Страница 63 из 66
Как только мы пересекли границу испытания на нас опустился туман. Только что рядом был Черныш и Трампин, а теперь только молоко, в котором сложно даже рассмотреть собственные руки.
- Лошадка, - вырвалось из меня прежде, чем я сообразила, что это откуда-то из детской памяти.
Точно, покопавшись в давно забытом вытянула на свет историю про Ежика и туман.
Не любила этот мультфильм в детстве. Ни погони, ни принцесс, сложно, странно и хочется плакать.
После, уже в институте, на каком-то из семинаров, профессор предложил рассмотреть эту историю с точки зрения практикующего психолога.
Было очень интересно. Много спорили и доказывали собственные теории.
Я замерла, вспомнив голос профессора – мы все ёжики, бредущие в тумане мироздания к древу жизни.
Стоп, я замерла, переживая метафизический смысл детского мультфильма через призму, происшедшего со мной.
По мультфильму - в конце этого чистилища стоит гигантское дерево. Это настоящее древо жизни, уходящее ветвями за границу разума. В нём соединены все три мира — подземный, земной и небесный. Ёжик явно потрясён деревом-гигантом, в котором воплощено рациональное, эмпирическое и метафизическое познание.
- Эко меня прет, - одернула сама себя, делая шаг в молочное ничто. – Если я блуждаю в детском мультфильме в поисках собственного Медвежонка, - примерила этот образ на Трампина, покрутив его по шкале от подтянутого до обрюзгшего и еще дальше, до стадии разжиревшего.
Дала установку сама себе – не раскармливать, так как сейчас и поджарый он мне нравился больше.
Тогда что ищет в тумане сам Трампин, может у них никогда не было Ёжика в тумане. А Черныш, какие решения принимает он.
А вдруг им нужна помощь и поддержка, и настоящее дружеское плечо, я все быстрее шла, растопырив руки в стороны, надеясь поймать в свои объятия тех, кто нуждался во мне также как и я в них.
- Буду надеяться, что туман кончится раньше, чем камень, и я не свалюсь в море. Дойду до края и пойду назад, - решила для себя, а в следующий момент влетела в точно такие же широкие объятия и ощутила под носом неуловимо прекрасный запах мужского мыла.
- Трампин!
- Ледания!
- Черныш! – заорали мы тотчас же в молочное ничто.
- Оглохнуть можно, - раздалось практически рядом и между нами всунулся хвост.
- Стой, - гаркнула Трампину, попытавшемуся ухватиться за этот хвост, — это не наш Черныш!
- Ты уверенна? – мужчина пытался рассмотреть покачивающийся хвостище.
- Ты не смотри глазами, закрой их и потянись к нему сердцем, - дала совет, сама не понимая, о чем прошу.
Мы замерли, ощущая тепло друг друга и инородность предмета, представляющегося нашим трансформонтом.
- Пошли, - через минуту предложил Трампин.
- Немного левее, - уточнила я.
И мы сделали несколько шагов прочь от хвоста – не хвоста.
Нас тянуло со страшной силой куда-то вперед, как будто маяк мигал на утесе, не давая сбиться с курса. Маяк для сердец, и мы дошли.
В момент, когда наши ладони обхватили с двух сторон неподвижно стоящего Черныша туман пал.
Мы обнаружили, что стоим посредине часовни? Или просто комнаты с высоким стрельчатым потолком. Совершенно без окон.
Только откуда-то сверху лился радужный свет, освещая каменный постамент со шкатулкой.
Медленно и неспешно крышка шкатулки приподнялась, и мы увидели на бархатной подушке три кольца.
— Это благословение? – решила уточнить у нашего трансформонта.
— Это его нам подарок, артефакт, даже не знаю.
- Стоит поблагодарить, - предложила, извлекая по виду женское кольцо из шкатулки.
Напарники взяли каждый свое.
На каждой печатке присутствовал странный символ, именно его нам описывал Черныш перед испытанием.
- Благодарим тебя, Всевидящий, - проговорил Черныш.
Мы повторили за ним.
- Одевайте, - велел он через секунду.
Мы послушались, и оказались каждый в своей келье.
- На снится же, - подумала, окидывая комнату взглядом.
— Это не сон, - пришла мысль от Черныша.
Я приподняла руку и убедилась в том, что он прав.
Печатка с символом не давала усомнится в том, что мы теперь команда с благословением кого-то очень нереального.
- Спокойной ночи, - пожелала, потянувшись к огонькам их сердец и в ответ услышала, - сладких снов, - и словно погладили, рукой и кошачьей лапкой.