Страница 2 из 10
– Это все надо очень тщательно просчитать, – с сомнением протянул Бес. – Ты уверен, что здание нежилое?
– Вот здесь – насосы! – я ткнул пальцем в схему.
– Не вижу связи.
– Насосы гудят! Жильцы через неделю сбежали. Здесь ни один бомж жить не будет!
– Если дом рухнет, от насосов мало что останется, – согласился Бес. Но все-таки, надо проверить. Гнус и Тимоти, вы проверяете дом. Пепел, подготовь все для подрыва стены. Крот, просчитай, рухнет ли дом. А я займусь трубопроводами.
– … датчиками уровня и клапаном переполнения, – докончил я.
– Клапан возьмешь на себя, – парировал Бес. Мои нежные руки имеют дело только с электроникой. Итак, задачу все знают. Расходимся.
Вода из крана сочилась жиденькой струйкой. Тимоти подставил под нее ладонь, вздохнул и закрыл кран.
– Как они на верхних этажах умываются?
– Утренний максимум, – ответил я.
– Крот же говорил, что еще есть запас мощности.
– Это в среднем по городу.
– Понятно…
Позавтракав, вышли на улицу. Торопиться было некуда. Толкаться в переполненном транспорте тоже не хотелось. Но все же я слегка удивился, когда Тимоти, проходя мимо, прилепил глушилку на крыло шикарного автомобиля, а потом, не сбавляя шага, лягнул каблуком правую фару. На звон стекла и возмущенный рев сигнализации оглянулся какой-то спешащий на работу клерк. Тимоти подмигнул ему, и тот расплылся в ответной улыбке. Никто не любит богатых, но все хотят разбогатеть. ЧуднО, если вдуматься.
За углом мы остановились, закурили и подождали, пока не затихнет завывание сигнализации. Тимоти надел перчатки, докурил в две затяжки сигарету и затоптал бычок. Мне было интересно, как он отключит бибикалку. С радиосигнализацией справится глушилка. Но вскрывать дверцу у вопящей как мартовский кот машины – верный путь в полицейский участок. Я так ему и сказал.
– Это "Каравелла-555", – ответил Тимоти.
– Ну и что?
– У нее фары и клаксон сидят на общем предохранителе.
Я все равно ничего не понял, но решил подождать и посмотреть. Из-за угла.
Тимоти подошел к "Каравелле", рукой в перчатке выбросил из разбитой фары осколки стекол и вставил что-то вместо лампы. Достал из потайного кармана пиджака полуметровую стальную линейку, прижал к стеклу дверцы водителя, просунул в щель и сильно нажал. На долю секунды вспыхнули фары, слабо вякнул клаксон, а над разбитой фарой поднялось облачко дыма. Дверца открылась. Тимоти сел на место водителя и принялся шарить под щитком. Потом вышел, снял с крыла глушилку, вынул из разбитой фары свою фиговинку и вновь скрылся в салоне.
Через минуту "Каравелла" плавно подрулила ко мне. Почему считается, что этот пульмановский вагон сложно угнать? Где знаменитые четыре степени защиты?
Тимоти вышел и с поклоном открыл мне заднюю дверцу.
– Прошу вас, сэ-эр!
Я важно сел и небрежно кивнул. Чуть слышно заурчал мощный мотор, машина плавно набрала скорость. Хорошая машина. Люблю ездить в хороших машинах. Включил телевизор, но из динамика раздался хриплый рев, а экран остался черным. Где-то в машине продолжала работать глушилка. Обидно. Сейчас по восьмому каналу идут мультики про Микки-Квакера. Я их люблю. Но, если выключить глушилку, машина завопит на полицейской волне, и копы сядут на хвост уже через две минуты.
Доехали быстро. Как я и предполагал, дом был заброшен. Грязные, много лет не мытые стекла, криво висящая на одной петле дверь. Тимоти вышел первым, потому что я был занят – переправлял шикарные сигары из бардачка во внутренний карман своего пиджака. Зажигалка мне тоже понравилась.
Дверь не только висела на одной петле, но еще изнутри была привязана проволокой. Пока Тимоти возился с ней, я любовался резервуаром. Чем-то он напоминал старинный замок. Глухая неприступная стена метров тридцать высотой. Только зубцов по верхней кромке не хватает. И башенок.
Тимоти наконец-то открыл дверь. Мы вошли. Коридор освещала тусклая лампочка, а под ней сидел панк. То ли пьяный, то ли наширявшийся. Скорее, второе.
– Ты один тут такой? – навис над ним Тимоти.
– Жди, – сказал наширявшийся панк.
– Кого?
– Их, – панк махнул рукой туда, откуда мы пришли. Я оглянулся, и мне захотелось спрятаться. Я спрятался за Тимоти. Не весть что, но лучше, чем ничего. К нам приближались три шкафа и Важный Шишка. А еще мне не понравилось, что под рукой у панка была коробочка с кнопкой, а провод от коробочки уходил за стенку. Панк наш был то ли часовым, то ли приманкой. И то, что дверь была изнутри проволокой привязана, тоже не случайно. Вроде бы, и ломать повода нет, а на две минуты задержала.
Важный Шишка достал из кармана – нет, не сотовый телефон. Полицейский хойти-тойти. Готов спорить, с шифратором на канале. Серьезные ребята. И богатые. И в заброшенном доме, в промзоне. Вывод – наркотой пахнет. А наркобизнес – дело жестокое.
– Фраер в пиджаке на шикарной тачке с подбитым глазиком и с ним горилла, – сказал Шишка в хойти-тойти. – Тачка? "Каравелла". Да, да, пятьсот пятьдесят пятая "Каравелла".
А что, хорошая легенда. Я – шеф, Тимоти – телохранитель. Только бы Тимоти рот не раскрывал, – думал я, прислонютый к стенке, пока сноровистые руки обшаривали карманы.
– Босс, вы уверены, что ситуация под контролем? – выдал Тимоти.
– Не делай резких движений и не открывай рот, пока я не скажу, – ответил я.
Хорошо иметь дело с Тимоти. Мы понимаем друг друга с полувзгляда.
– Итак, кто вы, и зачем? – спросил Шишка, когда обыск закончился. Я достал две сигары, одну предложил Шишке, откусил у своей кончик и щелкнул золоченой зажигалкой, экспроприированной из автомобиля. Зажигалка выдала огонек, после чего исполнила мелодию. Я чуть не сел. Дослушал музыку до конца и попытался посмотреть на Шишку сверху вниз. При моем росте это сложно, но, кажется, он понял, что я хотел изобразить. Во всяком случае, подтянулся.
– Я прилетел к вам с Филиппин. Можете звать меня Москито. Может быть слышали? Надеюсь, что нет. Не люблю людей, которые обо мне слышали, – выдал я и хохотнул. В гордом одиночестве. Никто даже не улыбнулся. – Итак, вы хотите знать, зачем я здесь. Можете считать мой визит неофициальным, дружественным, без галстуков. Территориально мы находимся слишком далеко, наши рынки сбыта не пересекаются, – я лихорадочно изобретал лапшу для развешивания на уши.