Страница 49 из 232
Но в начале этой истории Альена лежала в старом доме на постели прабабки, смотрела в закрытую ушедшим целителем дверь и чувствовала растерянность и страх. Она надеялась, что у нее родится девочка и что она будет похожей на отца - смертной, красивой и легкомысленной. Ей хотелось такую дочку, какой отец Альены никогда не позволял быть ей самой. Он считал, что раз она маг, ей не должно быть веселой и свободной, и пресекал это, как умел. Юной матери не повезло: ее ребенок оказался магом, как и она. И мальчиком. Она совершенно не знала, что делать с младенцем, тем более таким, который может умереть в течение года в любой день. В доме было еще одно существо женского пола, более опытное в таких вопросах. Это была сайни, звали ее Айя, у нее уже вырос один выводок щенят и подрастал второй. Будь Айя полюбезнее, а Альена - помягче нравом, судьба Дейвина сложилась бы иначе, но Айя любезной не была. Она сама пришла к родильнице и сказала: "Давай его сюда, пока он у тебя не умер". И это было совершенно лишним с ее стороны.
Альена изо всех сил привстала на постели, потянула к себе одеяло, на котором лежал кое-как завернутый в полотно малыш, обхватила спящего сына рукой и сказала: "Заботься о своих детях. Моим я не просила тебя заниматься". Айя фыркнула: и не попросишь уже, разбирайся с ним теперь сама, как знаешь, - и ушла из комнаты роженицы, гордо таща по полу хвост. Альена не знала никак, поэтому позвала хранительницу огня и сказала: "Приведи рыбачку, у которой есть живые дети". Рыбачка пришла, и Альена сказала ей: "Вот мой малыш, он родился три часа назад и скоро проснется, как мне кормить его и заботиться о нем?" И рыбачка ей ответила: "Юная госпожа, просто поднеси его к груди, и он сам о себе позаботится". "К моей?" - переспросила Альена, и рыбачка засмеялась: "Да. У женщин тоже бывает молоко, и им можно кормить дитя". Тогда Альена сделала так, как ее научила рыбачка, и малыш, как она и сказала, сам знал, что ему делать. Через несколько вдохов он уже сосал молоко, а она плакала от боли, но не отняла у него грудь. Рыбачка, из уважения к ее храбрости, рассказала ей, как понять, голоден ли малыш и не пора ли сменить ему пеленки, и принесла ей из дома свой кожаный пояс, чтобы Альена могла встать и заботиться о сыне и о себе. Юная мать сама учила своего сына сидеть, ходить и говорить. Он сел с ней за стол как равный в три года, и она дала ему столовый прибор гораздо раньше, чем он увидел оружие.
Досточтимые приходили смотреть на эту небывальщину раз в декаду целый год. И через год увидели, что ребенок силен, смел и весел. И признали, что он разумен как двухлетний. Еще через год Дейвин был введен в Источник в присутствии матери, потому что такова была его воля, и он смог выразить ее в понятных и учтивых словах. Достопочтенный был тронут его вежливостью и дал согласие. Выйдя из Источника, Дейвин подошел к матери и обнял ее, поразив досточтимых сыновней привязанностью и мужеством: он не проронил ни звука, ни слезы, когда Поток коснулся его. Через год после этого дня впечатленный материнским подвигом Альены император пожаловал ей баронство: крохотный клочок земли в предгорьях вокруг дома, в котором родился Дейвин. На нем не нашли бы пропитания и пять квамов, поэтому там были только цветы. Все цветы, какие только есть в Аль Ас Саалан.
Когда Дейвину было семь, Альена отклонила предложенное достопочтенным приглашение в школу в Городе-над-Морем и попросила три года, чтобы обучить сына владеть оружием. Так что в интернат он попал поздно. Но благодаря заботе матери почти не отстал от соучеников ни по манерам, ни по знаниям. Он был мал ростом и тощ, потому что был первенцем Альены, и она еще не умела понять, съедает ли ребенок достаточно, чтобы расти. Но быстро обогнал сверстников в учебе, потому что с рождения с ним рядом был человек, а не сайни, и не просто человек, а женщина-маг, менталист и целитель. И прежде всего она была матерью и любила сына, как умела. А лучше всего Альена да Айгит умела учить запоминать, думать и сражаться. Поэтому ни маленький рост, ни легкость тела не мешала юному недомагу нападать и защищаться. С первого дня в школе он дрался не хуже остальных.
И это ему очень пригодилось. Дейвин единственный из всех сверстников уезжал из школы домой не только на Долгую ночь, но и на каждый солнцеворот, потому что любил мать и хотел видеть ее и потому что знал, что она его тоже любит и ждет. Сестра, родившаяся через год с небольшим после его отъезда, ему понравилась, и он ей тоже. В общем, в семье да Айгит отношения были очень теплыми и нежными. Соученики Дейвина этого не приняли. Сперва его дразнили, он не замечал этого. Затем пытались не выпустить из интерната - сначала поодиночке, потом группами. Но и это не помогло. Когда его, уже известного всей столице боевого мага, спрашивали, кто помог ему стать лучшим мечом столетия, он с загадочной улыбкой говорил: "Мои соученики, я им до сих пор за это благодарен". Они не стеснялись в средствах, он считал постыдным уступить и отказаться от встречи с матерью.
После того как он избил до больничной койки одновременно семерых, преградивших ему путь домой, его выпороли первый раз в жизни: за потерю контроля. На тот день ему едва исполнилось двенадцать лет. Эта порка стала и последней. Выдержав заработанное, Дейвин встал, не издав ни звука, с каменным лицом натянул на исполосованную спину рубаху, а потом сказал: "Следующий, кто встанет между мной и моей матерью, будет убит". Его воспитатель уронил плетку и попятился.
Через год Дейвин мирил мать с уже совсем старой Айей. Сайни горевала и стыдилась того, что Альена не дала ей не только сына, но и рожденную после него дочь, и следующую, новую, дочку тоже не дала. В гнезде сайни этого дома были только сайни, и это было неправильно, грустно и стыдно. А Альене тоже было не по себе оттого, что ее сайни несчастливы, - а как может быть счастливо гнездо с несчастной старшей? И Дейвин мирил их перед ночью солнцеворота. Когда они мирились, держась за руки, обе плакали.
После того, как он выиграл второй императорский турнир, Альена сказала, что гордится им. И добавила: "Но любовь к тебе во мне все равно больше гордости за тебя". Позже он узнал, что его дед наблюдал за ним с галереи для зрителей все три дня, но не осмелился подойти познакомиться. Мать навсегда осталась для него единственной старшей, в его представлениях род да Айгит начинался с нее.
Он стал первым мечом эпохи, превзойдя достижения живых и подвиги мертвых, и среди боевых магов ему не было равных. Но больше всего в жизни он любил не бой, а спокойную беседу за семейным или дружеским столом, сложные интересные загадки и задачи - и еще долгие спокойные объятия в теплой тишине дома.
Дейвин думал о доме и матери, ведя машину по шоссе. По пути считал бесчисленные озера этой земли, охраняемые то строгим строем елей, то высоким красивым сосновым лесом, пока не свернул с шоссе к поселку, за которым машину пришлось оставить: дальше дорога была пригодна только для пешего путника. Болтавшие на заднем сидении о чем-то своем двое недомагов смолкли: время для разговоров кончилось. Около получаса они шли пешком, любуясь августовским лесом, потом Дейвин прислушался и показал рукой направление. Недомаги послушно изобразили гуляющую парочку и свернули с дороги на тропу. А сам он пошел по дороге дальше, уже зная, что она сделает несколько поворотов и приведет его точно туда, куда нужно.
Лагерь выглядел даже симпатично. Аккуратно прибранная территория, палатки и коврики жизнерадостных цветов, сохнущие на растяжках одеяла, походный очаг с готовящимся обедом... Если не знать, кто эти люди, зачем они здесь и чем знамениты их лидеры - очень милая группа. И все трезвые.
Дейвин поздоровался, задал два-три уточняющих вопроса. Да, это точно были те люди, которых он искал. Мага разобрало любопытство, почему-то ему стало важно знать, что привело их сюда. Пользуясь тем, что они так и не поняли, кто он, и приняли его за сааланца, гуляющего в лесу в свой выходной, он спросил их, как они видят свои цели - и вообще в жизни, и те, ради которых они здесь. Ответы были разными, но эта разница ничего не меняла. Примерно четверть из них были просто бойцы. Обычные наемники, которым обещали денег или возможность заработать - потом, когда первая задача будет решена. Вторые приехали, чтобы получить знания о том, как лучше бороться за свою идею. Идея заключалась в том, чтобы его, Дейвина, тут больше не было никогда. Как и всех его соотечественников. Он покивал, поулыбался - мол, несогласие по земельному вопросу, да-да. Третьи были верны своему лидеру. И им была все та же неуловимая дрянь, Лиска Рыжий хвост. Что же, это был их выбор.