят на меня.

Один-единственный раз, во время той решающей битвы полугодичной давности, я каким-то образом вошла в это место и в мгновение ока телепортировала свой корабль на большое расстояние. И до сих пор я очень мало знала о своих способностях. Повторить телепортацию так и не получилось, но я постоянно изучала все, что существовало во мне, чтобы освоить эти способности и использовать их в бою.

Я позволила инстинктам взять верх и провела корабль через сложную цепочку виражей. Мои отточенные боями рефлексы вкупе со способностью слышать отдаваемые дронам приказы управляли кораблем без каких-либо особых указаний сознания.

Дар цитоника достался мне по наследству. С его помощью мои предки водили древние межзвездные флотилии по галактике. Мой отец тоже получил эту способность, и враги воспользовались ею, чтобы погубить его. Теперь я использую ее, чтобы выжить.

Я реагировала на приказы креллов быстрее их самих – каким-то образом я обрабатывала эти сведения быстрее, чем дроны. К тому моменту, когда они пошли в атаку, я уже проскользнула сквозь лучи их деструкторов, а потом, после резкого рывка вперед, привела в действие ИМИ, разрушив щиты у всех, кто оказался рядом.

В нынешнем состоянии глубокой сосредоточенности меня не волновало, что мой щит тоже уничтожен. Это не имело значения.

Я метнула энергокопье, и его луч вонзился во вражеский корабль, связав нас. А потом использовала момент инерции кинетической энергии, чтобы закрутить оба корабля, и очутилась в тылу у группы оказавшихся уязвимыми дронов.

В пустоте распустились букеты из света и искр, когда я расстреляла два дрона. Оставшиеся прыснули в разные стороны, словно селяне от волка в Бабулиных историях. Я выбрала пару кораблей и обстреляла их из деструкторов – один разнесла, – попутно продолжая частью сознания отслеживать приказы, отдаваемые остальным противникам. В общем, никакой засады у них не получилось.

– Не перестаю поражаться – как ты это делаешь? – тихо сказал М-Бот. – Ты обрабатываешь данные быстрее, чем мои процессоры. Как будто ты вообще… не человек.

Я скрипнула зубами, собралась и, развернув корабль, погналась за отставшим от остальных дроном.

– Между прочим, это был комплимент, – добавил М-Бот. – Не то чтобы люди были чем-то плохи. Я нахожу их хрупкость, эмоциональную нестабильность и иррациональную природу очаровательными.

Этого крелла я тоже уничтожила, омыв корпус своего корабля в свете его огненной кончины. Потом увернулась от выстрелов двух других дронов. Хотя пилотов в них не было, в глубине души я даже испытывала к ним жалость, ведь в моем лице они пытались противостоять некой неумолимой и необъяснимой силе, не подчиняющейся правилам, по которым играли все остальные.

– Вероятно, – продолжал М-Бот, – я отношусь к людям подобным образом исключительно потому, что меня так запрограммировали. Но с другой стороны, это ничем не отличается от инстинкта, программирующего птицу-мать любить скрюченных лысых уродцев, которые вылупились из ее яиц, верно?

«Не человек».

Я вертелась и уворачивалась, стреляла и уничтожала. Я не была совершенной; иногда я излишне перестраховывалась и мои выстрелы не достигали цели. Но у меня было очевидное преимущество.

Верховенство – и его прислужники-креллы – явно считали необходимым присматривать за такими людьми, как мы с отцом. Их корабли всегда охотились на пилотов, которые слишком хорошо летали или обладали слишком быстрой реакцией. Они пытались контролировать мой разум, используя слабое место моего дара, – так же как поступили с отцом. К счастью, у меня был М-Бот. Его улучшенное экранирование могло фильтровать их ментальные атаки, позволяя мне при этом слышать вражеские команды.

Все это порождало пугающий вопрос.

Что я такое?

– Я бы чувствовал себя намного спокойнее, – сказал М-Бот, – если бы ты изыскала возможность перезапустить наш щит.

– Некогда, – бросила я. Для этого требовалось добрых тридцать секунд без управления полетом.

У меня появился еще один шанс прорваться к основному месту боя, чтобы выполнить план, который я сама и предложила. Вместо этого я развернулась, включила форсаж и снова ринулась на врагов. Мои компенсаторы гравитации нейтрализовали значительную часть ускорения и защитили меня от хлыстовой травмы, но я все равно чувствовала, как давление вжимает меня в кресло, как натягивается кожа, а все тело будто наливается свинцом. При сильных перегрузках мне всегда казалось, что за секунду я старею на сотню лет.

Но я справилась с собой и выстрелила по оставшимся дронам. Мои странные способности теперь были напряжены до предела. Луч крелльского деструктора – такой яркий, что он оставил след на моей сетчатке, – задел по касательной купол моей кабины.

– Спенса, – снова позвал М-Бот. – С тобой одновременно пытаются связаться Кобб и Йорген, оба очень недовольны. Я знаю, ты велела мне отвлекать их, но…

– Отвлекай их.

– Вздох смирения.

Я завернула петлю следом за вражеским кораблем.

– Мне послышалось или ты только что сказал: «Вздох смирения»?

– На мой взгляд, человеческую нелингвистическую коммуникацию слишком легко истолковать неправильно, – сказал мой корабль. – Поэтому я ищу новые способы сделать ее более определенной.

– А разве это не уничтожит весь смысл общения?

– Очевидно, нет. Снисходительное закатывание глаз.

Вокруг сверкали лучи деструкторов, но я сбила еще два дрона. И заметила, как что-то отразилось в куполе моей кабины. Несколько пронизывающих белых огоньков – словно глядящие на меня глаза. Когда я слишком много использовала свои способности, кто-то выглядывал из «нигде» и видел меня.

Я не знала, что это. Просто назвала их «глазами». Но я чувствовала исходящую от них жгучую ненависть. Гнев. Все это было как-то связано. Моя способность видеть и слышать то неведомое пространство, глаза, наблюдавшие за мной оттуда, и способность телепортироваться, которую мне пока что удалось использовать лишь однажды.

Я даже смутно помнила те чувства, что испытала тогда. Я находилась на волосок от гибели, попав в эпицентр мощнейшего взрыва. И в тот момент привела в действие то, что называется цитоническим гипердвигателем.

Если бы мне удалось освоить телепортацию, я бы смогла помочь своему народу вырваться с Россыпи. С такими возможностями мы бы навсегда сбежали от креллов. Вот почему я подгоняла себя.

В прошлый раз я прыгнула, спасая собственную жизнь. Если бы только воссоздать те же самые ощущения…

Держа правую руку на сферической капсуле, а левой сжимая рычаг двигателя, я ввела корабль в пикирование. Три дрона тут же устремились за мной, но я предугадала их выстрелы и развернулась так, что все заряды прошли мимо. Потом надавила рычаг двигателя, по-прежнему следя разумом за «нигде».

Глаза продолжали появляться, отражаясь в куполе, как будто он показывал нечто, следящее за мной из-за кресла. Белые огоньки, похожие на звезды, только… разумные, если можно так сказать. Десятки злобных светящихся точек. Вступая в их владения, даже на самый краешек, я сразу становилась для них видимой.