Страница 126 из 232
Этот пост был целиком посвящен истории того самого Марвина Химайера, американца из глубинки, именем которого Аугментина назвала раздел постов в своем блоге и поведение которого она предлагала как образец для творческого осмысления своим последователям. Методы, построенные на базе этого опыта, оказывались удивительно рабочими, хотя и крайне рискованными. Но князь любил азарт и риск. Ему эти идеи нравились.
Димитри показалось интересным и важным, что когда Марвин строил в своем гараже киллдозер - так потом назвали машину, разрушившую городок, - он записывал в своем дневнике, что никто так и не заподозрил неладного, хотя все его соседи глазами смотрели на эту... штуку. И их ничто не смущало, пока штука не выехала из гаража и не поползла утюжить город. Этот конфликт одного человека с многими ему напомнил жуткую историю прошлой осени с погибшим поселком, когда в слизь вляпались сразу с десяток человек, а к утру был заражен каждый дом, кроме двоих супругов, которые еще сутки пытались достучаться до сознания соседей. Фавны, мутировав, сожрали их первыми, а потом уже принялись за скот и домашних животных. Если бы, вместо того чтобы взывать к человеческому в соседях, люди уехали сразу и позвонили в ветконтроль, жертв было бы гораздо меньше. Дейвин с гвардией тогда трое суток чистил район, вылавливая разбежавшихся тварей, а потом в крае было создано подразделение Охотников, во избежание повторения таких случаев.
В американской истории в роли стаи фавнов выступил завод, планировавший сожрать город и почти преуспевший. Не будь Марвин жителем города, завод имел бы шансы на удачу. Судя по тому, что князь нашел в поисковике под толстым слоем сплетен, заводу не слишком везло и до этого выбора, так что городок был его последним шансом. И это был хороший шанс. Но в городке жил человек, которому было не все равно, как раз и ставший героем истории. Марвин просто очнулся слишком поздно и продолжал договариваться с людьми, не понимая, что они уже заражены. Так что когда он принял и воплотил в жизнь свое решение, он признал для себя, что желание быть хорошим парнем для окружающих его угробило, и решил по крайней мере понятным способом возразить напоследок. Пулю в лоб под коробкой из бронелистов получил тот самый "хороший парень", который слишком долго договаривался. Сожранные заводом люди жили в городке до сих пор и утверждали, что их жизнь стала даже лучше, несмотря на то, что завод продал землю, а разрушения, нанесенные городу, делали жизнь не более удобной, чем она была в Петербурге после аварии восемнадцатого года. Пока Димитри читал эту часть рассказа, у него мелькнула мысль, что фавны, пережившие трансформацию, тоже своим положением довольны. Особенно пока им удается поймать кого-то живого и теплого на обед.
Тексты Аугментины были бы полезны и сами по себе, просто как коллекция забавных знаний об этом мире и его людях, но князю было важнее другое. Аугментина умела не договариваться. Точнее, она умела перестать договариваться вовремя. И рассказывала, как это сделать, бесплатно и открыто, для любого желающего. Димитри не видел причин не взять предложенное.
И уже закрывая окно браузера, он вдруг понял, что делать с разрастающимся противостоянием. И пошел к случившемуся в Приозерске Вейлину - просто попить чаю, а заодно и итоги года подвести: надо же им что-то докладывать Академии и императору в рабочем порядке.
За чаем Димитри спросил достопочтенного, кто же такой сознательный из местных помог летом найти некромантов. Эти жуки сами бы не обнаружились, кто-то ведь должен был прийти о них рассказать. Вейлин подтвердил, что да, местные были, сами все рассказали, написали и заверили подписями.
- Отлично, - сказал князь, - вызывай их в Адмиралтейство, будем награждать за сознательность.
И наградил. К тому времени он успел прочесть книгу, подаренную североморцами, и примерно знал, что делать. Наградой были шикарные по меркам города новогодние продуктовые наборы, сааланские мыльные соли для тела и волос и пледы из квамьей шерсти. Вручено все это было с надлежащим пафосом, под видеокамеры и фотовспышки. Эти дураки даже лица не прятали.
Марина, смотревшая трансляцию через сеть, охнула и позвонила Валентину. Через полтора часа после окончания трансляции они созвонились снова и встретились в кафешке у Технологического института.
- Я эти рожи узнала, Валя, - сказала Марина.
- Мгм. Тоже знакомы, - прокомментировал Валентин.
- Полю в известность будем ставить, как думаешь? - Марина хлебнула кофе и поморщилась: единственным достоинством этого напитка было то, что он все-таки был горячим.
- Зачем? - Валентин пожал плечами и принялся за свой зеленый чай.
- Ну как-то...
- Да никак. Нашла тему тоже, лучше по делу давай. Что у тебя с программой высшей гуманитарной школы для своих?
- Вот тебе копия проекта, читай, потом созвонимся.
Марина подвинула по столу флешку, Валентин взял ее и прицепил на цепочку, к грозди уже болтавшихся там накопителей. Поднимаясь из-за столика, он сказал:
- Не бери тут кофе больше. Не умеют они его.
Боевое крыло Сопротивления к середине новогодних праздников наконец осознало, что осталось без знамени, и окончательно пошло вразнос, даже уже не по ветконтролю, а прямо по невовлеченным обывателям, портя репутацию и мирному крылу.
Марина вызвонила Полину после того, как эти поганцы в канун старого Нового года устроили в один день три взрыва на остановках транспорта. Полина молча собралась и приехала. Она добралась последней. Валентин, Ася, Юркин зам и наследник Вадим, парочка - два подарочка из "Линка-на-Неву" Никита с Глебом и другие приглашенные были уже на Некрасова. По итогам тихого домашнего праздника узким дружеским кругом мирное крыло Сопротивления решило, что они теперь называются оппозиция и вот с этим всем дел не имеют. "Дети пепла" подумали и решили, что они будут пытаться вернуть себе право на имя. А то без Алисы Сопротивление как-то слишком напоминает терроризм. Сплетню об изменениях в политике запустили сразу по трем каналам, и через пару дней в финской русскоязычной свободной прессе вышло первое интервью с Лейшиной, объясняющее формат и смысл изменений.
Димитри, обрадовавшись очевидной здравости решения, дал своей пресс-службе задание выйти на контакт с оппозицией. Он предположил, что это такой способ группы Аугментины сообщить администрации наместника о своей готовности договариваться, не теряя при этом достоинства.
Но пресс-служба не преуспела. Хуже того, на сайт администрации саалан пришло письмо на имя Димитри в местном неповторимом стиле, с явно одноразового адреса. Суть письма сводилась к тому, что разговаривать с представителем и лидером группы, ответственной за такой список подвигов и заслуг, как оппозиция помнит за князем и его людьми, оппозиция не будет, мол, не трудитесь нас искать. Подвиги и заслуги, начиная с первых дней появления Димитри в крае, были тщательно пересчитаны и дотошно упомянуты. После списка в письме был пассаж, сообщающий, что оппозиция не затем отмежевалась от одних таких, чтобы тут же связаться с другими не лучше. "Впрочем, - было написано дальше, - если все-таки вы нас найдете, то на формальный разговор мы согласны: смертный приговор прочтем и протокол ознакомления подпишем, возражать не станем, нам терять уже нечего". Князь был разочарован и раздосадован. Он рассчитывал, что Аугментина достаточно умна, чтобы начать все же разговор лицом к лицу, а в письме ему сообщили от ее имени, что им брезгуют, потому что он, на ее взгляд, ничуть не лучше Лискиных сумасшедших поклонников.
К концу праздников Димитри решил наконец поговорить с Вейлином нормально, не на бегу и не на острые темы рабочих неудач. Он пригласил его побеседовать во второй половине дня после обеда, пока не началась обычная рабочая спешка, рассказал про опыт общения с местными как в крае, так и за рубежом, поделился своими впечатлениями от Эмергова - и неожиданно нашел понимание и солидарность. Про опыты общения с европейцами он тоже рассказал, и вдруг Вейлин прокомментировал этот рассказ очень полезными замечаниями о том, что на самом деле князь не заметил и почему. Лестными для европейских собеседников Димитри эти замечания достопочтенного не были вовсе, но они по крайней мере прояснили для князя несколько непонятных моментов, которые не смогла объяснить пресс-служба.