Шутник и Фейри

«Все равно меня уже не будет», – хочет сказать он, но, конечно же, молчит.

Он сделает все, чтобы его Лиз жила.

Лиз садится на покореженное кресло и с горечью начинает собирать страницы распотрошенной книги, которую принесла сегодня днем.

– Я ведь даже не расплатилась за нее, – отстранено говорит она. – Обидно. Штучный экземпляр, между прочим! У этого Песчаного Кота нет никакого уважения к старым вещам! Это же книга! Всего лишь книга! Ангелов ублюдок, я его прирежу. Я прирежу его, Эль!

Касси кивает. Сейчас он согласится с чем угодно.

– Нам нужно поспать, – гнет он свое. – А завтра, на свежую голову, мы что-нибудь придумаем.

Лиз фыркает.

– Моя голова свежа! А вот платье – изорвано, туфли – неудобные, а этот выкидыш Высшего сломал даже мою расческу!

Касси медленно подходит к Лиз и кладет руку ей на плечо.

– На расческу нам денег хватит, – мягко произносит он.

Если она сейчас дойдет до того, чтобы уйти в эфир, она увидит надпись, висящую в воздухе. Она не даст Касси пойти одному.

А он должен пойти один.

– Ладно, – ворчит Лиз и кладет стопку собранных страниц на пол. – Ты прав. Сидеть в этом бардаке нет смысла. Может, во сне я придумаю для Песчаного Кота какую-нибудь забавную смерть…

И она улыбается. Его, Касси, улыбкой. Ведь он подарил ей ее. Она купила эту улыбку, подарив ему взамен несколько лет спокойной и почти счастливой жизни рядом с ней.

Ну что ж, все хорошее имеет свойство заканчиваться.

Они идут в «Приют лешего», ближайший постоялый двор, и берут самую дешевую комнату. Лиз садится на кровать и со стоном наслаждения скидывает туфли.

– Ангел с ней, с расческой, – говорит она. – Мне нужна нормальная обувь.

Касси покорно кивает. Он делает вид, что готовится ко сну, а потом ложится на кровать рядом с ней, остро ощущая тепло ее тела, прикрытое лишь нижней рубашкой, потому что платье она сняла.

Что бы она не говорила, но она устала. Потому что он чувствует, как она засыпает почти сразу.

А вот ему не до сна. За полтора часа до рассвета он аккуратно поднимается, обходит кровать и невесомо прикасается к ее лицу.

Он прощается с ней навсегда, и это заставляет его поддаться желанию. Очень медленно он склоняется к ней и касается губами ее губ. Совсем легонько, чтобы она не проснулась.

– Спасибо тебе за все, родная, – шепчет он и тихо покидает комнату.

Он идет в переулок Вечных Чар.

Чтобы умереть.

Черные провалы окон внимательно следят за ним, и Касси неуютно от их взглядов. Город Тысячи Рас никогда не спит, но за час до рассвета здесь становится почти тихо.

Однако Касси все равно идет пешком, слушая эхо своих собственных шагов. Он хочет оставить Городу хоть что-то, пусть это будет и не материальным. Пусть это будет всего лишь эхо…

Он идет медленно, вспоминая то утро, когда шел на казнь. Он будто наяву ощущал тошнотворный запах табака, исходящий от Скрипа, он почти слышал дыхание Библя за спиной.

Тролль и темный эльф давно мертвы. Их казнили в тот день, а он, Касси, «соскочил». Вместо него погиб Крылатый Живодер, и Касси никогда не испытывал мук совести по этому поводу.

Ну что ж, спустя восемь лет его казнь все-таки состоится. Кем бы не оказался Песчаный Кот, сегодня нужно положить всему конец.

Он не вернется в Даронийский лес. Никогда.

Он закончит все сегодня.

Касси с удивлением осознает, что испытывает невероятное облегчение. Да, он умрет, но Лиз будет жить, а королева… а что королева?

У королевы есть Нариэль. Ей давно уже пора перестать вспоминать про Касси. А на худой случай, если Нариэль не подойдет, есть Герт.

Гертироликрэлиэль, конечно, но за восемь лет, проведенных рядом с Лиз, Касси давно уже придумал соратникам имена покороче.

И даже считал, что это правильно.

Касси испытывает облегчение. Скоро все кончится.

Он останавливается на границе света, вглядываясь в тьму переулка Вечных Чар. Он хочет увидеть лицо своего врага.

Касси пересекает границу, и когда свет зеленой луны перестает играть на его золотых волосах, останавливается и говорит:

– Я пришел.

Он говорит нарочито тихо, чтобы его противник подумал, что Касси сдался. Но как только его поглощает тьма переулка, Касси понимает, что он хочет дорого продать свою жизнь.

Тепло Лиз еще живет на его губах. И где-то в глубине души он понимает, что хочет вернуться к ней.

Он еще хочет жить…

Он чувствует какое-то движение, а в эфире, где все окрашено в зелено-желтый, виднеется какой-то силуэт. Аура противника знакома Касси, но он не может вспомнить, кому именно она принадлежит.

Слышится дребезжание металла по мостовой, и к ногам Касси прибивает дэррихэ – святое оружие фейри. Когда-то Касси был мастером боя, лучшим в Даронийском лесу, но это все в прошлом.

Он больше не Касанидорикрэлиэль. Он – Эль, и ему нравится, как его имя из трех букв звучит в устах Лиз.

– Бери, – слышится чей-то голос. Этот голос Касси знаком, но он никак не может вспомнить, чей он. Он слишком давно не был в Даронийском лесу.

Касси медленно поднимает клинок, и в тот момент, когда холодная рукоять ложится в его ладонь, он понимает, кто перед ним.

– Здравствуй, Герт, – произносит он.

Фигура в переулке громко хмыкает, Касси не видит ее в подлунном, а может различить только в эфире, но теперь он точно уверен, что перед ним стоит друг.

Бывший друг.

– До чего же ты опустился. Наши имена – лишь отзвуки лир Парадиза, но даже это ты попрал.

– Наши имена – лишь набор звуков, Гертироликрэлиэль, – спокойно отвечает Касси. – Вряд ли Парадиз имеет к ним какое-то отношение.

– Я знал, что ты отрекся от всего, но не думал, что ты пал до такой степени, – говорит Герт, и Касси чувствует, как он напряжен.

Он знает, что будет в следующий миг.

Не издав не звука, Касси, взмахивает своими призрачными крыльями и возносится над крышами домов, зная, что Герт сделает то же самое. Кривой клинок дэррихэ в его руках встречается со своим собратом, высекая искры. Под зеленым светом Луны, Касси, наконец, видит лицо бывшего друга.

Герт почти не изменился, вот только теперь в его глазах нет вечной обиды на соперника, побеждающего в учебных боях. Там только ненависть. С противным скрежетом клинки разъединяются, и фейри отлетают друг от друга.

– Странно, – тянет Герт. – Я был уверен, что ты не сможешь отразить мой удар. Восемнадцать лет ты был распоследним вором, но, очевидно, остатки мастерства все еще с тобой?

Касси молчит. Крылья твердо удерживают его в воздухе, но разум… разум летит куда-то в Геенну.

– Почему ты? – хрипло спрашивает он. – Почему она послала за мной именно тебя?

– Она? Ты о королеве? – Герт громко хохочет, заставляя спину Касси покрыться мурашками.

Что-то не так.

Не так.

– Ты думаешь. Что меня послала она? Нет, дружище… Ты – мертв. Вот уже восемь лет как мертв.

Касси хмурится.

– Тогда зачем это все? – спрашивает он, пытаясь осознать, что королева не искала его. – Зачем ты убивал наших клиентов? Зачем ты разрушил наше жилище?

Герт ухмыляется, а потом резко взмахивает своими малиновыми крыльями, в свете Луны кажущимися багряно-красными, и несется прямо на Касси.

Взмах – и дэррихэ вновь скрежещут друг об друга.

Бой на дэррихэ – это прежде всего поединок силы и ловкости… Дэррихэ легко можно снести голову, и Герту нужно было бы метить чуть выше… и держать руку по-другому…

Касси отмечает это все бессознательно, понимая, что Герт пока что не хочет его убивать.

Он хочет настоящего поединка, но Касси не разделяет его намерений. Извернувшись, он выдергивает свой дэррихэ, заставляя противника отпрянуть.

– И зачем ты дал мне оружие? – Касси поворачивает руку, и теперь клинок играет в зеленом свете Луны.

Они парят в трех метрах друг от друга, и Касси видит бешеные… нет… безумные глаза Герта.

– Зачем? – повторяет он.

Герт повторяет его движение, и теперь все зависит от того, чья реакция лучше.