Песня Обманщика (ЛП)

Она вздохнула, все еще глядя на покрытые пыльцой тычинки розы, уютно устроившиеся у нее на коленях.

— Конечно, он считал меня богиней. И теперь, спустя столько лет, я беспокоюсь, что это то, что я действительно любила. Мое отражение в его глазах.

Сигюн замолчала. Я пристально посмотрел на нее. Асы никогда так не говорили. Каждый разговор, который я когда-либо вел в Асгарде, был своего рода переговорами, противопоставляющими мои потребности и желания нуждам и желаниям всех остальных.

— Зачем ты мне это рассказываешь? — спросил я. — Чего ты от меня хочешь?

— Хочу от тебя? — Она снова засмеялась тем чистым, золотистым смехом, который танцевал в грохоте прибоя под нами. Ее губы, как я понял, были почти того же нежно-розового оттенка, что и роза у нее на коленях.

— Я помню, как ты пришел в Асгард, — сказала она. — Один сделал из этого такую постановку. Собирает нас всех вместе, представляя тебя как того, кто поможет ему построить Вал-Холл. А потом ты погасил все огни и снова зажег их одновременно.

— Я все помню.

Она снова рассмеялась, но на этот раз мягче, и ее взгляд скользнул по океану. При этих словах моя грудь странно дернулась; я с удовольствием наблюдал, как она улыбается мне мягкими складками губ.

— Ты был таким красивым. Столь юным. Ты заставил всех смеяться. Я подумала: «О звезды, они собираются съесть этого бедного мальчика живьем».

Она замолчала, и ее большой палец погладил цветок розы на коленях.

— Но ты остался. Ты стал умнее. Ты становился все жестче. Знаешь, когда ты возвращался в Вал-Холл, я всегда следила за тобой.

Снова воцарилась тишина. Я поерзал на песке, отбрасывая назад смутные и далекие воспоминания о тех первых годах в Асгарде. Сигюн следила за мной? У меня не было никаких воспоминаний об этом. Все женщины Асгарда казались такими неприступными, такими прекрасными и отчужденными. Пока я не соблазнил Фрейю, я даже не потрудился отличать их друг от друга.

Сигюн вздохнула.

— А потом этот ужасный гном Брок зашил тебе губы. — Она вздрогнула, и песок подо мной стал еще холоднее. — И они смеялись. Точно так же они смеялись надо мной, когда я умоляла дать мне одно из яблок Идунны, чтобы спасти Рагнавальдра.

Она понизила голос и закрыла глаза.

— Я ненавидела их, Локи. В тот момент я ненавидела их всех. Вы с Одином вместе построили Вал-Холл, и посмотри, как они отплатили тебе. В ту ночь мой разум, наконец, понял то, что сердце решило давным-давно, возможно, даже в ту первую ночь, когда ты пришел. — Она сделала паузу, и мир, казалось, застыл вокруг нас в ожидании.

— Я поняла, что лучше буду стоять с тобой, чем с ними, — закончила она, открывая глаза на волнистую гладь залитого солнцем моря.

Я присвистнул, протяжно и тихо.

— И все это время? И за все это время ты ни разу не сказала мне и двух слов?

Мягкие губы Сигюн изогнулись в застенчивой улыбке.

— Я не хотела быть просто твоей любовницей. Я решила подождать, пока Один подойдет к тебе, чтобы прояснить свои намерения. — Ее глаза снова метнулись к коленям, и она прикусила нижнюю губу. — Очевидно, это была ошибка.

Я нахмурился. Как бы я отреагировал, если бы ко мне подошла красивая женщина Асов и попросила моей руки?

Я бы, конечно, подумал, что она сумасшедшая. Я бы трахнул ее и бросил, а потом пошел бы на все, чтобы раскрыть ее скрытые мотивы. И я был бы вдвойне подозрителен, если бы Один обратился ко мне с предложением жениться на красивой женщине высокого положения, бывшей валькирии с изящными магическими талантами.

— Это не было ошибкой, — сказал я.

Ее глаза встретились с моими и вспыхнули в ярком солнечном свете. Под высоким вырезом ее платья я видел, как ее грудная клетка быстро поднималась и опускалась несколько раз подряд.

— Благодарю, — сказал я. — За все. За то, что сказала мне это.

— Конечно. — Сигюн изящно изогнула плечи, подражая движению волн позади себя. — Теперь мы связаны друг с другом. Я не хочу скрывать, кто я такая. Если я тебе не нравлюсь, то лучше нам узнать это поскорее, а не плясать вокруг да около десятилетиями.

— Ты мне нравишься.

Я понял, что эти слова были правдой, когда они слетели с моих губ. Я все еще не был уверен, что ей может нравиться во мне, но мне нравилось ее общество. Она заставила меня чувствовать себя комфортно.

Сигюн откинула волосы назад и глубоко, нервно вздохнула.

— Один казался расстроенным, когда ты ушел. Тебе удалось решить, что бы там ни было с этой женщиной? Скади?

Я лег на песок рядом с ней и удовлетворенно вздохнул, радуясь, что она может перевести разговор на более мелкую воду.

— Да. Не беспокойся. Я спас Девять миров.

Улыбка Сигюн стала еще шире. Еще один аромат плыл в воздухе между нами, смешиваясь с ароматом роз и солью океана. Сладкий привкус ее возбуждения. Черт. Мой собственный член шевельнулся в ответ, хотя я убедился, что мои иллюзии ничего не выдают.

— Не совсем один, — уточнил я. — Но… в основном сам по себе.

Сигюн поерзала на песке, потом отложила книгу и цветок розы и легла рядом со мной. Она положила руку под голову и улыбнулась.

— Так как же Локи удалось спасти Девять миров на этот раз? — спросила она.

Я усмехнулся. О, черт, это было так приятно. Было так чертовски приятно лежать здесь, на теплом песке, хорошо отдохнувшим и с полным желудком, разговаривая с кем-то, кто действительно хотел слушать, в то время как мурлыканье сексуального интереса гудело в глубине моего сознания, предполагая, что все может стать еще более удовлетворительным. Мне нравилось это чувство, я думал, что потерял его навсегда.

Ветерок пронесся между нами, неся пьянящий, теплый запах тела Сигюн, и ее волосы развевались вокруг лица. Я машинально потянулся к ней, убирая с ее щеки спутанные локоны и заправляя их за ухо. Ее карамельные глаза расширились, а губы приоткрылись, когда я коснулся нежной кожи ее уха. Эти губы. Они были мягкими и полными и раскраснелись нежным розовым цветом.

Я провел большим пальцем по ее губам так мягко, как только мог, и почувствовал, как она судорожно втянула воздух.

Я понял, что подробности моей поездки в Йотунхейм могут подождать. Желание попробовать на вкус губы Сигюн внезапно стало непреодолимым.

Но сначала я должен был сказать ей, как сильно я хочу ее, и как приятно снова хотеть кого-то. Как же это было трижды чертовски здорово — быть здесь, сейчас, с ней.

— Сигюн… — прошептал я.

За моей спиной кашлянул мужчина.

Я подпрыгнул на теплым песке. Лицо Сигюн вспыхнуло краской, а затем изменилось, будь дверь захлопнулась.

— Локи, — голос Одина прорезал пространство между мной и моей женой.

Звезды, черт возьми! Я сжал руки в кулаки и стиснул зубы, когда мои мысли разбились вдребезги. У меня было так много вещей, которые я хотел рассказать Сигюн. А теперь этот момент был испорчен.

— Пора, — сказал Один. — Скади сама выберет себе мужа. Ты должен быть там.

Я заставил себя подняться и провел рукой по лицу.

— Ты мудак, — сказал я Одину.

Он не обратил на меня внимания.

— Ты тоже можешь пойти, — сказал он, поворачиваясь к Сигюн.

Сигюн взяла свою книгу, не глядя на него.

— Нет, благодарю.

Я взглянул на жену, которая теперь сидела на дюнах и демонстративно игнорировала нас обоих. Единственным признаком того, что она только что лежала на дюнах рядом со мной, прижавшись губами к моей руке, был след песка, прилипший к боку ее платья. Мне хотелось смахнуть его, почувствовать тепло и изгиб ее тела под этой тканью. А потом мне захотелось снять платье, чтобы посмотреть, как она будет выглядеть, когда пляжный песок прижмется к ее обнаженному телу.

Неужели я действительно думал, что никогда больше не буду чувствовать себя так, что никогда не смогу наслаждаться другим любовником? Аня ахнула бы, широко раскрыв глаза, а Фалур рассмеялся бы надо мной. В груди у меня все сжалось. Сигюн дала мне место, чтобы отдохнуть или спрятаться. И только на мгновение, когда мы лежали вместе на песке в лучах послеполуденного солнца, она заставила меня снова почувствовать себя самим собой. Я опустился на одно колено рядом с ней.