Страница 69 из 119
— Не старушенция, а пожилая женщина! — назидательно поправила меня милицейская дама, после чего, крикнув, направилась за старушкой. — Женщина, постойте!
— Вы чего-то хотели? — с невозмутимостью английской королевы поинтересовалась престарелая ворюга (лет семидесяти на вид), когда мы настигли её.
— Уху, верните сумочку, пожалуйста! — заявил я чуть раньше тётеньки-милиционера, указывая взором на желаемое.
— А для чего, деточка, тебе моя сумка? — не моргнув глазом, вопросила старушка.
— Это точно сумка того…мужчины? — повернув ко мне голову, поинтересовалась милиционер.
— Сто пудов! — подтвердил я. — Его!
— Так я её на дороге нашла, бесхозная лежала! Дай-ка, думаю, в милицию снесу, чтоб ворюга какой не унёс! — столь же невозмутимо отбрехалась «божий одуванчик», зыркнув на меня, как на врага народа. — А может мне ещё чего и положено за находку-то? Сохранила всё-таки ценную вещь в целости!
— Да, бабуль, а как иначе-то? — улыбнувшись нагловатой и вороватой старушенции, заявил я. — Лет пятнадцать «лагерей» за кражу этого портфеля с «гостайной»! Награда просто обязана найти свою героиню!
— Деточка, не доросла ты еще до того, чтобы старуху пугать. Пуганая я. Ну какую, скажи на милость, «гостайну» можно найти на дороге в парке? — улыбнулась в ответ та, не принимая мои слова всерьёз.
— В портфеле действительно могут находиться документы составляющие государственную тайну. — заявила милиционер, и вид у старушки стал таким, словно бы она вкусила лимона, а затем на неё вылили ушат холодной воды.
— У вас удостоверение-то есть? — сухо поинтересовалась старушенция и после того, как милиционер предъявила документ, передала портфель в руки стражнице порядка. — Вот ваша сумка! Внутрь я не заглядывала и ничего оттуда не брала! Чего там внутри не ведаю…
— Паспорт у вас при себе имеется? — спросила старушку милиционер. — Если нет, то придётся вам проехать со мной в отделение.
— Имеется, доченька, имеется, куда ж без паспорта-то… — со вздохом ответила та и принялась копаться в коляске.
Позже.
— Ваша сумка? — поинтересовалась милиционер, когда мы подошли к милицейской «Ниве», на заднем ряду которой сидел «уважаемый» (уже без наручников, зато в портках и явно пришедший в себя).
— Да, моя, спасибо! Все документы на месте, выражаю вам свою благодарность! — ответил он, открыв портфель и проверив его содержимое, после чего пообещал. — Буду ходатайствовать о том, чтобы вы получили поощрение за безупречное несение службы.
— Лен… — тихонько сказал милиционер коллеге, и они отошли, о чём-то зашептавшись в сторонке.
— Удалось договориться? — с кислым видом поинтересовался у «уважаемого» я.
— Удалось. — подтвердил он, разглядывая меня. — Не бывает таких ситуаций, красавица, в которых разумные люди не смогли бы достичь компромисса и полюбовно договориться. С милицией вопрос решен. Осталось решить вопрос с тобой. Сейчас сотрудники милиции…
Он кивнул на шепчущихся ментов.
— …изымут у тебя телефон с записью и этот вопрос также будет решен в положительном для меня ключе. — «уважаемый» пожал плечами, мол, ни о чём не переживает. — Видишь, всё, в итоге, обернулось в мою пользу.
— Знаете, а я ведь так и подумала, едва услышала про «гостайну»… — улыбнулся ему я (и мне действительно стоило об этом подумать!). — Вы же чиновник, а значит и с милицией договоритесь, сто пудов. И знаете, что?
— Что? — как-то сразу насторожившись, поинтересовался «уважаемый», явно ожидая от девчонки-подростка совершенно иной реакции на свои слова.
— Пока мы ходили за вашим портфелем, я, так, на всякий случай, и от греха подальше, спрятала карту памяти, так что изъятие моего телефона… — я помахал аппаратом. — …не только не спасет отца русской демократии от сомнительной славы на просторах интернета, но и сделает меня полностью неразумной. И недоговороспособной. Понимаете, дяденька?
И на моей физиономии вновь заиграла гаденькая улыбочка (от всей души, ибо я откровенно наслаждался его растерянным в этот миг видом). «Уважаемый», если существует хотя бы малейший шанс оказаться на «голубых экранах», на риск не пойдёт. Овчинка выделки не стоит. Будет договариваться.
— Такая молодая, а уже так ловко «втираешь»… — не слишком-то уверено заявил «уважаемый», выдавив улыбку.
— «Втираю»? Я? Хотите проверить? Я-то в любом случае собиралась «ославить» вас…
— Погоди…! — начал он, потянув ко мне руку.
— Руку убрал! — взвизгнул я (грозно рыкать, увы, не получается).
— Извини, извини…я по привычке! Не хотел обидеть тебя…
— Так, девушка, телефончик ваш, пожалуйста, давайте сюда… — заявил подошедший к нам мент, протягивая ко мне свою «клешню».
— Не нужно! — первым отреагировал «уважаемый», и вылезая из милицейского авто, сделал свой выбор. — С этой девушкой я, пожалуй, сам разрешу нашу…спорную ситуацию, спасибо.
В этот момент заквакал телефон, звонили с незнакомого номера.
— Извините… — сказал я «уважаемому».
— Нет проблем. — ответил тот, и я принял звонок.
— Злат! Ну ты куда там подевалась-то? — услышал я в трубке голос подруги.
— Да тут я недалеко, Стёш, скоро вернусь. А ты чего не со своего телефона звонишь-то? — поинтересовался я.
— Он утонул… — горестно сообщила подруга. — И теперь покоится с миром. Ладно, хватит уже бродить не пойми где, Злат, возвращайся, давай!
— Лады! Давай, скоро буду!
И едва я нажал «отбой», как телефон заквакал вновь. Маман.
— Извините… — вновь извинился я, после чего принял звонок. — Мам, извини, что сбросила вызов, не могла говорить, со мной все окей, я перезвоню тебе чуть позже, хорошо? Сейчас неудобно говорить.
— Ладно…неудобно ей с мамой, видите ли, говорить! — пробурчала в трубку та и отключилась.
А тем временем милиционеры ушли…
Просто взяли и ушли…