Игра в бессмертие

— Кого? — удивилась Кэсс.

— Того, кто восхищался Кнежик. И он знает о ней больше, чем написано в «Википедии».

У магазина «Friendly Toys» стоял звонкий гомон: внутрь входила орава мальчишек лет восьми–девяти. Дождавшись, пока рядом никого не останется, я повторил обычный алгоритм действий: прошёл вдоль сквера у ограды, взялся за один из прутьев — тот, который выгибался — и со вздохом пропел:

Споёмте же песню под громы ударов…

Если честно, я в ту минуту боялся.

После вылазки в «Адреум» Затворник на меня зол. Из–за моей авантюры его взломали (или попытались взломать — я ведь не знаю, чем кончилось дело), и за это он как минимум потреплет мне нервы… А как максимум оборвёт со мной все контакты.

К счастью, второго не случилось: меня, как и раньше, перенесло в буферную зону — и это была хорошая новость.

Плохая состояла в том, что буферной зоной оказалась канализация.

Я угодил в мрачный тоннель — полукруглый, вонючий, с тёмной водой (в ней я, кстати, и стоял). Впереди брезжил свет (видно, где–то там был люк — либо с решёткой, либо открытый), слева и справа блестели стены — бугристые, склизкие, отвратительные даже на вид. Где–то тихо раздавалось заунывное «кап–кап».

«Ну спасибо, Затворник…» — подумал я.

И задался не слишком приятным вопросом: если в буферной зоне всё так «радушно», то что будет дальше?..

Досадный ответ я вскоре узнал.

Пришлось сначала ввести коды, отыскав на стене анархистские лозунги. Затем был привычный уже «моцион», когда вокруг — одна лишь тьма. А едва она рассеялась, я оказался в…

Вот блин!..

Раскинув руки, я с трудом сохранил равновесие.

Подо мной вместо пола была плита — вроде каменная, не больше квадратного метра. Плита висела в воздухе сама по себе. А под плитой (мама родная!..) бурлила раскалённая лава… или это была магма?.. Чёрт её знает, я всё забываю, чем они отличаются. Короче, что–то там бурлило, и оно мне не нравилось.

Но то, что было вокруг, понравилось мне ещё меньше.

Потоки раскалённой лавы (или всё–таки магмы?) низвергались отовсюду: я как будто был над озером, окружённом водопадами. Берегов (если те вообще были) я не видел, а наверх даже не стал смотреть: меня меньше всего интересовало, есть ли тут небо.

— Надо же — сам пришёл… — сказал откуда–то Затворник. — Ну и как предлагаешь с тобой поступить: топить сразу или по кусочкам?

Рядом что–то пролетело — то ли меч, то ли копьё… Я как–то не разглядел.

— Привет, Затворник, — бросил я. — Твоё гостеприимство вызывает искреннее восхищение.

— О, ты ещё не всё видел! — обнадёжил меня Затворник. — У меня для тебя столько всего припасено…

Из расплава высунулась акулья морда и, щёлкнув зубами, заставила меня вздрогнуть.

— Затворник, это неправдоподобно, — попытался сострить я, — акулам в лаве не выжить…

— Это магма, неуч, — укорил меня Затворник. — Предполагается, что мы под землёй, недалеко от ядра.

— Тогда тем более неправдоподобно — я бы сразу сгорел…

Ну вот кто меня за язык тянул?!

Магма с бульканьем стрельнула бело–оранжевой каплей. С трудом увернувшись, я заорал:

— Затворник, прекращай! Я пришёл поговорить!

— Интересно, о чём? — осведомился Затворник. — Может, о твоих словах «ничего сверхсекретного взламывать не придётся — всего–то сервер «Адреума»»?

— Но ведь всё так и было, — удивился я. — Ты же влез в сервер «Адреума», а не в Пентагон…

— Да уж лучше бы в Пентагон! Из–за твоих выходок меня чуть не взломали!

— Так ведь не взломали… — заметил я.

— Потому что я гений, — скромно сообщил Затворник. — Но если ты думал, что тебе сойдёт это с рук…

Он умолк, но из лавы… тьфу ты, то есть из магмы вновь высунулась акула.

— Злопамятство — грех… — я глядел в акулью пасть: та разверзлась жуткой бездной в обрамлении зубов. Господи, да это мегалодон какой–то!.. — Затворник, ну к чему эти дикости? — я невольно попятился, хотя пятиться было особо некуда. — Ты ведь даже не пострадал…

— Не пострадал? — гневно бросил Затворник. — А чем я, по–твоему, всю ночь занимался? Думаешь, просто вышел из ВИРТУСа, удалил временные файлы, запустил сканнер и перезагрузился? Мне пришлось делать такое… да ты не поймёшь по причине невежества!

— Ну так злись на того, кто всё это устроил, — я не сводил глаз с акулы, явно предвкушающей трапезу. — С ним разбирайся, а не со мной!

— Разобрался бы, если бы знал, кто это.

— Так найди… — предложил я. — Могу дать зацепку: он связан с Дианой Кнежик.

Потоки магмы застыли, бурление внизу прервалось. Из жгучей массы осталась торчать акула. Будь это какой–нибудь старой игрой (из раритетов времён приставок), я бы сказал, что нажали на паузу.

Откуда–то сверху спустился Затворник, стоящий на гладкой плите, как и я — но его плита была втрое больше моей.

— С Дианой Кнежик? — повторил он.

Я напрягся и кивнул.

Теперь будет одно из двух: либо падение, либо беседа.

Но падения не последовало — Затворник был явно заинтригован.

Про себя я отметил, что он снова в пижаме: видимо, опять спал в ВИРТУСе. Значит, его разбудил искин. И хорошего тут мало: раз Затворник «связал» будильник с моим визитом, то лишь затем, чтобы меня побольнее четвертовать.

Но он вопреки моим мыслям сказал:

— Так и быть: твоё смертоубийство откладывается.

— Надолго? — полюбопытствовал я.

— Пока глупые вопросы задавать не начнёшь! — отрезал Затворник — и нехотя пояснил: — Хочу знать, почему меня чуть не хакнули. Но лучше бы это было что–нибудь важное, а иначе мою крошку, — он кивнул на акулу, — ждёт сытный обед.

— Важное?.. — повторил я. — Да без проблем… Как насчёт программы, способной изменить мир?

Но Затворник не впечатлился:

— Таких сотни… Про Torrent не слыхал? Про старые медиа–плееры? Да мир когда–то изменил обыкновенный пакет Office!

— Тогда как насчёт программы, позволяющей жить в ВИРТУСе?

— Мы и так в нём живём. Лично я выхожу всего дважды в день — догадайся, зачем.

— Жить вечно, Затворник. И никуда не выходить.

Он пару секунд переваривал услышанное. Затем спросил:

— Ты про создание ВИРТУС-клонов?..

— Прости, но деталей пока не скажу, — из–за Кэсс я и правда не мог их озвучить: нельзя рассказывать, кто она — ни Затворнику, ни кому–либо ещё. — Но что смогу, объясню позже — когда сам во всём разберусь. Поверь, ты такого не услышишь нигде. А ещё с меня коньяк.

— Винтажный портвейн, — буркнул Затворник, явно забывший своё обещание со мной не пить. — Насчёт той программы… Ты мозги мне не пудришь?

Я покосился на акулу:

— Стоя в метре от неё? Да ещё и над лавой?

— Над магмой, — проворчал Затворник.

— Хорошо, над магмой. Нет, не пудрю — такая программа действительно есть. То, во что я сейчас влип, напрямую с ней связано.

В ответ последовал сарказм:

— Менторство стало опасным делом… И что, во всём этом была замешана Кнежик?

— Думаю, да, — подтвердил я. — Но не знаю, каким боком. И мне позарез надо выяснить, чем она занималась незадолго до смерти.

Затворник вроде задумался. Пока он размышлял, ни послать ли меня к чёрту (а размышлял он явно об этом), я воззвал к его гордыне:

— В интернете про Кнежик самый минимум информации. А ты много о ней знаешь…

— Не так уж и много — только слухи, — явно поскромничал Затворник. — Ну и официальную биографию.

— Да бог с ней, с биографией… — решил я. — А вот слухи — то, что нужно. Особенно за последние годы. Конечно, я тебе заплачу…

Но Затворник отмахнулся:

— Я зарабатываю горбом, а не сплетнями — ими я и так поделюсь. Но за тобой будет должок.

— Какой? — слегка напрягся я.

— Когда придёшь снова — а ты рано или поздно придёшь, назовёшь мне того гада, который меня чуть не хакнул. Это моё условие, ясно?