Купол над бедой

- Вот если б я мог сказать... - клиент потянулся в карман, достал носовой платок и промокнул испарину со лба.

- Все-таки попробуйте определиться, - мягко предложила Полина.

- Знаете, я конечно, все понимаю, - покривился клиент. - Оборотни, фауна эта вся, действительно нужно что-то делать. Но как можно позволять этим заниматься девочке? Где мужики??

- Насколько я помню списки служащих подразделений, там же, где и девочки, в казармах в Приозерске. - Говорить очевидные вещи скучно или неловко всем помогающим специалистам, но работа от них этого требует практически постоянно: чаще всего работают именно очевидности, проговоренные вслух.

Клиент, морщась, проговорил:

- Она по собственной воле подчиняется приказам этих... Почему именно моя дочь, что я сделал не так?

Культурный конфликт был налицо. И развивался он, как водится, в сознании одного участника ситуации, остальным нигде не терло и не давило.

- Давайте разбираться, - предложила она. - Прежде всего, как должно было, по-вашему, выглядеть ее верное поведение в сложившихся условиях?

Мужчина еще раз промокнул лоб платком, вздохнул, махнул рукой и начал с начала.

Начало, как выяснилось из беседы, было зимой девятнадцатого года. Дочь, тогда пятнадцатилетняя, использовала свое право решать, с кем из родителей ей остаться, когда отец предложил матери развод, если она не может тут жить, а он не готов уехать. Уезжать он не стал, потому что сама мысль о том, чтобы бросить город в сложившихся условиях, выглядела для него предательством. Водитель со стажем длиной в жизнь, классический нейтрал, он работал и с саалан, и с местными, вроде даже доставлял что-то для "Ключика" с областных складов и, разумеется, перевозил грузы для спецраспределителей.

- Ну а иначе как же? - пожал он плечами, как будто оправдываясь. - Если все уедут, кто будет возить туалетную бумагу и стиральный порошок? А без них, сами понимаете, не жизнь.

Полина перевела взгляд на кроны деревьев за окном. Выбор у нее был очень так себе. Вот именно сейчас, если по-хорошему, нужно было извиняться, сворачивать разговор и предлагать телефон коллеги, который взял бы клиента и вел его дальше, но в имеющихся условиях это значило "оставить без помощи". Передавать было некому, хоть убейся. Скажи она сейчас, что думает, - и будет навязывание клиенту политической позиции вместо помощи. А агитация в рамках сессии с клиентом ничуть не лучше, чем с этим самым клиентом вступить в связь. Это профэтика, ее правил никто не отменял. Получалось, что политическую позицию нужно класть в карман и следить, чтобы она оттуда не высовывалась. Полина снова посмотрела на клиента и встретила его напряженный ждущий взгляд.

- Так, Георгий Сергеевич. Давайте еще раз, сначала. В девятнадцатом году ваша жена уехала в Московию, а дочь осталась с вами - почему? Вы помните, как она это объяснила?

Клиент нахмурился, припоминая:

- Ну, она сказала, что мама теперь в безопасности, а уезжать из города сейчас нечестно. Тем более если я тут остаюсь.

- То есть точно так же, как и вы, она осталась защищать город, верно?

- Получается, так...

- Вот она это и делает. С оружием в руках. А что касается допустимости для женщины военной службы в таком подразделении... - Полина помолчала, формулируя. - Знаете, фауна не спрашивает, мальчик ты или девочка. Она приходит и жрет. И нам всем нужно, чтобы кто-то успел выстрелить. Если ее туда взяли, то она успеет.

- Полина Юрьевна, но я-то не там! Я ее отец, и она там - в полях, в казарме, а я...

- А вы за рулем на дороге, Георгий Сергеевич. И делаете не менее значимые вещи, поверьте. Она просто ваша дочь, а вы ее отец. У вас одна позиция, и вероятно, это семейное. А реализуете вы ее по-разному, что и естественно. И заменить вас обоих друг другом не получится. - Полина еле заметно усмехнулась перед тем, как договорить. - Хотя бы потому, что у нее водительский стаж однозначно меньше.

- А если ее покусают? - он уже заранее был виноват в том, что он не там, не в приозерской казарме на месте дочери или рядом с ней.

Полина пожала плечами.

- Ей уколют сыворотку прямо на месте происшествия и неделю продержат в карантине, вот и все. Насколько я видела интервью госпожи да Сиалан в сети, в укладке подразделения Охотников сыворотка присутствует в обязательном порядке и с большим запасом.

- А если фавн...

- Георгий Сергеевич, вот поэтому их и должно быть много. Чтобы каждого успели прикрыть остальные. А так... - Полина пожала плечами. - Ведь те же риски и у вас, или вы не согласны?

- Мнда, - вздохнул клиент, - попробуй тут не согласись... Хреново на войне.

- Действительно, Георгий Сергеевич, - признала она очевидное. - Главное, чтобы война кончилась раньше нас.

- Спасибо, Полина Юрьевна. Что я должен?

- Пять.

- Не больше?

- Нет, не больше. Мы часа не говорили.

У Марины вечером, как всегда, была толпа. В этот раз по делу. Не то чтобы это была какая-то решающая встреча, вопрос поднимался не первый раз. Он не был острым или новым, но очень больным. Судьба Алисы волновала всех, и у причины для волнений все видели по-разному. Кто-то переживал о себе и своей безопасности, кого-то беспокоило, жива ли она там у этих уродов и одним ли куском. И то и другое было логично исходя хотя бы из того, как отжег первый наместник сразу после смерти Гаранта, а если к его подвигам прибавить достижения второго, даже не суммируя с методами, которыми проводились кампании против проституции, уже были все основания бояться за жизнь и здоровье подружки и лидера. Были и основания задуматься о том, что у нее спрашивали и какими способами. Но регулярная говорильня в течение восьми месяцев не очень-то решала вопрос. Не помогали ни постоянная долбежка администрации запросами от Хельсинкских групп, ни "Канал фавна" на Ютубе, ни граффити с мультяшными лисичками в разных драматических обстоятельствах на всех доступных стенах напротив Адмиралтейства.

И народ очередной наводящий тоску раз мусолил одно и то же, не зная, где же решение. Предыдущие разы молодежь срывалась в ссоры, поэтому Полина решила не дожидаться фазы кипения и вмешалась, воспользовавшись тем, что Марина пошла покурить и заодно дать Валентину чаю на дорожку.

- Дорогие мои, давайте еще раз сориентируемся по целям. Нас больше всего тревожит уже не то, что Алиса арестована. Мы знаем, что это так. Нас беспокоит то, что о ней с июля прошлого года нет никаких новостей. Наша задача - понять, что с ней, точнее, заставить их сказать нам хотя бы что-нибудь о ней. По-хорошему у нас уже не получилось, значит, надо делать по-плохому. И хотелось бы, чтобы больно было им, а не нам, то есть придется продолжать их провоцировать, но надо понять, как лучше это сделать, чтобы получить нужный нам ответ, а не очередные аресты... И извините, я прервусь, тут кто-то от меня чего-то хочет... Здравствуйте, - сказала Полина в комм и, выслушав кого-то с той стороны, растерянно проговорила. - Я, конечно, могу прийти, но дети до месяца - это не совсем мой профиль... ах, вам самой нужна консультация... но вы уверены, что на десятый день после родов это правильное решение? Ах, даже так... Хорошо, тогда я попробую до вас сегодня добраться, но вы учтите, что транспорт... Да... Я сейчас за рекой от вас, это не меньше двух часов. Все равно приезжать? Хорошо, договорились. Обычный мой тариф восемь тысяч в час, но тут я даже не знаю, как считать. Да, решим на месте, конечно.

Нажав отбой и снова повернувшись к собравшимся, она сказала:

- Бред какой-то. То есть, я хотела сказать, непостижимая сааланская логика. Ее выписали из роддома позавчера, и она хочет консультацию по поводу ребенка. Говорит, что нашла меня через мой блог.

- И что, поедешь? - Марина криво улыбнулась и начала искать зажигалку. Ответ она уже представляла себе, но причин пока не знала. И не ошиблась.

- Знаешь, да.

   Молодежь дружно повернула к Полине совершенно анимешные лица с глазами чуть не до бровей, она им мельком улыбнулась и пояснила: