Страница 117 из 252
- А вы на нее правильно надеялись, Полина Юрьевна. Я после неудачной дуэли прыгать и бегать пока не могу, да и ходить мне разрешили только на короткие расстояния, поэтому я и здесь. Велено еще год колено не беспокоить, а уже потом можно постепенно разрабатывать. По школьному зданию я хорошо хожу, а ваши прогулки мне далеки, я бы вам там только мешал.
Полина охнула:
- Кости-то целы? Это чем же тебя?
Секретарь опустил ресницы:
- Нет, не все целы. Абордажным топором. Но победителем признали меня!
За час езды до Приозерска Полина узнала, что "эта нахалка" сама его вызвала фактически на ровном месте и ему осталось только принять вызов. У него в планах были только каникулы на Кэл-Алар и морской поход с одним из капитанов, а получилась вот эта нелепая история. Некая барышня, участвовавшая в походе примерно на тех же основаниях, что и он, вместо того, чтобы нормально попросить у него приглянувшийся ей жемчуг, который при дележе достался ему, выдумала нелепый повод и ринулась драться, за это была выкупана, но сразу же вытащена, после чего потребовала дуэли, а потеряв меч после выпада, выхватила у кого-то абордажный топор. И вот, добыла им обоим такой славы, после которой он предпочел убраться сюда на первую свободную должность, лишь бы с глаз долой, пока не забудут, и скрыть имя. А она так и носит прозвище Жемчужина. Теперь еще время от времени пишет ему покаянные письма, потому что после той баллады об их дуэли была еще и вторая, как он уехал в дальние края добывать другие драгоценности, гораздо более дорогие и редкие, и как он обязательно вернется и всем все докажет и покажет, а ей так особенно. Полина пообещала, что как только он сможет - обязательно примет участие во всем, чем захочет, он в ответ заулыбался и сказал, что у них хороший маг, и уже следующим летом... Еще через полтора часа Полина с добычей вошла в конференц-зал. За окнами ветер уже начинал заметно пошевеливать дальний лес, и на воде у волн появились белые гребни.
Учителя быстро разделили книги, распределили места - и к началу времени ужина вышли в столовую, где на раздаче и на каждом столе уже красовалась записка с просьбой не уходить после ужина, а дождаться События. Так что когда Айдиш скомандовал начинать, в столовой была уже порядочная толпа, и всех интересовало, что же за событие будет, а не летящий на уровне второго этажа мусор и мелкие ветки, и уж всяко не белые гребни на воде, с которых ветер принялся срывать пену. Учителя по очереди представили выбранные книги и предложили собраться в отдельный круг всем, кого заинтересовало читать и слушать эту книгу всю нынешнюю ночь по кругу до самого утра. Дети резво распределялись по группам, цепляясь за учителей и друг за друга. Разумеется, некоторые не смогли выбрать, и их Полина забрала с собой к себе в кабинет. Им была предложена самая важная роль нынешней ночи, и эту роль Событие публично не презентовало. Для этой роли участники должны были снять с себя все цветные шнурки и заколки и надеть зеленые куртки с накомарниками, которые за все лето ни разу не пригодились. Капюшоны до утра должны были быть на головах, а накомарники обязательно следовало опустить так, чтобы лиц не было видно. Сама она зашла ненадолго в приемную директора, выпросила у секретаря ненужный карандаш для глаз и нанесла им сложный кельтский узел на правую щеку. Подумав, нарисовала слева ветку, поднимающуюся из-под ворота платья по шее слева до самого глаза. Секретарь восхищенно ахнул: "Какая идея!" Она подмигнула ему и вышла за дверь. Ночь сказок начиналась.
Через полчаса Полина выпустила уже подготовленный "дикий гон" в коридоры, взяла свечу и пошла осматривать спальни. Окна, оставшиеся открытыми, форточки, оставленные на микропроветривание, бумажные оригами и фантики, вставленные в притвор оконной рамы - это все нужно было убрать и закрыть окна плотно. Двадцать пять метров в секунду с порывами до тридцати трех - совсем не смешно при неплотно закрытом окне, даже если исключить из уравнения дату шторма и ее содержание и смысл.
Крутило и правда нешуточно. У чтецов срывался голос даже в закрытом помещении, часам к двум пополуночи самых слабых физически начало познабливать, и Айдиш распорядился поставить в холлах, где сидели группы, мощные широкие свечи на несколько фитилей. Гончие неслышно обходили коридоры и бодрили своим появлением всех, кто отвлекся. Никаких "бубубу" и завываний по углам - все это Полина настрого запретила. Баловались по мелочи: помигать лазерной указкой, в темноте коридора пустить цветной лучик по стене, просто подойти и постоять с группой, потом тихонько хихикнуть и незаметно исчезнуть. Но и отвлекались не очень охотно: холлы периодически наполняли всплески хохота и возбужденные веселые реплики. В три часа Полина напоила слегка скисший "дикий гон" кофе, сваренным по-взрослому крепко, угостила печеньем и выпустила их в коридоры снова. В полпятого начало светать, и ветер уменьшил напор. В сиреневых утренних сумерках воспитанники расползлись по постелям, за ними ушли спать и учителя. А в восемь утра прозвучала мелодия к подъему - и школа, пошатываясь и позевывая, выстроилась на линейку. Слегка зеленый от недосыпа директор объявил финал События и подытожил произошедшее в двух фразах, отметив для всех участников, что правила соблюдать интересно только тогда, когда их можно время от времени нарушить, так вот, если уж нарушать, то так, чтобы потом было приятно вспомнить. Как вот, например, эта ночь, проведенная совершенно неправильно, но все-таки отлично. И завершил короткую речь тем, что теперь всем надо выйти на улицу и убрать мусор, который ветер набросал на территорию, пока мы читали и играли. Выйдя на улицу и оглядев школьный двор и игровые площадки, воспитатели из саалан вздрогнули. Двор, кроме хвои, листьев и мелких чешуек коры, был забросан серовато-белыми ветками, на первый взгляд пугающе напомнившими кости. Собранный в одну кучу, мусор выглядел не симпатичнее, и Айдиш, улучив момент, обратился вполголоса к Полине:
- Полина Юрьевна, вы это видите? Как бы вы с этим поступили?
- Сожгла бы, не прикасаясь - уверенно ответила она.
Это был первый случай, когда Айдиш пренебрег правилами маскировки. За все годы его пребывания на земле он первый раз при свидетелях призвал огонь из Потока. И ничего страшного не произошло, никто ничего не заметил: дети так же увлеченно тащили остатки мусора в костер в жестяных совках и ведрах, взрослые так же зябко поеживались и несколько заторможенно смотрели на пламя. Куча догорела быстро, минут за сорок на земле осталось только пятно пепла. Школьники и их наставники потянулись обратно, в тепло и в нормальную жизнь. К вечеру начался дождь, и из города добрались последние вымотанные ночным боем маги.
Ликвидация любой чрезвычайной ситуации - это очень много простой тяжелой монотонной работы, от которой нельзя отвлекаться, что бы ни происходило вокруг, пока она не закончится совсем вся. И мало кто из тех, кому перепадала такая работа, может рассказать о ней что-то внятное, а тем более героическое. Это вчуже хорошо открывать глаза и ахать, а когда ты в этом участвуешь, ты тупо долбишь, как сказали, там, где тебя поставили. А если совсем не повезло, подхватываешь ту часть, которую должен долбить сосед, если он выбыл из строя.
Лелик никогда не говорил об этом с Алисой, пока они жили вместе, но именно она в своей группе под командованием Майал одна без разговоров стояла на указанной ей точке как вкопанная и добросовестно отстреливалась по каждому нештатному шевелению ветки на определенном Сержантом участке - до тех пор, пока в сереющей предрассветной мгле не увидела, как сосед слева зачем-то спустился с холма и попилил каким-то странным зигзагом через шоссейку в зеленку. Тогда она оставила позицию, скатилась по склону чуть не кувырком и догнала его, уже оседающего на траву. А не сумев добудиться, с матом и слезами тащила этого лося на себе до взгорка, на котором их поставили, а потом и по склону вверх, периодически спотыкаясь и падая на колени, и не прекращая рыдать в голос. Потом она две минуты или даже больше плакала на плече подбежавшего помочь Серга, вместе с которым она положила свою уже неживую ношу на траву, трясла его за куртку и повторяла: "Живой, сука, живой" - и над ними занимался рассвет, прогнавший ветер, а на траве лежал вытащенный ею боец из отделения Магды, которому обломок кафельной облицовки внешней стены дома в последний час боя сломал шею. Сержант с Инис считали убитых оборотней по пятнам слизи, оставшимся в зеленке, делили уцелевшие хвосты, вызывали ветконтроль и ругались с кем-то по комму. А Алиса и Серг курили одну сигарету на двоих, передавая ее друг другу после каждой затяжки, и молча смотрели на рыжий восход.