Прощение и жестокость

Он убивал тварей, чтобы вот такого не происходило. И сегодня он не сомкнет глаз, пока не найдет ту клыкастую, сбежавшую вчера. А парню ее он начистит морду за удар в лицо, за полную глупость и слепоту, когда у тебя в постели лежит убийца твоей девушки в ее же личине.

Серый автомобиль Бледной уже стоял у остановки. Иногда Августа бесило, что она слишком уж хорошо его знает. Семь утра для него – уже поздно. Август с горечью взглянул на киоск при остановке: закрыто. Эх, а так хотелось закурить. Он дернул дверь машины, и она со скрипом открылась.

– Ну и развалюха же эта твоя «десятка», – произнес он, усаживаясь рядом с Бледной на переднее пассажирское.

– Мне легко ее чинить. На другую нет денег, – отозвалась она.

– Выспалась?

– Да. А ты?

– Холодильник у нее прикольный. Шумит так мерно, так что да, – ответил Август, пристегиваясь.

«Десятка» тронулась с места.

– Вы охотились? – спросила Бледная.

– Если бы… В смысле, глупость какая-то эта Кристина, – махнул рукой Август.

– Кристина – глупость? – не поняла Бледная.

– Да. Ходячая тупая глупость! Испугалась какого-то мужика и попросила переночевать. Я за бабки согласился. Кстати, со скольки штрафстоянка работает?

– Было написано, выдача с десяти до семи.

Еще нужно ехать в отдел дорожной полиции, брать постановление и разбираться со всей этой волокитой со штрафом. Бюрократия! Август ненавидел бюрократию. А Корпус в этом случае не очень-то собирался помогать, хотя его машину эвакуируют уже не в первый раз.

– И почему полиции можно парковаться, где нужно для дела, а нам нет? – недовольно пробубнил он.

– Люди людей убивают куда чаще, чем вампиры. Полиция важнее, – отрапортовала в ответ Бледная Змея.

– Дениса убили. Вампиры, – внезапно выпалил он. – А что ты хотела мне сказать?

– Чутье сбоит. Сильно. И этому, похоже, подвержены все следопыты.

– То есть смерть Дениса тебя не удивила? – Август посмотрел на непроницаемое лицо Бледной.

– Удивила… Но он же просто человек. Ты нашел вампира в личине? – спросила она, не отвлекаясь от дороги. Хоть в городе пока и было относительно пусто, Бледная, зараза, быстрее шестидесяти не ехала.

– А вот и нет. Его просто искусали. Как животные, как звери. Кусали в артерии, но не пили – оставили истекать кровью, – отозвался Август. – Я хотел подправить заговор на татуировке, а вместо этого нашел его тело.

– Как это – не пили? Они так могут? А как же жажда?

– Слушай, они не оставили подробного описания, как делали это. Корпус забрал дело из полиции себе. И я надеюсь, они разберутся и пришлют мне отчет. Я хочу знать, кто, – прорычал Август. Он уже представлял себе эту охоту, возмездие за друга.

– Раньше они так не делали… – задумчиво отозвалась Бледная.

– А еще раньше они не ставили на следопытов ловушки, как та, в которую я попался. Так что будь осторожна.

– Я всегда, – надменно отозвалась Бледная. Август фыркнул.

– У меня просто хреновый помощник! – попытался оправдаться он. – И я убил больше, чем ты.

– Я не собираюсь соревноваться. Это…

– Безответственно! – договорил Август за нее.

– Именно.

– И откуда в тебе столько чистоплотности, а? Особенно учитывая, где ты росла. – Он вдруг понял, что сморозил ужасную глупость. Бледная резко затормозила, благо, Август был пристегнут, а сзади никто не врезался.

– Выходи, – зло бросила Бледная.

– Прости-прости-прости, – сдаваясь, Август поднял руки. – Прости, я идиот. Я злой мерзкий идиот. Поэтому меня никто и не любит.

Бледная помотала головой, хмурясь:

– Выходи!

Он знал, что пререкаться она может вечно, пока не добьется своего. Поэтому отстегнул ремень и вышел из машины. Бледная тут же наклонилась, захлопнула за ним дверь и уехала. Август лишь посмотрел вслед удаляющейся серой «десятке». Он осмотрелся: ну, в принципе, до дома не так уж и далеко, можно прогуляться. Там – спокойно выпить кофе, а потом отправиться в отделение дорожной полиции, чтобы взять постановление и начать заниматься этими мерзкими бюрократическими проволочками.

Он неспешно пошел по молчаливой пустынной улице с редкими автомобилями. Чутье сбоит, сказала Бледная. А ведь она права: собак-вампиров не бывает. За все время работы на Корпус он не припоминал, чтобы чутье так себя вело. Никогда. И Анатоль при обучении не упоминал ни о чем подобном. Без зазрения совести Август набрал номер Кристины.

Гудки шли безумно долго. Он сбросил звонок и позвонил еще раз. А потом еще раз.

– Что? – еле пробубнила с той стороны трубки Кристина.

– Чутье сбоит?

– Что?

– Были странности с чутьем, дура?

***

Кристина никак не могла понять, при чем здесь чутье. Но вдруг поймала себя на желании рассказать, что вчера чутье не «сбоило», когда ее чуть не вырвало прямо в ресторане.

– Странностей не было. – Кристина еле сообразила, что ему ответить. А потом посмотрела на часы: 6:56. Работать с этим человеком было страданием. – У тебя все?

– Да, пока, – отозвался Август и бросил трубку.

Кристина откинулась на подушку и вздохнула. Вначале он долбился к ней в четыре утра, потом не дал доспать последние часы. И теперь она лежала и пялилась в потолок.

Какие перспективы у такой работы? Зарплаты едва хватало, чтобы покрывать аренду. В остальном ее содержали родители. Повышения нет, расти некуда. Говорить на свиданиях, что она на подхвате у убийцы вампиров, – себе дороже. Пару раз мужчины из-за этого начинали вести себя странно, а потом свидание срывалось. Кому-то, наоборот, становилось слишком интересно, и большую часть вечера Кристина рассказывала про работу. Нет, не про свою – про работу Августа.

В коридоре скрипнул замок. Входная дверь открылась и закрылась. Она точно помнила, как закрывала… Кристина похолодела, от страха не могла пошевелиться.

– Милая, я дома! – разнесся по квартире мужской голос.

Глава 6

Петр проснулся как от кошмара. В изголовье кровати на корточках прямо на собственной подушке сидела Лада и гладила его по лбу ледяной рукой. Спросонья это очень напугало. Словно монстр из кошмара вырвался и навис над ним.

– Ты чего? – Он отклонился от ее руки.

Лада улыбнулась и сползла на кровать, сладко потянувшись. Вчера она боялась выходить из дома после встречи со странным мужиком, и они половину оставшегося дня провалялись в постели. Лада читала какую-то книгу, которую выудила из бабкиного шкафа. Сам Петр скучающе смотрел телевизор, а Лада то и дело озвучивала какой-нибудь особо понравившийся момент. Эти чтения были ему смертельно скучны. Он давным-давно не читал книг, только что-нибудь короткое в ленте социальной сети.

Половину ночи ему снились клыкастые волки, худые, облезлые. Он бежал от них по лесу, но куда бы ни спрятался, окровавленные оскалившиеся морды всюду преследовали его.

– Как спала? – спросил он Ладу, уткнувшуюся своим холодным носиком ему в плечо.

– Хорошо… – пробубнила она ему в руку, а потом обняла сильно-сильно. – Не отпускай меня, ладно? Прижми к себе и не отпускай, хорошо?

– Хорошо, – отозвался Петр и прижал ее к себе обеими руками. Раньше Лада не любила такие обнимания: ей было неудобно, она вечно норовила вырваться. А сейчас молча лежала и дышала ему в грудь. И, кажется, уснула. Петр боялся шевельнуться.

«Баба твоя – вампир», – вспомнилось вдруг. Петр дернул головой в попытке отогнать мерзкое наваждение. Какой-то алкаш, наверное, возомнил себя полицейским, или кем там считались эти охотники-следопыты. Только пугали обычных людей и просаживали их налоги. Это была его обычная Лада, просто ей захотелось романтики. А может, снова женские штучки: напридумывала себе что-нибудь про Петра и теперь подмазывается. Причины неважны. Ему было хорошо здесь и сейчас, что случится потом – неважно. «А девушка твоя мертва». Петр фыркнул. Он даже мысли такой не допустит. Никогда. Он посильнее прижал к себе Ладу.