Страница 4 из 4
–Вот и мне… тоже.
Внезапное сердце Ивана Ильича тридцати восьми лет от роду почувствовало сбой. « Быть или не быть, вот в чем вопрос» – подумал он и отключился…
Ему не снилась последняя ссора с опостылевшей женой и детские разборки.
А просто увидел деревенскую девку, отнятую от Семена, и ее кипейно белозубую улыбку и венок из одуванчиков, одетый лично на ее русую голову…
– Барин, на тракт напали! – внезапно заголосил Семен.
А Ивану Ильичу уже и этого счастья не хотелось.
***
Степан долго выплывал из серой мути. Внезапно, толчками к нему возвращалось сознание. А потом он опять выпадал из реальности. Вот он отметил, что лошадь, до этого еле передвигавшая ноги, пошла быстрее, – Выбрались – подумал он.
Вот он уже едет в сером автобусе, привалившись щекой к окну.
Вот он уже видит угол, белой кремлевской стены, а с другой стороны глубокую снежную пустоту федосеевской улицы на которой находился дом деда…
Очнулся он только в теплой знакомой квартире. Бабушка! – закричал он, уткнувшись ей в мягкую грудь, и заплакал от внезапно нахлынувшего ощущения счастья.
О любви – сцена вторая
В первое воскресенье марта, еще до женского праздника, мать с раннего утра поставила тесто на пироги, и что-то вкусное уже с вечера томилось в чугунке. Видимо намечался праздничный обед.
Степа лежа на теплой лежанке размышлял, к чему бы это? До восьмого марта еще два дня (он как раз бумажные тюльпаны маме собирался подарить). Видимо мать ждала гостей, не зря же они вчера вечером целых два часа наводили порядок!
Вскоре после завтрака, в ответ на его немой вопрос мать подтвердила его догадку. – Будут, будут гости и уж одному из них, ты точно обрадуешься! – сказала мать с загадочной усмешкой.
Гостем оказался русоволосый, ладно скроенный, улыбчивый парень, с голубыми глазами. Из тех, кто заготавливал им дрова.
Он присел перед не таким уж и маленьким для своего роста Степаном и улыбнулся, глядя ему в глаза.– Привет, я тут тебе подарок принес – просто сказал он и достал из-за пазухи щенка.
– Ему бы поесть, что ни будь – с просительной нежностью произнес он, глядя на Надежду Александровну. Молока не надо. От матери он неделю как отлучен.
Далее Степану было некогда, он весь день не отходил от щенка, а когда у него спросили, как он его назовет, он ответил, что Чайкой. Как это Чайкой? – удивился гость. Он же все таки мужского пола! – Все равно Чайкой! – заупрямился Степан. На том и порешили. Правда, взрослые звали его просто пес.
Поздним вечером сидели вдвоем с матерью перед экраном телевизора. На улице бушевала последняя мартовская вьюга. Поэтому изображения на экране просматривались весьма смутно. Мать в конце концов перестала мучить технику, отключив ее до лучших времен и стала читать сыну сказку о царе Салтане. Степка пока ленился сам читать книги. Дочитав до места «кабы я была царица» Надежда Александровна остановилась и внезапно не к месту спросила – Тебе подарок понравился? – Ну да, конечно! – воскликнул Степка, и попытался вынырнуть из-под руки матери и в который раз осмотреть своего друга спящего в коробке у печки.
– А Дмитрий тебе нравится? (Дмитрием звали их гостя принесшего столь ценный подарок.)
– Конечно! Он веселый и добрый!
– А ты хотел, чтобы он был твоим папой? – спросила Надежда Александровна, с каким-то смущением опуская глаза.
– Да, он хороший – радостно воскликнул Степан.
Через неделю Дмитрий перебрался к ним на жительство.
Федор Иванович Смирнов
Дмитрий, как и Сашка – механик был уроженцем деревни Турма. Отслужив 4 года в морской авиации, он вернулся в родной колхоз и уже более двух лет работал в местном МТС, попутно заканчивая вечернюю, среднюю школу. Был он последним сыном в семье, родившимся в первый год Великой Отечественной. Отец его – Федор Иванович, до окончания войны работал председателем колхоза. Мать была простой крестьянкой. Вот к ним в гости в конце марта Степа, Дмитрий и Надежда Александровна и отправились. На смотрины.
Дом у бывшего председателя был весьма скромным, деревянный, крытый крашеной жестью. Всего на две комнаты. Это при том, что в свое время здесь обитало немалое семейство. Шутка ли – шесть детей успел «настрогать» и вырастить щуплый с виду мужичок. Дмитрий был похож на него – такой же русый, с приятным лицом, но намного крепче. Телосложением явно в мать. Старушка выглядела солидней своего мужа. Женщина, в отличие от своего мужа, почему то не понравилась Степану, где то на ментальном уровне сознания, вызывая внутреннюю неприязнь.
Было в ней, что то от ведьмы. Позже Степан узнал, что в деревне ее побаивались.
В начале 1942 года, когда мужу пришла повестка на призывную комиссию, Полина Петровна, не стала голосить, а поднесла мужу стакан водки с намешанным в ней зельем. – Пей – твердой рукой поднося к лицу мужа стакан, заявила она. Пеей! У тебя шестеро детей! Федор выпил, и стал инвалидом и председателем колхоза. Остальных-то зрелых мужиков в деревне к этому времени уже не оставалось.
Взрослые сидели за столом, а Степка наскоро перекусив, теперь возился в углу с псом, по кличке Матрос. Своего пса Степка назвал Чайкой, В соседнем дворе, у сестры Дмитрия как оказалось, обитал пес по кличке Боцман. К чему такая тяга к морскому сюжету, когда даже до ближайшей крупной реки было километров сорок? Возможно, повлияло то что Дима когда-то служил в морской авиации? – подумал Степа.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.