Страница 3 из 10
Живописец лег спать. И во сне ему явился ангел-хранитель, который сказал: «Не принимай критику близко к сердцу. В ней есть только доля истины. Ты еще сможешь создать свой шедевр. Вспомни о своей возлюбленной. Ведь твоя любовь не прошла в одно мгновение, хотя она и поссорилась с тобой. Твоя душа полна теплых чувств и любви к ней».
Встав утром, художник посмотрел на холст. Он действительно представлял собою нечто мрачное. Живописец решил наложить теплые краски поверх холодных. И заготовка картины сразу повеселела. И художник поверх теплого фона стал писать портрет своей возлюбленной. И чем больше он работал, тем больше пробуждалась любовь в его сердце и затмевала мрачные мысли. У него появилась надежда на примирение с любимой. Художник пытался передать свои чувства красками. Вложить в произведение часть своей души. Выразить любовь в красках, мазках и тенях. И одновременно этим сказать: «Прости меня!». Когда картина была окончена он отослал ее своей любимой и приложил письмо с просьбой о примирении, хотя ему казалось, что вовсе не он был виноват в ссоре.
Возлюбленная художника получила в подарок портрет. И взглянув на картину заплакала наполовину от горя, наполовину от счастья. Портрет был написан теплыми светлыми тонами. Такой же художник представлял душу своей любимой. И так тронула картина ее сердце, что она простила и забыла обо всем. Теперь уже самой женщине хотелось помириться с художником, а письмо она даже не прочла. В том не было нужды. Художник встретился со своей возлюбленной, и они помирились.
Любимая сказала художнику:
– Ты создал уже свой шедевр! Это мой портрет! Пусть он не станет шедевром для других. Но эта картина всегда будет шедевром для меня, для моих глаз, потому что ты написал ее с любовью, вложив в произведение часть своей души и своей любви.
Отшельник
Монах Серафим сидел за столом в своей келье и размышлял. Ему казалось, что он ничего не достиг еще в своей жизни, вернее сказать, не достиг того чего ему хотелось. Отец Серафим всему силами желал понять, что такое любовь ко всему человечеству. У него было в душе только понятие привязанности к конкретному человеку. Монах Серафим думал, о том, что его душа ни к кому не привязала. Ведь главной причиной его ухода в монастырь было то, что в миру у него не складывались отношения с людьми. Для светского мира он был какой-то иной, не здешний, неприкаянный. Все ему было чуждо и ни от чего не радостно.
Едва поверив в Бога, будущий монах решил, что станет Ему служить. В этом он пытался найти себя. Но поступив в монастырь, понял, что его вера еще не такая сильная. Да и Священное Писание с богослужением он знал плохо. И вот по прошествии нескольких лет монах понял, что еще не достиг желаемого, ни крепкой веры в Бога, ни любви. Ему хотелось усовершенствовать себя самого, хотя он был еще молод.
И вот однажды на литургии он заметил молодую девушку, которая приезжала в монастырь паломницей. Монах видел, как она долго молилась Божией Матери со слезами перед иконой зажигала свечи. Ему понравилось это. И он стал наблюдать за девушкой всякий раз, как она приезжала в монастырь. И даже спросил у знакомых, как ее имя. «Марина», – ответила подруга паломницы.
Монах Серафим стал особенно часто молиться за рабу Божию Марину. Он считал, что вот именно она имеет крепкую веру, а ему этого не достает совсем. Монах просил у Бога, чтобы хотя бы частица той веры, которая есть в сердце этой девушки, перешла к нему. Но вскоре понял, что имеет к Марине особую душевную привязанность, выделяет ее вниманием среди других девушек и женщин в храме, а может даже и любит ее. И от этой мысли монаху стало не по себе. Ведь он давал обещание Богу, что будет всегда с ним и станет честно и ревностно Ему служить. А тут проявилась привязанность к конкретному человеку. Но обещание данное Богу было важнее для монаха, чем прочие волнения его души.
Он решился попросить настоятеля монастыря пожить в скиту. И получив благословение, ушел в дальний скит и стал жить отдельно от всех. Ничто уже не могло нарушить уединения монаха Серафима. И для молитвы было больше времени. Поначалу ему было страшно жить одному. Монах не привык к этому. И даже, когда шумел дождь за окном, ему было боязно, и одиноко. Он тогда становился перед иконой Иисуса Христа, смотрел на Спасителя и подолгу молился. Просил Господа успокоить его сердце и уберечь от всех бед. Постепенно вера монаха Серафима окрепла. Ведь он видел действенность своей молитвы, стал чувствовать, что Бог его слышит и помогает ему. Когда он жил со всеми в монастыре, ему было трудно сосредоточится на этом и понять. Он стал произносить на молитве: «Береги Господи всех людей, как ты уберег меня сегодня от беды!» Его душе открылось, что все вокруг – чада Божии и надо молиться за всех, но это вовсе не означает, что в сердце нет любви. А просто бывают ее разные виды и свойства. И любовь ко всем ближним гораздо шире и плодотворнее для души, чем любовь к одному человеку. Обретя, наконец, для души то, что хотел, монах вышел из уединения и снова вернулся в монастырь.
Пасхальный кулич
Жили-были две соседки. Одну звали Надежда, а другую – Любовь. Были они соседками по дому. Встречаясь утром по пути на работу, говорили друг другу «Здравствуйте!». Вскоре они решили познакомиться поближе. Так проходил день за днем и соседки стали подругами. Обе женщины были пожилые и у каждой из них уже были взрослые дети и внуки. Соседки стали ходить друг другу в гости.
И вот в четверг перед праздником Пасхи решили подруги испечь каждая по куличику. Закупили продуктов и стали готовить. Любовь была в радостном настроении. Она готовила тесто для кулича, вспоминала своих детей и внуков. Представляла себе, как они все вместе будут встречать светлый праздник Пасхи. Радость предстоявшего события Христова Воскресения уже озаряла ее душу. Теста получилось очень много и его хватило на несколько куличей. Перекрестившись на икону Спасителя и попросив Божией помощи, Любовь поставила пасхальное угощение в печь.
А у ее соседки Надежды грустно было на душе. Накануне она поссорилась с родными, а помириться, еще не успела. Мрачные мысли одолевали ее, и не радостно было на сердце. Но праздник есть праздник. И кулич Надежда решила тоже испечь. Бес решил посмеяться над ней. Подсунул вместо сахара Надежде соль. И тесто не подошло. Кулич не удался совсем. Опечалилась Надежда, и на душе у нее стало еще горше.
У Любови куличи удались на славу. Пышные да румяные. Пошла она в храм святить куличи к празднику, надела свое лучшее платье, и повязав голову пестрым платком. Радостно Любови было в церкви. Все готовились встречать светлый праздник. И представилось ей, как завтра люди будут говорить друг другу: «Христос Воскресе!» И от этого стало на душе еще светлее.
После богослужения Любовь отдала один кулич бедно одетой старушке. Та приняла с Благодарностью. «Пусть ей будет с чем встречать праздник» – подумала Любовь. И по пути домой встретила Надежду. Она сидела грустная на лавочке. Любовь спросила:
– Наденька, что с тобой? Завтра светлый праздник, а ты плачешь.
– Да, вот с родными поссорилась. И все из рук валится. Кулич не удался.
– С родными помирись, Наденька. А кулич мой возьми. У меня еще есть. Всем хватит.
Улыбнулась Надежда, перестала плакать. И пожелали соседки друг другу светлого праздника Христова Воскресения. А на следующий день расцеловались.
Житейское море
Моряк плыл в лодке посреди океана. Его корабль потерпел крушение. И небольшая шлюпка – это было всё, что осталось у моряка Германа. Он не знал, где начинается океан, и где кончается. Перед ним были только бескрайние воды. И вдруг поднялась буря. Лодку стало мотать из стороны в стороны. Герман сопротивлялся, как только мог стихии, но один борт лодки всё равно разбило волнами. Была ночь, и моряк еле уцелел. И понял, что его сил для спасения не достаточно. Герман, в общем-то, и не верил в Бога, но произнес: «Господи помилуй! Спаси меня, если ты действительно есть!»