Страница 5 из 23
— Она же у меня просто взбалмошная девочка! Ребенок, мам! И рассуждения, и мысли, и интересы у нее до сегодняшнего утра всегда были соответствующими…быть может даже и чуть-чуть более инфантильными, чем должны были бы по идее быть у девицы ее возраста! И я ни разу, до сегодняшнего утра, не замечала за ней склонность к размышлениям на подобного рода темы! Такие вопросы, ну, типа «дела взрослых», как она сама говорила, ее абсолютно не волновали, что, в общем, совершенно нормальное явление для подростков. В этом возрасте людей интересуют совсем иные вещи. Я же тоже, в конце концов, когда-то была пятнадцатилетней девочкой и точно это знаю! И это даже хорошо, наверное, я бы вообще предпочла, чтобы она побыла еще наивным ребенком, пока может. И тут, на тебе, бац! Сегодняшним утром, я внезапно выяснила, что, оказывается, ни черта не знаю, как ты, мам, выразилась, повадок собственной дочери! Оказывается… Мам! Я смотрю на дочь, а в ответ на меня смотрит словно бы совершенно незнакомый мне человек… Не моя Златка! Ну, или она же, но как будто много лет спустя… Мне это не нравится, мам, совсем не нравится! Ее послушать, так получается, что…знаешь, у меня есть несколько знакомых девчонок, очень рано повзрослевших…во многих смыслах, но, мам, они-то в подростковом возрасте прошли, что называется, и огонь, и воду, и медные трубы, а Златка…! Златка скромная, тихая и домашняя девочка! Откуда все это взялось в ее голове?! Мам, у тебя же была подруга — психиатр, может она…ну, не знаю…
Замолчав, Ира провела ладонью по лицу.
— Стало быть, Златка уже давно размышляла на подобные темы, просто помалкивала…не с неба же у нее эти мысли взялись! Но это такие мелочи, прости Господи…главное, что эти свои мысли она может так ловко и связно доносить до окружающих, чего ранее, между прочим, я за ней не замечала, а значит…значит ее голова не пострадала! И вот это уже самое главное…! Знаешь, Ирочка, человек — это целый мир…целая вселенная. Можно многие десятилетия прожить вместе, чуть ли не ежедневно открывая для себя все новые грани человека, находящегося рядом с тобой…грани его характера, души, но так никогда до конца и не узнать… — негромко ответила Ире мать, теребя подол своей старомодной юбки. — Поначалу, я тоже была как в воду опущенная от всех тех изменений, произошедших в ней… И я тоже, как и ты теперь, думала, что девочка передо мной всего лишь внешне похожа на мою Златку…подделка под Златку…но когда прошло чуть-чуть времени, и я слегка оклемалась, то стало очевидным, что она — все та же моя Златка, просто демонстрирующая мне и всему миру иные грани своей личности, столь ярко проявившиеся после…происшествия…
Ира в ответ просто кивнула, закусив губу.
— Злата не совсем уже ребенок, Ирочка, а скоро станет практически взрослым человеком, и изменится она при этом, разумеется, еще сильнее…у нее уже будет и больше жизненного опыта, и меньше детской наивности…все это вполне нормальный процесс взросления. — продолжила пожилая женщина. — Ир, в конце концов, хоть сама ты, конечно, этого и не замечала, но лет в шестнадцать-семнадцать, ты тоже, знаешь ли, здорово изменилась…очень здорово, я бы даже сказала. Тебя практически в одночасье стало совершенно не узнать. У тебя появились новые интересы, новые друзья…хамила мне, от рук опять-таки совершенно отбилась…
— Мам! — покраснев, прервала Ира мать. — Это было давно…я уже перебесилась с той поры, давай не будем об этом вспоминать!
— Давно, да… Но взять хоть бы и день сегодняшний. Я, к примеру, впервые слышу, хотя и знаю тебя более трех десятков лет, — как ни в чем не бывало продолжила Анна Леонидовна, — чтобы ты вот так вот жаловалась на жизнь…на судьбу. Разве «сильная женщина» — это не тот образ, который ты так заботливо пестовала еще аж со школы?
— Мой… — согласилась с матерью Ира. — Как бы это смешно не звучало, но я всегда хотела быть сильной и независимой женщиной, чтобы…ай, какая уже разница, ведь в конце концов я передумала, и теперь мне так хочется, чтобы…был тот, за чьей спиной всегда возможно было спрятаться. Чтобы он взял на себя часть моих проблем. Чтобы… Мам, у меня совершенно нет больше ни сил, ни желания, день за днем решать все жизненные проблемы самой!
Вновь развалившись на скамейке, и глядя в небо, Ира замолчала.
— В отпуск тебе уйти нужно, вот что! Развеяться от серых будней. Все эти твои дурные мысли от нервов и усталости! Ни в том году в отпуске не была, ни в этом пока еще…вот сколько можно так работать, словно робот?! Ты же, в конце концов, секретарь, а не директор компании! — разозлилась Анна Леонидовна.
— Секретарь директора, мам…одного из директоров. — пожав плечами ответила та.
— Очень жалко, что мы тогда продали дачу! — заявила дочери мать. — Вот сейчас бы все вместе и поехали туда, на свежий воздух…
— Ничего не жаль, мам! Мало того, что наша дача была почти за три сотни километров отсюда, так ее еще и каждый год подновлять нужно было. Уже забыла, что ли? То забор починить, то крышу покрыть, то полы поменять, то сам дом поднимать, чтобы нижние бревна заменить…и конца этому не было! Пока дедушка с папой занимались этим, все было окей, а теперь что? Как бы мы сейчас поддерживали тот дом в человеческом состоянии? Кого бы нанимали там? Алкашей местных, что ли? Тоже мне отдых, сплошные нервы, нафиг-нафиг…! — ответила Ира, закрыв глаза.
— Да они, наверное, давно уже и передохли все, алкаши эти… — не слишком уверенно ответила Анна Леонидовна.