Страница 40 из 232
Маг уже возвращался, когда Асана кинула ему Зовом забавный, на ее взгляд, эпизод. Дело было в полицейском участке. Кто-то из гвардейцев помогал местным регистрировать имеющееся на руках у населения оружие. Отряды внутриквартальной самообороны формировались из местных, и стоило хотя бы понимать, что у них есть, а чего не хватает. Вот Асана и услышала, как ее подчиненный говорит своему собеседнику, невидимому и неслышимому с той точки, где она стояла: "Ахха, регистрируем... Говорите, вы с Дачного проспекта, да? И много народу? А-а... Какое самое высокое здание? Ммм... Послушайте, а вам пулемет точно не нужен?" Но развлекли ее не слова: что может быть странного в предложении оружия людям, вынужденным обороняться от враждебных животных? Насмешило ее выражение лица сопровождавшего ее начальника отдела. Полиция не могла защитить людей ни с помощью империи, ни самостоятельно, но, похоже, идея свободного владения оружием их беспокоила куда больше, чем оборотни в кустах и подвалах. Картинку, переданную Зовом, Асана сопроводила коротким сообщением: "Ты хотел знать, что такое "сложные щщи" - ну вот, смотри". Тем вечером Дейвин долго допытывался у нее, как отличать на слух те щи, которые еда, от тех, которые выражение лица. Выяснить связь он уже даже не пробовал.
А с утра на него свалился Евгений и попытался вытащить гулять, но Дейвин, нагулявшийся досыта за предыдущий день, не проявил энтузиазма, да и погода испортилась, и разговор внезапно свернул на тему цвета одежды и его социального значения. Дейвин решил было объяснить все в три фразы, но Женька умел быть не менее въедливым, чем он сам.
- Подожди, Дэн, я записываю. Сколько цветов может носить купец?
- Женька, купцов не бывает. Это не сословие. Бывают люди, занимающиеся торговлей. Это не влияет на статус и знатность. В основном не влияет. Тебе удобно писать, держа блокнот на колене?
Женька, не поднимая головы от блокнота, согласился:
- Тогда рассказывай сначала. Рабы, крестьяне, ремесленники, дальше?.. Да, вполне удобно, спасибо.
Дейвин обреченно вздохнул и поправил уже увлекшегося донора:
- Рабы тоже не сословие. Это невезение, оно временное. Сословия - это крестьяне, представители общин, и ремесленники, представители цехов. А дальше дворяне. Смертные, мелкомаги, младшие и старшие, или внелетние маги, как я или Асана.
- А наместник? - Евгений взял чашку, принюхался. - Из чего этот чай, Дэн? Чем-то напоминает ройбуш.
- Не наместник, а князь, Женька. Он тоже внелетний маг. Наместник - это его работа. А титул у него княжеский. А чай из Хаата, это... Ну... - Дейвин почесал бровь, определяя. - В общем, они считают, что у них страна.
- А по количеству земли вы дворянское достоинство не измеряете? - поинтересовался Ревский, продолжая писать.
Дейвин пожал плечами, подвинув блюдце с лимоном поближе к Женьке. Хаатский чай был сладким сам по себе, некоторым он казался даже слишком сладким.
- А зачем? Размер земельной собственности зависит от возможности за ней уследить.
- И правда, незачем, - согласился Женька. - А с цветами что? О, лимончик, спасибо.
Дейвин кивнул и принялся диктовать:
- Рабы - нет права на цветную одежду. Крестьяне и ремесленники носят один цвет. Одна община или цех - один цвет. Смертные дворяне носят два цвета или три, если есть дети-маги. Мелкомаги носят три цвета или четыре, если есть земли рядом со столицей. Недомаги носят гербовые цвета родителей, которым наследуют, не более двух. Младшие маги имеют право на три цвета. Внелетние носят четыре, пять или шесть цветов, зависит от размера владений и их удаленности от столицы. Маги и недомаги Академии носят все оттенки серого, но он не цвет. Император носит белый.
- Сочетать цвета можно? - уточнил Евгений.
- Можно и даже желательно, но маги стараются не злоупотреблять этим. От работы в Потоке глаза быстро начинают болеть, если смотришь на яркое.
Ревский сочувственно посмотрел на графа:
- Так вот откуда твоя любовь к сложным и приглушенным цветам... Как же ты здесь будешь, когда электроснабжение восстановится?
- Сначала надо его восстановить, - вздохнул маг. - Хочешь посмотреть на наш зимний сад? У князя свой, туда никому нельзя, а у остальных общий, и в него вход свободный.
Растяжки в подвалах в Автово были явно делом боевиков. Полина попросила на работе выходной и приехала в город кое-что проверить. Ее самые скверные ожидания оправдались: лаборатория не уцелела вместе со всей бригадой химиков. В районе резко стало кисло. Плюясь про себя на внезапные параллели своих интересов с действиями власти, она поехала к мужикам на Славу. Разговор вышел на редкость мрачный. Она хотела "найти этих недоумков и в глаза им посмотреть", но сама понимала, что это эмоции и вопрос уже стоит не так. Выслушав ее, Виталик, или Витыч, как его звали байкеры, сказал:
- Если не Алисин выводок отметился, то ребята Эмергова, больше в городе никого достаточно долбанутого для такого нет.
- Не эмерговские точно, - поморщилась Полина. - Не их стиль. Заметь, они даже ответственность за это на себя не взяли. Москва вообще не заикнулась о том, что они в курсе событий.
- Поля, тогда с девочкой надо что-то решать, она становится проблемой.
Полина вздохнула.
- Ребята из боевого крыла хотят умереть за город, в отличие от нас. Мы-то планируем в этом городе жить... сколько получится. И только потом, может быть, умирать, если жить не дадут. Они, видишь, сразу перешли к последнему пункту нашей программы. При такой постановке вопроса косяки неизбежны.
Витыч нехорошо усмехнулся:
- Знаешь, следующий такой косяк - и я им сам помогу.
- Вот нам только внутренней склоки в Сопротивлении не хватало, - покривилась Полина. - То-то сааланцы порадуются... И эмерговским подарок будет.
- Ну Поля, ну а как? - хмыкнул Виталик. - Ты уж определись, что ли.
- Да не надо им помогать, они сами справятся. А мешать тем более не надо, проблем не оберешься.
- Ну хорошо, а хочешь-то ты теперь чего?
Классический байкерский вопрос вызвал у Полины взрыв раздражения.
- Я хочу мирного сосуществования крыльев Сопротивления. Понимаешь? Мирного!
- Ну хорошо, - вздохнул анархист. - Я встречусь, поговорю. Но ты понимаешь, что если это не решить, накладки будут неизбежны?
- Да понимаю... - поморщилась Полина. - Будем отчасти предупреждать, отчасти уворачиваться. Но нужно им как-то донести, что кроме них тут еще и мы есть. И у нас есть свои планы. Не всегда совместимые со взрывами в жилых кварталах.
На этот раз Виталик нашел меня сам. Я не считала, что растяжки в подвалах были ошибкой, ведь они появлялись аккурат перед рейдами ветконтроля, и если рейд отменили и вместо коллаборационистов пришли хозяева, в том не моя вина. И не того парня, который эту растяжку ставил. А может, не парня, а девочки. Я даже не знала, кто в том районе мог быть, в этом и состоит вся идея безлидерного вооруженного сопротивления. Но мой собеседник думал иначе. Из его слов получалось, что ребята, взявшие и творчески переработавшие инструкции из моих текстов, мешали его людям. И, в отличие от меня, для него случайные жертвы были не только строчкой в криминальной хронике. Я, выслушав его, сказала:
- Да, нехорошо вышло. Но сам понимаешь, информацию брали с сайта муниципалов, и почему так вышло: отменился ли рейд, или номер дома клерк спутал, - теперь не узнать. А если проблема с тем, что они там варили, - так ты скажи, что надо, я привезу. Все равно я в Москве и в Хельсинки бываю, кому рецепты штампануть, тоже найдется. Можно и легального.
- Ну давай хоть так, - вздохнул он. - Ведь целый район обсох, людей выручать надо.
- Договорились, - я кивнула, подтверждая согласие, на всякий случай виновато улыбнулась и ушла.