Телохранитель для убийцы

– Отец или мать Марата там? – я скрестила пальцы в ожидании ответа.

– Отец, – ответил Питер поспешно, – сейчас дам.

Таксист ловко маневрировал в потоке машин на ночной Варшавке. В принципе было чудом, что в будний день мы так быстро смогли проскочить МКАД. Тогда же почему отец Марата из центра добрался туда быстрее, чем я с юга? По сути, сейчас он должен толкаться где-нибудь в пробке внутри Садового.

– Роксана Андреевна?

И я только сейчас поняла, что совершенно не помню, как его зовут.

– Добрый вечер, – потерев лоб, я вздохнула, – простите, я не вспомню вашего имени снова. Но у меня к вам просьба.

Смех на той стороне больно ударил по слуху. Отвратительная черта таких людей – не замечать важность жизни вокруг себя. Даже Пит был расслаблен, хотя погибли двое человек. Да, я тоже грешна, но… но этих чертовых двух охранников мне все равно было жаль.

Так уж вышло, что смерть тех, кто защищает других, цепляет меня.

– Да, я слушаю.

– Вы влиятельный человек и, – закусив губу, я зажмурилась в попытках сформулировать мысли, – мне очень важно, чтобы меня пропустили к телам.

– Давно у нас работники фаст-фуда разбираются в криминалистике?

– Давно в России офис «Ланцелота» переехал за МКАД?

Конечно, это было пальцем в небо. Отец Марата с тем же успехом мог быть за городом по делам, на отдыхе, у любовницы. Что угодно. Опираться на свои выводы я больше не могла, но сейчас просто не видела другого выхода. Или попытаться, или продолжить бежать в страхе за жизнь Пита.

Снова раздался смешок. Но, по-моему, на этот раз он был более заинтересованным. Кажется, сейчас я все же попала в цель.

– Это даже любопытно, – немного растягивая слова, изрек собеседник.

– Не понимаю, о чем вы. Так вы сможете мне помочь?

Отец Марата отвлекся на кого-то. Звук стал тише, видимо, прикрыл динамик ладонью. Старые привычки, достаточно же нажать на удержание. Стоит признать, что он четко ориентировался в интонациях и громкости. Сейчас невозможно было разобрать, кому и что говорит владелец «Ланцелота».

– Я смогу узнать выводы?

– А вас интересует мнение работника фаст-фуда? – я вернула вопрос.

– У вас будет доступ к телам, если поделитесь выводами, – спокойно ответил отец Марата, – так что скажете?

Выстрел был один, а трупа – два. Вот что я уже могу сказать.

– Как угодно, – наблюдая за ползущим вверх стеклом, ответила я.

Аппарат умолк в руках. Водитель кивнул в сторону, не отвлекаясь от управления автомобилем. Проследив за движением таксиста, я посмотрела на держатель. Пластиковая бутылка самой обычной воды. Во рту тут же стало сухо. Как напоминание о том, что сегодня я забыла про обычные два литра в день.

– Возьмите, – мягко вращая руль, сказал водитель, – если нужно.

В этом же нет ничего необычного. Предложить помощь человеку, которому вдруг стало плохо. Покосившись на таксиста, я снова заерзала, устраиваясь удобнее. Скрип дерматиновой обивки почти утонул во внешних звуках. Прижавшись затылком к подголовнику, я вновь мельком глянула на водителя. Седые виски, очки с толстым стеклом в блестящей металлической оправе. Крупный нос и гладко выбритые щеки. Каждый бы поступил так на его месте. Сложив руки на коленях, я методично растирала пальцами заляпанный экран. Фонари стояли достаточно часто, позволяя рассматривать лицо водителя. Он же самый обычный.

Каких миллионы.

– Те, на кого не обращают внимания, Дес, – подтвердил Клод мои мысли.

Или вызвал паранойю. Повернувшись к водителю, что словно и не обращал на меня внимания, я легко улыбнулась.

– Спасибо, не стоит.

Глава 6

Плато Колорадо, штат Аризона, июнь 2013 год

Гора использованных влажных салфеток грозилась разлететься от каждого порыва ветра. Налипшие на вспотевшие ладони еловые иголки вызывали зуд. Из желаний на сегодня остались лишь еда и душ. Можно холодный, не имеет значения. Как ни странно, от полной тишины спать не хотелось. Ни о чем не думать – да. Сегодня это получалось у меня особенно удачно. Очередной грязный комок приземлился на землю рядом с моей ногой.

Что за привычка свинячить?

Носком грязного ботинка пнула салфетку, покрытую смесью песка, крови и пота. Использованная тряпка послушно опустилась в кучу. Вытянув до хруста ноги, я с удовольствием потянулась. От долгого сидения на земле тело затекло, но подниматься все равно не хотелось. Не так часто с «клиентами» Клод общается сам. Мельком взглянув на циферблат часов, я сдержала судорожный вздох. Еще целых два часа. Мышцы тут же заныли в ожидании новой дозы. В последнее время препарат требовался все чаще, но Клод не понимал этого. Последний раз, когда я вновь подняла вопрос об увеличении дозы, Клод долго и упорно нудел о зависимости.

«Дозировка рассчитана точно, Дес. Препарат не выходит из организма полностью до следующего приема, но не перегружает сердце».

Будто его когда-то это волновало.

Крик раздался где-то в глубине леса, а я невольно улыбнулась. Видимо, сегодня мои услуги все же понадобятся. Клод не поднимет руку на того, кого собирается оставить в живых. Теперь у несчастного, что имел смелость оказаться на пути этого психа, только два варианта. Или он работает с Клодом, или умирает. А судя по длине разговора, что-то подсказывало, что на первый вариант «клиент» соглашаться пока не очень стремился.

Покрутив в руках последнюю оставшуюся печеньку, я закинула ее в рот. Крекер хрустнул на зубах, а Гин дернулся от внезапного звука. Какие мы нервные. Подняв голову, Гин уставился на меня. Зеленые глаза раздраженно блеснули, а уголок поджатых губ парня дернулся, выражая презрение. Нахмурившись, Гин проследил за размеренным движением моей челюсти и тут же расслабился, быстро взглянув на свой пистолет. Смешок вырвался из моего горла, но Гин больше не поднимал головы. Прижимая к окровавленной ноздре салфетку, седьмой номер продолжал делать вид, что меня не существует. Больно хотелось. Неудачник. Две беретты, начищенные с параноидальной тщательностью, лежали на расстоянии ладони от ноги Гина. Амбидекстр. Я тоже научилась управлять двумя руками. Но не так, как он.

– Даже смешно, – задумчиво проведя пальцем по стволу своего пистолета, сказала я, – тебя боится столько людей, а убивает какая-то жара.

– В следующий раз, когда я захочу тебя пожалеть, напомни мне, что ты этого не заслуживаешь, – скомкав салфетку в руках, Гин запустил грязный комок в гору, попадая точно в цель.

– Жалость для слабых, – хрустнув шеей я довольно улыбнулась, – мне она не нужна.

Гин усмехнулся, тут же отвернувшись. Короткий ежик черных волос блеснул в лучах уходящего солнца. Седьмой номер был гораздо крупнее меня: шире в плечах, выше ростом. Но при этом препарат не дал ему ничего. В этом была сила Гина. Он выдержал эксперимент, оставшись собой. Наверное, поэтому временами я ему завидовала. Он был опасен от природы, а я – нет. Клод объяснял это тем, что Гин гораздо старше меня. Его организм уже полностью сформировался на момент, когда я притащила седьмого к нам. Гину, конечно, не нос задирать, а спасибо мне говорить. В конце концов, он был моей целью. А такие не выживают.

У Клода на роду написано окружать себя предателями.

– Ты никогда не задумывалась, почему не убила меня?

– Конечно, – я кивнула, сминая в руках пустую пачку от печенья, – я же объясняла. Смутные времена, перевес силы, – я пожала плечами, – Клоду нужен был новый эксперимент.

Гин хмыкнул. Оглядевшись вокруг, седьмой номер с тяжелым вздохом опустился на землю, растягиваясь в полный рост. Черная майка задралась, обнажая смуглую полоску тщательно накачанного пресса. Гин охранял Демиса на протяжении десяти лет. Грех было бросаться такими резко освободившимися кадрами.

И тем не менее – я ошиблась.

– Хорошо. А почему ты не убила Клода?

Я поморщилась, тут же сжав ствол беретты. Сколько раз я сама себе задавала этот вопрос? Ведь за то, чтобы просто получить этот шанс, пришлось побороться. Перед глазами вновь всплыл образ Клода, бледного, лежащего на больничной койке. Стоило только протянуть руку и выключить ИВЛ. Никто бы не смог ничего мне сделать. А он сам не дотянулся бы из ада.