Страница 7 из 13
– Подождите вы с адвокатом. – Интонация Власова стала похожа на капризный рыночный лад. – Дайте ей сказать. Хотите, могу и адвоката вызвать, но ждать придется часа три, при этом я вас отсюда отпустить никуда не смогу. Надо вам это?
– Ладно, – по Машиному телу прокатился озноб. С каждым произнесенным словом ей становилось все холоднее. – Мы ездили на выходные на дачу к приятелю Юре. В Сосново. Добирались на электричке. С Финляндского вокзала. Как раз там мы с Лизой и познакомились. Она пришла как новая девушка Шалтая. До этого я ее не знала.
– Чья девушка?
– Вовы. Одного парня. Шалтай – это кличка.
– Кличка? Как у животного?
– Прозвище. У многих ребят есть прозвища.
– Дальше.
– Лизе не понравилось на даче, и она ушла на станцию. Решила вернуться в город. Электрички вроде еще ходили. Я ее догнала.
– Так. А что Лизе не понравилось на даче у Юры?
– Дом был сырой и без света. Компания чужая.
– Сколько вас было человек?
– Я не считала. Может, двадцать…
– Она чего-то испугалась? Почему ушла одна? А этот парень с кличкой что?
– Может, она с Вовой поссорилась. Он остался в доме. Спать. Я пошла за ней. На станции к ней кто-то привязался…
– Кто?
– Какие-то мужчины. Я только фигуры видела. Нетрезвые. Мы убежали. Спрятались в лесу. И она сказала, что у них недалеко дача, в Орехово. Позвонили ее брату, и он приехал. Подобрал нас.
– А стрельба?
– В лесу мы слышали несколько выстрелов.
– Почему же вы не позвонили в милицию? – Он удивленно поднял брови.
– Мы боялись, что телефон сядет.
– Куда повез вас брат Елизаветы?
– К себе и к Лизе на дачу.
– Теперь к концерту, – Власов резко перевел тему, потеряв интерес к ночи за городом. – Вы пришли туда с Лизой? Зачем вы ее туда позвали?
– Как понять зачем… Послушать музыку. Посетить вместе концерт. – Маша не узнавала своего голоса.
– Вы сами решили ее пригласить или вас кто-то об этом попросил?
– Мы подружились, и я решила ее позвать. В благодарность за то, что у них ночевали.
Власов потер переносицу.
– И что же там происходило? В клубе «Молоко». На Перекупном переулке Санкт-Петербурга.
– Концерт. Группы «Кирпичи».
– Какой стиль музыки играет эту группа?
– Не помню точно.
– Почему я не удивлен? – Теперь его тон напомнил тон завучихи. Маша прежде не видела, чтобы человек за несколько минут так перевоплощался в каждой своей реплике: как из матрешки, из этого Власова выходила с каждой сессией вопросов новая ролевая модель.
– Теперь опишите, что помните о концерте.
Маша набрала в легкие воздух.
– Я-я-я, – начала она, – я-я-я-я-я. Я-я-я-а-а-а-а, – буквы зыбью вываливались изо рта в пространство кабинета.
Власов откинул голову назад, пятнышки его глаз равнодушно разглядывали Машу. Мама отделилась от стены и аккуратно положила руки Маше на плечи.
– Она заикается, – тихо произнесла мама.
– Заикается? – переспросил Власов.
– Это редкость. Она прошла курс лечения в детстве. Но когда переживает… Случается.
– Я п-п-п-пришла в клуб, – выговорила Маша, – там встретила Лизу. Мы слушали концерт в зале. Потом я решила прыгнуть со сцены. – Она сделала паузу, ожидая, что Власов попросит пояснить, зачем бросаться со сцены в толпу, но тот молча писал, и она продолжила: – Я залезла на сцену и прыгнула. Обычно тех, кто так ныряет, ловят на руки. Но меня никто ловить не стал. Я полетела на пол. Лиза оказалась подо мной. Помню нечетко.
– Почему вдруг нечетко? Что-то употребляла?
– Пива выпила. Потом увидела, что горит свет, в зале мало людей, а Лиза лежит…
– Как лежит?
– На руках у Вовы. На полу. И меня выгнали. Администраторы.
– Вы наркотики принимали?
– Нет.
– А что тогда?
– Я выпила стакан пива. Лиза – не знаю.
– Стакан это сколько?
– Это пол-литра.
– Кто тебе его дал? – резко тыкнул он.
– Я купила пиво в баре клуба.
– Так что случилось с Лизой?
– Я упала на нее. Может, задела ее, ударила…
– Ударила? Чем?
– Ну, ногой там, в голову… Придавила.
– Ты же не толстая, как придавила?
– Я не знаю, почему она… У-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у, – Маша горловыми спазмами давила из себя злосчастное слово.
– Давай-давай, выговаривай, мы не торопимся. – Власов откинулся на спинку кресла с одеревеневшим лицом.
– У-у-умерла.
Воцарилась могильная тишина. Слышно было, как снаружи шепотом переговариваются какие-то женщины. Мама все еще стояла за спиной и держала руки у нее на плечах. Машины губы, покрытые мелкими пузырьками слюны, заметно дрожали.
– А с чего ты взяла, девочка, что Елизавета мертва?
После того как Маша с мамой вышли из кабинета, сосед повернулся к Власову:
– И зачем ты их так, Юрич? Там же все ясно.
– А за шкафом. Пусть знают. У меня племянник в такой же «ком-па-нии». – Власов изобразил кавычки в воздухе костлявыми пальцами. – Закончил тем, что у брата и жены деньги таскает. Сявка. Маргинал. Та же конъюнктура, что у этой: железо в харе, патлы в черный красит. И девица дрянь. Невестку мою толкнула. Пусть знают. Мамаше я потом шепнул. Да и вообще, у нас пока только результаты предварительного исследования… Экспертизу еще месяц ждать. Мало ли что там?
На улице мама набросилась на Машу с расспросами:
– Что еще за дача? Почему ты нам не сказала?
– Вы бы не отпустили.
– Что, если бы тебе сейчас нужен был адвокат? Ты должна была все, что связано с этой девочкой, выложить нам с папой с самого начала. Хочешь будущее себе перечеркнуть? Как же ты не понимаешь, что любое дело, заведенное на тебя, потом будет поганить тебе всю жизнь! Что еще ты скрываешь?
– Я у вас только и делаю, что что-то скрываю…
Мама пиликнула сигнализацией от машины.
– Я пешком. – Маша смотрела на нее, держась руками за лямки рюкзака.
– Испугалась? – Мамин голос смягчился. – Он мне, когда ты вышла, рассказал. Что там на самом деле случилось.
– Да? И что?
– Садись в машину, по дороге расскажу. Говорю же. Нет, она упирается!
И пока они ехали, мама рассказала. Выяснилось, что Лиза, упав, угодила в лужу пива на полу. При этом ногой или рукой зацепилась за металлическое ограждение у сцены. Ограждение было заземлено. А один из кабелей звуковых приборов, похоже, повредился. Возможно, изоляцию порвали во время давки у сцены, когда концерт уже вовсю гремел. И Лиза, соприкоснувшись с жидкостью, приняла телом электрический удар. Потому что жидкость – это проводник. Стоявших людей ударить не могло. Они были в обуви: резиновые подошвы изолируют ток. Но Лиза соприкоснулась с пивом открытой частью тела. Скорее всего, задралась рубашка. Ее тело превратилось в звено цепи, провело ток. В момент удара автоматы в клубе вырубило, свет и звук пропали. С самого начала было понятно: что-то случилось в результате Машиного прыжка и давки. А когда свет вернули, раздались крики, и все увидели Лизу, распластанную на полу с синими губами. И главное, что сказала мама: Лиза не погибла, но находится в реанимации. Виновных в деле нет, в клубе случилась авария. Менты и эмчеэсовцы начали экспертизу, но результат, скорее всего, не разойдется с предварительной версией.
– Я этого Власова, конечно, спросила, зачем он опрашивал тебя в такой форме… Это ни в какие ворота не лезет… Знала бы, с юристом проконсультировалась… Почему он сразу все не обозначил? А он, знаешь, что сказал? «Посмотрите на свою дочь. Я ее от этих маргиналов спасаю. Вы мне потом спасибо скажете». Идиот. А на подстанциях такое сплошь и рядом. На предприятиях. Людей бьет током. Тут никто не виноват, кроме слабых мер безопасности. Слышишь?
– Слышу.
– Но вот эти дачи, непонятные поездки, лес… Это кошмар какой-то. Без ножа меня режешь.
Маша не ответила. Она глядела на проплывавший мимо город, рифленую поверхность строительного забора, пульсировавшую в мигавшем светофорном свете, и радовалась, что Лиза жива.