Страница 29 из 69
Подхватив меня на руки, порталом вышел в спальне, одной рукой развязывая платье - не поддавалось, рванул так, что ткань с треском разошлась в стороны. Успела стянуть с него рубашку, прежде чем коснулась спиной прохладных простыней. Несколько движений и я перед ним в одной шёлковой сорочке. Смотрит и я понимаю – сегодня нежности не будет, только страсть.
Тяжесть мужского тела сверху возбуждает: глубокие поцелуи, горячие руки везде. Губы, шея, грудь, живот – даже через ткань поцелуи жадные, на грани укусов. Остатки моей одежды полетели на пол, оставляя меня совершенно голой - нет смущения или стеснения, есть только нестерпимая жажда почувствовать наконец этого мужчину. Его руки там… творили что-то невообразимое, заставляя срываться стоны с моих губ и выгибаться всем телом ему навстречу.
Миг и его лицо надо мной, полыхающий страстью взгляд сжигает. Секундная боль пронзает тело, и магия лекаря мчится внутри к источнику, чтобы тут же помочь. Я чувствую его, желаю его, впиваясь в широкую спину, напрягающуюся под моими ладонями.
- Моя, Снежинка… теперь моя… - бессвязный шёпот и горячее дыхание сводит с ума.
Накрыл мои ладони своими, переплетая пальцы, приподнявшись смотрел в мои глаза не отрываясь: резкие, глубокие движения срывают с моих губ стон за стоном. Ногами обхватила мужское тело так сильно, как только могла, желая быть ближе, чувствовать его всего. Волны удовольствия накатывали одна за одной, заставляя впиваться от наслаждения в мужскую спину, возможно даже, царапая её в кровь. Блаженство лавой растекалось внутри, отдаваясь дрожью во всё теле. Ортас жадно сцеловывал мои стоны с губ, догоняя меня в своём удовольствии.
***
Смотрел в глаза женщины, лежавшей подо мной и понимал – моя, теперь моя. Под действием яда не смог быть нежным, не сдержался, слишком поглощающим было желание, слишком сильным. Но она поняла, всё поняла. Желала того, что произошло, льнула ко мне всем телом, притягивая с силой, заставляя быть глубже, двигаться быстрее. Страсть в её глазах, пальцы, впивающиеся в мою спину, её тело, выгибающееся мне навстречу, сладкие громкие стоны – я так долго этого желал. Целовал её – жарко, жёстко, голодно и не мог насытиться. Снова и снова срывал с её губ протяжные стоны, пока мы оба не рухнули в омут блаженства и сладкой неги.
Проснулся на рассвете, когда солнце лишь прозрачным бликом осветило женщину, мирно спавшую на моей груди. Мою женщину… тонкую, тёплую и безумно желанную. Посмотрел на руку и брачную татуировку, теперь отливающую золотом: у меня просто лента, у неё – тонкая ниточка с лепестками и бутонами. Взгляд скользнул по запястью, на котором красовались синяки от моих пальцев. Чёрт! Ортас, почему ты всё делаешь неправильно? С ней всё время совершаю ошибки, будто впервые общаясь с женщиной. Хотел, чтобы её первый раз был нежным, чувственным, неторопливым, не желал напугать, оттолкнуть. А получилось… откуда вообще взялся этот паук?! Но откуда бы не взялся, отчасти я благодарен тому, кто его принёс. Потом её обо всём расспрошу.
Взгляд скользнул по опухшим от поцелуев губам. Не выпускал её из объятий пару часов, не мог: как только желание утихало, она смотрела на меня пьяным от удовольствия взглядом, и я вновь вспыхивал, терзая её тонкое тело лаской, а она отвечала со всей страстью и желанием. Понимал, что в некоторых моментах был даже грубым, но контролировать себя не мог, её стоны свели меня с ума. Главное, чтобы не испугалась утром, увидев на своём теле следы страстной ночи. Теперь не смогу без неё, не хочу, не желаю быть в постели один. Буду извиняться, пока не простит.
Аккуратно вылез из кровати, чтобы не потревожить чуткий сон Оливии. Сегодня отчёт у короля, а это надолго. А ещё разговор с Мардом – нужно отчитаться за дочь. Оставил невесомый поцелуй на губах любимой женщины и ушёл.