Страница 230 из 252
На начало дознания о сомнительной дуэли молодого виконта да Гридаха Академия знала о семье Димитри следующее. Об одном его брате уже носилась слава неразборчивого молодого человека по всей столице, и его двоюродный дед ничего не делал с этим. Еще двое к тому году сошли с ума и находились под присмотром семьи. Двое, о которых Димитри не знал, были обвинены во многих преступлениях. В списке, кроме воровства и мошенничества, были и изнасилования, и принуждения к сожительству, и неоднократное похищение в рабство. Виновные не пожелали предстать перед судом, оказались вне закона и спрятались где-то в Хаате. У них хватило ума не попадаться на глаза Димитри. Будучи уже членом совета вольного братства Дальних островов, он в лучшем случае вернул бы их правосудию, но мог, из родственных чувств, решить не экономить на веревке, отправляя их за борт к пьеврам и донным мусорщикам. Был еще один из этого поколения, тогда он числился погибшим. Сам Димитри к тому времени уже лет десять жил на Кэл-Алар и в Большом Саалан не появлялся. Уехал он при очень темных обстоятельствах.
Дело о дуэли молодого виконта стало вторым самостоятельным расследованием Хайшен, и потому она продолжила интересоваться историей семьи Димитри и после его формального окончания. Ей удалось выяснить, что числившийся погибшим кузен Димитри умудрился убраться в Дарган и там очень неплохо устроиться. Он не был да Гридахом, хоть и родился в доме. Умер он бездетным, но о нем пели дарганские ддайг, а его хрустальная могила хорошо известна по ту сторону границы и теперь, так что у него, в общем, неплохо сложилась жизнь. У беглецов в Хаат дети были, но заявить права на имя да Гридах их потомки могли только с согласия нынешнего главы рода, и вряд ли эти люди помнили, кто они. Время шло, смертные умерли, а маги...
Двоюродный дед Димитри теперь жил под присмотром монастырских лекарей. Это знала Хайшен, но не знал князь. Жизнь тяготила старого виконта, однако умереть он не мог. Видимо, потому что не оставил старым богам другой перчатки вместо себя. Доказать это Хайшен не могла до сего дня и только теперь имела на руках достаточные свидетельства своей версии событий. Ее мнение подтверждала именно невиновность младшего да Гридаха, окончательно доказываемая прямо на ее глазах в разговоре князя с конфидентом. Из-за всего, что сейчас звучало в покоях Айдиша, к Димитри и обращались "князь Кэл-Аларский", "капитан" или "ддайгский владыка", а назвать его в лицо по фамилии вне случаев заключения формальных договоров было надежным способом бездарно нарваться на дуэль.
Пока Хайшен размышляла, а Айдиш по фразе добивался признания князем очевидных вещей, разговор подошел к той истории, которую ей некогда пришлось разбирать. В тот далекий год она получила приказ выяснить, чем была смерть молодого дворянина от рук наследника да Гридахов - убийством или жертвоприношением старым богам под видом дуэли. История выглядела довольно скользкой, а учитывая обстоятельства отъезда молодого виконта Димитри из столицы, даже двусмысленной. Все найденные молодой дознавательницей доказательства, начиная с выбора места для поединка, говорили о том, что ее ровесник, юноша из не слишком знатной семьи и не очень сильный маг, был принесен в жертву, и именно Димитри стал орудием, открывающим дорогу к новой пище старым богам. Но молодой виконт был буквально взбешен ее трактовкой событий и едва не пообещал ей дуэль. Когда она спросила, каков же его взгляд на случившееся, он, держа в руках шар правды, только что чуть не брошенный им ей в голову, при свидетелях сказал о последовательном и намеренном преследовании его семьи, добавив еще пару фраз о косности Академии и бездумном рвении Святой стражи. И только после этого перешел к сути вопроса.
- Как ты вообще вернулся с Кэл-Алар на Герхайм? - спросил Айдиш.
- А как я мог вернуться? Морем, разумеется, - удивился Димитри.
- Ну да, конечно морем. Но какими были причины для возвращения? Тебе же, помнится, отправили письмо, что такой негодный брат, как ты, не может быть хорошим внуком, и попросили не позорить семью своим присутствием, верно?
- Да, я получил это письмо в Хаате, Шай еще был жив, - подтвердил князь.
- Что случилось потом? Что заставило тебя вернуться в Исанис?
- Уж всяко не письмо брата, - хмыкнул Димитри. - Хотя Арторая написал мне сам, несмотря на запрет старого виконта... Так случилось, Айдиш, я получил два письма в один пятерик: одно от брата, а другое - сообщение о согласии государя дать мне аудиенцию по делам Кэл-Алар. Я как раз тогда был избран главой совета капитанов, и государь после нашего разговора объявил Острова княжеством, но разрешил мне не менять обычай братства моря, сочтя его разумным для морской жизни. И условия получения гражданства Кэл-Алар в его нынешнем виде были определены как раз тогда...
Услышав это, Хайшен замерла в своем кресле.
- Вот как? - сказал Айдиш задумчиво. - Я не знал этого настолько подробно. Если позволишь, потом спрошу тебя об этом. Сейчас давай вернемся к твоим семейным делам. Что брат писал тебе, Димитри?
- Что он готов примирить меня с дядей и двоюродным дедом. Но он сейчас сам в сложном положении, и ему нужна моя помощь, помощь родича, готового вступиться за его честь. Я был ему должен, Айдиш. Он был вручен мне вместо умершей сестренки, а я взял его на руки, но так и не смог полюбить. Когда сайни ушли из дома, он оказался в монастыре. Его и инициировали там. Это было сделано слишком рано... Конечно, никто не стал им заниматься, и сильного мага из него не вышло. Потом он вернулся в дом, точнее, в семью. Да Гридахи перебрались в столичный дом дяди, им пришлось оставить марку. Я думаю, крестьяне ушли вслед за господами и разбрелись кто куда. Земля сейчас пустует.
- Насколько я знаю, земля брошена, - подтвердил Айдиш. - Но что же было дальше между тобой и братом?
- Я появился в столице, пришел морем на своем корабле. Мы встретились, и я узнал, что у него случилась публичная размолвка с Увье да Лери, продолжавшим глумиться над Артораей, не давая ему прохода ни на улице, ни в гостях.
Димитри потер висок, сжал пальцами переносицу, поморщился и, глянув на конфидента как-то безнадежно и ожидающе, произнес:
- Преследование правда было, Айдиш. Арторая не мог послать вызов сам, он слабый фехтовальщик, и не было бы ему ни чести, ни удачи в таком поединке. Но появился я. Арторая сам назначил время и место, я пришел в назначенный час, куда он сказал. Тот несчастный дурак, Увье да Лери ждал меня там, почему-то без свидетелей, я тогда еще удивился этому. Место показалось мне странным, но менять его было бы против этикета, и мы сражались там, где назначил Арторая. Это не было долго, Айдиш.
Досточтимый кивнул и предложил:
- Димитри, я сейчас скажу, что мне стало понятно из твоего рассказа, а ты поправишь меня, если я где-то ошибусь, хорошо?
- Хорошо, Айдиш, давай сделаем так, - согласился князь.
- Итак, на десятый год твоего отсутствия, когда двое из четырех выживших детей семьи да Гридах были признаны безумными и отданы под опеку старших родичей, а тебе было отказано от дома, твой брат вдруг написал тебе с просьбой о помощи. Пока все верно, Димитри?
- Да, Айдиш, именно так и было.
- В обмен на помощь он обещал тебе восстановление отношений с семьей, верно?
- Да, верно.
- Твой брат Арторая сказал тебе, что некто оскорбил его публично и продолжает оскорблять, а он не может ничего сделать с этим и вызвать его тоже не может, поскольку не обладает ни достаточными способностями мага, ни достаточными навыками бойца, все правильно?
- Да... - задумчиво произнес Димитри.
- Я слышу сомнение в твоем голосе, поделись им? - предложил досточтимый.
Хайшен молчала, глядя между собеседниками.
- Арторая был воспитан в монастыре, - проговорил князь. - Да, конечно, монастырь не дом, но его должны были обучать держать меч и защищаться, и если он настолько не мог колдовать, что не рискнул сдавать экзамен, он мог принести обеты Академии, чтобы получить доступ к Дару в нужном размере. Айдиш, я не понимаю...