Отдельный танковый

Честно говоря, я не ожидал такой скорости и оперативности, только приехал и сразу к самому. Косяков за мной вроде не было, но всё равно немного мандражируя я решительно зашел в кабинет Сталина. В кабинете, кроме самого Сталина были Мехлис, Шапошников, Жуков и Василевский. Довольно неожиданный для меня состав и я был в полном недоумении за чем меня так срочно вызвали к Самому, да еще и к такому составу военачальников у него.

-Добрый день товарищ Марков. — Сразу же начал Сталин, стоило только мне войти в его кабинет.

-Здравия желаю товарищ Сталин.

-Вы товарищ Марков наверно гадаете, зачем мы вас так внезапно вызвали?

-Есть такое.

-Нам вот с товарищами интересно, — Тут Сталин обвел рукой с незажженной в ней трубкой присутствующих. — какие теперь у вас планы после того, как вы отбросили от Ленинграда финнов и ликвидировали немецкий прорыв между Лугой и Новгородом. И не слишком ли вы сурово обошлись с финнами, приказав ни кого из них не брать в плен? Тут такой вой поднялся не только в финских и немецких газетах, но и в газетах других стран и даже английских.

-Планов пока товарищ Сталин у меня нет, кроме приведения моего корпуса в порядок после прошедших боев. А на счет финнов, то что они заслужили, то и получили. Если кто-то не понимает нормальных отношений, то его нужно учить на понятном ему языке. Если они не понимают нормального человеческого языка, то тогда на помощь языку нужна дубина, и чем эта дубина больше и тяжелей, тем лучше до них будет доходить язык. Не мы первые начали этот геноцид и истребление раненых, пленных и мирного населения. Может теперь, когда финнам грозит тотальное истребление их половозрелого мужского населения, они наконец возьмутся за ум. А на счет газет, то просто пришлите им те фотографии, которые мы сделали на местах наших уничтоженных госпиталей и мест расправы с нашим мирным населением. Пришлите фотографии и спросите, что они сами сделают с теми, кто это учинил. И лично я довел бы через нейтральные страны до руководства наших противников, что все, кто будет уличен в военных преступлениях на нашей территории, будут уничтожены, а их поиск будет вестись по всему миру и до тех пор, пока они не понесут заслуженного наказания. Это не имеет срока давности и ни какие законы других стран не остановят наши террор-группы, которые будут на них охотиться.

Жаль, что нельзя им было рассказать, как израильский Моссад вел поиск и уничтожение нациских преступников по всему миру, не обращая внимания на законы тех стран, где они обосновались если их нельзя было официально арестовать.

-Возможно товарищ Марков вы и правы, но сейчас мы вызвали вас по другому поводу. Что вам известно по положению в Крыму на данный момент?

-Не много, только то, что я слышал из сводок СовИнформБюро. Немцы прорвались в Крым через Перекопский перешеек и подошли к Евпатории и Симферополю.

-Скажите нам, товарищ Марков, вы сможете со своим корпусом выбить немцев из Крыма?

Вопрос был конечно интересный, и я немного завис обдумывая его и прикидывая свои силы, силы нашей армии в Крыму и силы Манштейна. Как Марков я знал только то, что слышал из сводок, а как Носов тоже не слишком много, всё же не историк и обороной Крыма не интересовался. Только то, что там были еще и румыны на стороне немцев, правда как вояки те были полное дерьмо, зато отличились в репрессиях против мирного населения, да ещё, что почти все крымские татары помогали немцам. Наконец я произнес.

-Думаю смогу, но только если, во-первых, на время проведения этой операции мне подчинят все силы Крымского фронта, сил одного только моего корпуса на это не хватит. Во-вторых ни кто не будет лезть со своими приказами ко мне и в третьих если будет нормальное снабжение и у меня будет достаточно топлива и боеприпасов.

-И сколько вам понадобится на это времени?

-От двух до четырёх недель. Мой корпус уже имеет неплохой опыт прорыва вражеских укреплений и вооружен подходящей для этого техникой. Войска Крымского фронта будут идти во втором эшелоне и зачищать захваченные позиции, что бы мне не надо было использовать для этого свои силы ослабляя тем самым ударную группу.

-Хорошо, а товарищ Мехлис будет у вас Членом Военного Совета. Приказ о вашем временном назначении командующим Крымским фронтом до момента освобождения Крыма от противника сегодня будет подписан. Вашему корпусу будет дан зелёный свет для транспортировки его к Краснодару. Можете идти и готовится.

Вместе со мной из кабинета Сталина вышел и Мехлис.

-Товарищ генерал-майор, прошу вас пройти вместе со мной, нам надо обговорить кое какие моменты.

Пришлось идти следом за Мехлисом, правда не далеко, не знаю чей это был кабинет, но Мехлис привел меня туда.

-Итак, товарищ генерал-майор, скажу прямо, не смотря на ваши так ярко проявившиеся таланты, вы мне не нравитесь. Ваша речь на Минском параде на мой взгляд контрреволюционная, кроме того к нам в ГлавПур приходило и приходит множество сигналов на вас. Сейчас нам предстоит вместе работать и если бы не ваши успехи в борьбе с немцами, то я поставил бы прямой вопрос о вашем привлечении к военному трибуналу.

-Спасибо за откровенность товарищ армейский комиссар первого ранга, но раз уж пошел такой разговор, то я тоже не в восторге от действий политработников, поскольку зачастую именно их приказы приводят к поражениям.

Мехлис услышав это, весь вскипел, но я не дал ему говорить.

-Я смотрю, вам не нравится то, что я сказал, но как иначе расценивать приказы политруководства сдавать всё трофейное вооружение. У меня в частях большое количество трофейной техники и вооружения и именно из-за этого у моего корпуса просто запредельная огневая мощь. В каждом отделении два ручных пулемета, один наш ДП и один трофейный МГ-34, а кроме того в каждой роте отдельный пулеметный взвод, где, как наши, так и трофейные станковые пулеметы. Всё это позволяет моим бойцам вкупе с самозарядными винтовками и автоматами просто подавлять противника огнем. А что слышим от ваших политработников при желании использовать трофейные пулеметы? Преклонение перед врагом, перед его оружием. А вы знаете, что объективно немецкий МГ-34 лучше чем наш ДП, но это значит только одно, что если оружие врага лучше, то надо просто улучшать своё. А на счет трофеев, то после выхода из Минска почти все легковые автомобили немецкого генералитета, которые мы вывезли с собой, забрали себе политработники. А теперь товарищ армейский комиссар первого ранга что должен я думать вместе со своими бойцами, когда политработники заявляют, что пользоваться оружием врага нельзя, но при этом они открыто забирают себе все трофейные легковые машины. Как вам такое, как после этого уважать таких людей, что не дают тебе усилится за счет трофейного оружия, а сами, считай в наглую, пользуются трофейными машинами.

-Я не знал этого. — Немного ошарашено ответил мне Мехлис.

-Какая разница, из какого оружия будет убит враг, из нашего или трофейного, главное, что он будет убит, а наши бойцы останутся живы и кто после этого враг народа? Бойцы и командиры, которые для борьбы с врагом используют трофейное оружие, или те, кто им это запрещает. Нам с вами сейчас предстоит вместе воевать и наша главная задача — это уничтожить врага и освободить от него Крым. Вы хотите этого или вам важнее, что бы неприятный вам человек не справился с возложенной на него задачей и плевать, что из-за этого Крым останется у врага и вы сами можете при этом пострадать. (В реальной истории Мехлис был представителем Ставки Верховного Главнокомандования на Крымском фронте и в результате ошибок, как командования фронта, так и самого Мехлиса, это окончилось Керченской катастрофой, в результате чего Мехлис был понижен на два Звания.) В Минске у меня был Членом Военного Совета товарищ Свиридов, он с пониманием отнесся к моим требованиям и в результате мы прекрасно с ним сработались.

Мехлис ответил не сразу. Видимо он не всё знал, и услышанное оказалось для него новостью, но похоже с головой он дружил и главное для него было это выполнить указание товарища Сталина.