Страница 3 из 34
Этой штуки с демонским языком Муса не понял: зачем знаки, если любому искину можно дать команду обычным человеческим языком? Отец предложил в ответ второй подзатыльник, а также рекомендовал не умничать и относиться к семипалому с почтением. А еще лучше — завести с ним знакомство и (тут отец многозначительно поднял палец) кое-чему поучиться.
То был редкий случай, когда Мусе понравилось отцовское предложение — не считая, конечно, сопутствующих подзатыльников. Фатим оказался всего на пять лет старше, его просто очень старила борода. Это несоответствие возраста и внешности сам Фатим тоже знал и постоянно использовал: Муса никогда не понимал, шутит тот или нет, потому что семипалый то и дело разыгрывал его с самым скорбным лицом.
Их первый разговор начался как бы невзначай вокруг спора о том, почему заварка некоторых сортов мутнеет, когда остывает. Лишь вечером, прослушивая запись беседы и консультируясь с Шайтаном, Муса по-настоящему оценил, сколько полезных советов о сетевой защите свалил на него семипалый всего в нескольких репликах. Сам Шайтан признался, что уже в начале разговора, уловив в жестах семипалого намеки на свои дыры, тут же добавил несколько новых скриптов и заплаток. Но особенно искин был озадачен словами Фатима о том, что отпечатки пальцев легко подделать с помощью куска застывшего шербета.
Такие беседы случались теперь каждый раз, когда Фатим заходил в чайхану. Вот только узнать о том, как зарабатывал опытный взломщик, не удавалось. Только лишь Муса пытался склонить разговор к этой теме, как семипалый тут же отшучивался — мол, куда нам до этих кибер-улемов, у нас все просто. Перебирая в памяти способы обмана банкинов, о которых уже рассказал семипалый, Муса пришел к выводу, что самое простое — это «сбор крошек». Но неужели опытный взломщик занимается такой ерундой, как скачивание с банковских счетов микроскопических сумм, остающихся там при округлении?
Нет, в это никак нельзя было поверить после всего того, что Фатим поведал про «мусоровозку», «солнечные часы», «тугую калитку» и другие отличные трюки! А то, что он говорил во время последней встречи про «умные деньги» — это же было вообще золотое дно! Оказывается, у диких искинов, живущих в Сети (Муса о таких вообще никогда не слышал), существует своя валюта, называемая «кульбитами». Один кульбит — это небольшой участок памяти, половина которого свободна. Вторую же половину занимает нечто вроде примитивного искина — скорее даже, просто вирус, способный лишь на простенькое вычисление. Однако сотня кульбитов, объединившись, составляют серьезный мозг, который может сам ползать по Сети, рассчитывая оптимальный путь для захвата новых вычислительных мощностей. А миллион одновременно исполняемых кульбитов, по словам Фатима — это просто «неуловимая куча бабок, которая сделает люля из твоего Шайтана, а потом съест его и даже не заметит».
Признаться, Муса далеко не все понял про эти умные деньги. Но чем больше он о них думал, тем больше у него возникало грандиозных проектов обогащения через Сеть. Эх, если бы сейчас зашел Фатим, было бы о чем поболтать!
— А еще и карнавал этот… — донеслось со стороны Катбея. — И что за неверный придумал устроить праздник как раз тогда, когда вокруг все расцветает, все так нестабильно, что невольно приходят мысли о смерти! Ну какая тут может быть радость, да не расслышит меня Вездесущий!
Придется отвечать. Клиент, хоть и постоянный, должен получать отклик. Таково уж правило хорошего подавальщика. Лишний обмен репликами — лишний шанс продать что-нибудь еще.
— Как точно вы заметили, уважаемый. Весна гораздо приятнее. Листопад, свежий ветер…
— Вот-вот, со снегом было бы куда лучше.
Мулла запахнул халат, и тот сразу же мелко задрожал всей поверхностью — сообразительный искин Катбея включил потосборник. Мулла поежился, как от щекотки, хлопнул себя по ляжке:
— Отстань ты, нечистый! Все равно никакого толку от твоего проветривания!
Халат прекратил шевелиться. Зато мысли Катбея потекли в новом направлении:
— А что, Мусаф, запусти-ка ты лучше своего дэва. Да смешай мне что-нибудь такое, знаешь… Под карнавал этот несчастный.
— Сию минуту, почтеннейший. У меня как раз сегодня появилось для вас нечто особенное.
— Вот за что люблю вашу чайхану. — Катбей поднял палец. — В других-то теперь и подавальщиков нет, одни подносы на ножках. А о чем с ними, демонами, говорить? Попросишь принести что-нибудь «на ваш вкус» — и что они принесут? Машинное масло?
Муса тем временем юркнул под стойку, делая вид, будто ищет среди контейнеров с ароматическими маслами нечто, спрятанное очень основательно.
— Шайка, что у нас на этого борова?
— Ты имеешь в виду свинину, хозяин? — Активированный Шайтан не сразу включился в контекст. — Мулла Катбей не ест свинину.
— Да нет же, плита с ушами! Я про чай говорю. Чистые фавориты у него есть? Я и забыл уже, когда он в последний раз пил что-то, что уже пил до этого.
— Верно, это очень привередливый клиент…
Шелестя в ухе Мусы, верный искин-фуджей одновременно включил кипятильник и развернул сушилку. Три чистых прозрачных чайника выехали на стойку.
— Зимой обычно пьет китайский. «Локоны принцессы» с жасмином либо «лунный дракон» с лотосом и льдом. Летом любимая смесь — «ассам хармутти» плюс «цейлон-16ГМ» плюс шиповник плюс изюм. Если холодно, позволяет себе грог «Виктория» на основе «микро-липтона» и бурбона, но только когда никто не видит. Весной все просто: жареный матэ с лимонным сорго или…
— Сейчас осень! — отрезал Муса.
— Осенних фаворитов выделить не могу. Вот три последних: «ингури» плюс чабрец, «дарджилинг» плюс молоко плюс мед, «серебряные иглы» плюс лаванда. Все три ему не понравились.
— Ага, теперь вспоминаю. Он любит экспериментировать в плохом настроении. Потом сам же и ругается.
— Тогда давай и мы поэкспериментируем, хозяин! Я утром отыскал в Сети несколько новых рецептов. Вот слушай: «тарри лапсанг сучонг» плюс перец «тальтека». По-моему, вполне осенний вкус.
— Хмм… Загрузи-ка пару капель на язык.
Во рту тут же возник привкус пикантной копчености, медленно перетекающий в сладковатую, но жгучую горечь. Муса сглотнул, запил холодной водой. Искин-фуджей подал на вкусовой чип вторую порцию скрипта, имитирующего новую чайную смесь.