Страница 22 из 232
Переведя дух и глотнув остывшего чая, она продолжила:
- Кроме того, эти олухи не в курсе про антибиотики и их заменители. Они, скорее всего, не знакомы с идеей контрацепции, у них же шестнадцатый век в головах, и значит, этот вопрос тоже надо как-то решать нам. Они не знают про инсулин, про тироксин, про мочегонные. Запас за зиму уже подожран, а блокада никуда не делась. Это все надо доставать или чем-то заменять. Сами красавчики не почешутся, им и так нормально. А нам нет. Нужны средства для замены нейролептиков, витаминные комплексы. Нужны антигистаминные, гидрокортизон и локоид, противовирусные и интерфероны, и хотя бы гомеопатия вместо средств точного применения. Да, Московия тебе скажет, что РАН объявила гомеопатию лженаукой. А потом попросит втридорога за церукал и карсил. Так что спасение утопающих, как всегда, дело рук самих утопающих. И все это придется вывешивать на портал, что-то открыто, что-то только для своих.
Димон пожал плечами вполне философски:
- С обезболкой сейчас, кстати, тоже начнется: вам не больно, потому что нас учили, что это не должно болеть, а у вас болевые ощущения не опасны для жизни, просто отвлекитесь, а вот вам уже ничего не поможет, но в ближайшее время не умрете, так что учитесь с этим жить. И еще классика жанра: "вы в вашем возрасте вообще помолчите" и "а чего вы хотели в таких условиях".
Полина подтвердила:
- Ага, начнется. С почечной коликой постарайтесь обойтись спазмолитиком, а лучше полежите в тепле, ну придумайте что-то, мигрень сильнее почечной колики болеть не может, оно доктор, у него диплом, оно лучше знает, что ты чувствуешь, сердечное у вас психосоматическое, сделайте с этим что-нибудь, ревматизм требует тепла, а не обезболивания... а правильно иммобилизованный перелом вообще завтра сам пройдет, нечего тут.
Оба очень хорошо знали, о чем говорили: Димон жил с амиотрофией, а Полина после двух спортивных травм и приключения в гинекологии, о котором она очень не любила вспоминать, имела массу "интересных ощущений" от каждого неудачного движения и, для полного счастья, периодически ловила развернутую мигрень, вышибавшую ее из жизни на сутки.
Димон задумчиво крутил в руках кружку и думал, что про мыльно-рыльное, постельно-нательное и прочую мелочевку можно уже не заикаться: по каждому вопросу положение точно то же самое. И для всего этого тоже нужны страницы, разделы и адреса. Потом он сказал:
- Ладно, Поля, я все понял, Юра тебя до вокзала довезет, потом за мной вернется, махни мне, как в городе будешь. А то и заезжай.
Полина улыбнулась ему, кивнула и потянулась за сумкой.
На следующий день клубы собаководов и кошковладельцев дружно начали эвакуацию породных линий - разумеется, с хозяевами вместе. Редкие заводчики отдавали животных, сами оставаясь в городе. Через два дня к клубам присоединились активисты форума "Пес и Кот" и начали искать возможности вывезти беспородных животных. Разумеется, вместе с хозяевами.
Комендантский час из-за какой-то непонятной фауны меня взбесил до белого каления. Сначала они устраивают эксперимент на ЛАЭС, кончающийся аварией, потом оттуда начинают лезть агрессивные твари - а сидеть ночами дома почему-то должна я. Как будто мне нелегального положения мало. Со слов знакомцев я уже знала, что власти с осени не одобряли шляющихся в темноте, проверяли паспорта и устраивали блокпосты - мол, мародеры, темнота, уровень преступности, как в черном гетто. Зачем им лишние проблемы, пусть добропорядочные граждане сидят дома. Теперь же любые перемещения в темное время суток без спецпропусков и вовсе запретили, повесив с десяток фотографий из фильмов ужасов, призвав избегать любых контактов с бродячими животными и рассказав о страшной заразе. И саалан не врали, вот что самое обидное. Не стала бы Асана в личном Инстаграме вешать фейковое фото: ей это было бы позорно. Саалан - это вам не пацанчики Эмергова, которые сперва хвастаются, затем ожидаемо смачно вляпываются в магию чужаков, а после этого начинают делать себе что-то похожее на лицо.
У них и с Дейвином да Айгитом так вышло. Они не нашли ничего умнее, как выбрать в цели боевого мага. Точнее, они сперва его приговорили на своем замечательном сайте врагов всего живого, а уж потом пошли страшно мстить, решив, что раз чувак не только ходит без охраны, но и сам сел за руль аж второй раз, то взять его будет просто. Ага, разбежались. Кинув ему фугас под колеса, они могли получить шанс, хотя, скорее всего, все бы кончилось очередным фейерверком. Но они же достойные дети гордого народа! Им лицом к лицу надо! Им поговорить!
Машину они, положим, остановили, блокировав своими понтовенькими мотоциклами, которыми только перед девками хвастаться. Он к ним даже, говорят, вышел. Что произошло потом, свидетели так толком и не осознали. Рассказывали, что то ли вихрь налетел и сбил всех с ног, то ли парни вдруг начали палить в белый свет как в копеечку, то ли желудочный грипп их разом скосил, заставив оставить на асфальте легкие и прочую требуху. Главное - результат, а уж он-то был нагляден. Семь трупов. И да Айгит еще глумился, с серьезным лицом говоря, что раз по местным верованиям хоронить по частям нехорошо, то вот, пожалуйста: с виду все целые.
Нет, конечно, их друзяшки сразу начали верещать, что они хотели только поговорить, а этот дикий сааланец на них как набросится с перепугу. Но поздно. Я страничку с приговором отскринила заранее, предполагая исход, и повесила во всех доступных соцсетях с издевательскими комментариями. Тогда, чтобы два раза не вставать, они вынесли смертный приговор и мне. Так что пока весь город осознавал наличие инородной фауны и учился жить с ней рядом, я оказалась очень занята: беседовала с промосковскими боевиками об особенностях перевода "Слова о полку Игореве" со старославянского на русский. Я им не да Айгит, чтобы тратить лишние усилия на выпендреж. Не считая уже того, что так и засветиться легче. Поэтому хоронить после наших диспутов чаще всего оказывалось некого, для уборки следов вполне хватало мешка для мусора. Если меня начинали расспрашивать - я искренне удивлялась, мол, кто, когда, не видела я никого, ничего не знаю, веду блог, документирую преступления завоевателей и рассказываю о них миру. Некогда мне с этими, предавшими край еще когда он назывался иначе, отношения выяснять, слишком со многими людьми надо встретиться и обсудить дела и планы на лето.
С Виталиком меня познакомили через не то третьи, не то пятые руки. Его представили как парня из анархистов, делавших какой-то свой проект. По мнению представлявших, он мог оказаться полезным в моих делах здесь. После короткого обмена репликами в сети мы договорились встретиться в пышечной на Большой Конюшенной. Она не только пережила трудную зиму, но и, говорят, открылась чуть не самой первой в городе, когда вокруг все было совсем плохо, а в полную силу работала только гостиница "Астория", в которой жили иностранные журналисты и наши дорогие гости.
Я пришла чуть раньше и устроилась у стены лицом к двери, чтобы не пропустить его. Войдя, он обвел взглядом зал, как терминатор, как-то угадал меня, кивнул и подошел. Посмотрев на стол, где уже стояли мой кофе с молоком и оставшиеся две пышки, пожал плечами и сказал:
- А действительно... - развернулся и пошел к стойке.
Вернувшись с тарелкой пышек и стаканом все того же бачкового кофе, он глянул на меня так, как будто хотел улыбнуться, но передумал:
- Ну, рассказывай. С чем пришла, чего звала... и все прочее.
- Знаешь, - улыбнулась я, - вот всегда считала, что хорошие люди должны дружить. Особенно в плохих обстоятельствах. У одного есть яблоко, у другого банан, у третьего дрын, чтобы отлупить четвертого. Вместе веселее.
- Так, - сказал он все с той же недоулыбкой, - политическую программу давай пропустим. Меня тебе уже представили, раз ты тут, тебя уже знает полшарика... давай сразу про конкретику, хорошо?