Страница 58 из 101
Только оказавшись в плену у «фашистской гадины», генерал в одночасье прозрел и превратился в идейного борца против «большого человека» и большевистского режима. Конечно, в подцензурных письмах ругать Сталина Власов никак не мог. И, вполне возможно, в глубине души по каким-то причинам не питал особо теплых чувств к Верховному Главнокомандующему. Однако у нас столько же оснований не верить в искренность заявлений Андрея Андреевича, что тяжелое положение рабочих и крестьян и преобладание на руководящих постах подхалимов подвигло его на борьбу с большевизмом бок о бок с германской армией.
14 ноября 1944 года в Праге под покровительством немцев и руководством Власова был создан Комитет освобождения народов России. В манифесте КОНР, в частности, говорилось:
«Борются силы империализма во главе с плутократами Англии и США, величие которых строится на угнетении и эксплуатации других стран и народов. Борются силы интернационализма во главе с кликой Сталина, мечтающего о мировой революции и уничтожении национальной независимости других стран и народов. Борются свободолюбивые народы, жаждущие жить своей жизнью, определенной их собственным историческим и национальным развитием».
Полгода спустя, в мае 1945-го, большинство авторов манифеста, сражавшихся за свободу на стороне Адольфа Гитлера, оказались в руках «плутократов», охотно передавших их «клике Сталина». На суде Власов был краток:
«Содеянные мной преступления велики, и ожидаю за них суровую кару. Первое грехопадение – сдача в плен. Но я не только полностью раскаялся, правда, поздно, но на суде и следствии старался как можно яснее выявить всю шайку. Ожидаю жесточайшую кару».
Ни один из двенадцати подсудимых – бывших руководителей РОА и КОНР – не пытался защищать идеи, за которые они будто бы боролись. Хотя терять им было нечего. Предчувствия насчет «жесточайшей кары» Власова и его соратников не обманули. 1 августа 1946 года все они были повешены. В 2001 году Военная коллегия Верховного суда России отказалась реабилитировать генерала Власова. И это решение справедливо. Ведь Андрей Андреевич пострадал не за убеждения, а за банальное предательство.