Страница 32 из 119
— Анна Леонидовна… — обратился медиатор к бабушке. — мы здесь и сейчас услышали то, чего желает получить от отца Злата, однако, если вы с ней солидарны и, как представительница истца по доверенности, намерены требовать того же для заключения досудебного урегулирования алиментного спора, то выскажусь честно и откровенно: в данном случае это нереалистично завышенные требования. Возможно…возможно, Анатолий Владимирович еще бы и согласился выплачивать дочери некую сумму уже после достижения ей восемнадцати лет, но ни он, ни тем более его семья, совершенно точно не захотят и не станут оплачивать ее учебу в ВУЗе, не говоря уже о каких-либо компенсациях для вашей дочери, Морозовой Ирины, за предшествующие года. В этом вопросе нужно быть реалистами, а ваши пожелания, если честно, очень напоминают шантаж…
Бабушка хотела было что-то сказать, но…
— …подождите, пожалуйста, Анна Леонидовна, я еще не закончил говорить… — поднял он руку, призывая старушку дослушать до конца.
— Нереалистичные требования? Серьезно? — я засмеялся, придя в совсем уже отличнейшее настроение. — И это при том, что я еще даже квартиры с машиной для себя не попросила! А ведь судя по открытой информации, у старших детей моего отца, неродных, напомню, такие блага имеются в полном объеме. Да и учатся они, одна в МГИМО, другой в МГЮА, и если я не ошибаюсь, то на коммерческой основе. Третий же ребенок той семьи, родная дочь моего отца, учится в нашей зеленоградской частной школе… И я уже молчу о том, что, судя по фоткам, лишь перелет в один конец на отдых для каждого из всех этих прекрасных людей стоит больше всей той суммы, которую отец щедрой рукой выделил для моего ежегодного отдыха…
— Злат…! — вновь подала голос помощница медиатора.
— Да! Да! — не дал ей сказать я, входя в раж и распаляясь все сильнее. — Я знаю! Я жадная! Я завистливая! Я обиженная на отца бывшая дочь! Et cetera, et cetera. И возможно…возможно, вы даже в чем-то и правы! Но, знаете что?! Мне наплевать! Простите мне мои слова, ибо я грубый и невоспитанный подросток, безотцовщина, опять же, но мне наплевать на ваше мнение относительно меня и моих хотелок! Наплевать и на то, что обо мне подумает отец! И уж тем более, плевать я хотела на мнение его новой жены! Вся эта фигня, не стоящая для отца в общем и целом и выеденного яйца, происходит из-за нее, верно?! Это ведь она никак не может пережить и готова удавиться, если мне вдруг достанется хоть толика внимания и денег ее мужа, моего родного отца…?
В беседке воцарилось гробовое молчание.
— Я вот только одного понять не могу… — продолжил я уже спокойным тоном, сгоняя с сарафана какую-то усевшуюся без спроса козявку. — для чего вы, не отец и даже не его жена, да-да, именно вы, те, кто должны помочь найти устраивающее всех разрешение разногласий, превращаете банальный спор про деньги в чуть ли не религиозный конфликт…? Бабуль, ты, вот, например, считаешь, что я хоть чем-то хуже детей новой жены моего отца? Может быть, я какой-нибудь второсортный ребенок?
— Нет, конечно…! — тут же возмутилась та. — Ты у меня самая лучшая!
— Вот и я тоже так думаю! — заявил медиаторам я. — А согласиться на подобную отцовскую подачку — это автоматически означает согласиться и с тем, что я второсортная или даже третьесортная его дочь. А с этим, извините, я не согласна категорически! И, если честно, я не совсем поняла, для чего именно вы приехали… Не перебивайте, я еще не договорила! Вы же, я имею в виду и вас, и отца, представляете себе нас жадными и завистливыми, либо же просто озлобленными родственницами. Или все это вместе. Но, коли так, то для любого дурака, а вы на дураков не очень-то и похоже, будет очевидно, что жадные родственницы, учитывая удачно подвернувшуюся возможность содрать минимум четверть доходов отца, на подобную подачку никогда в жизни не согласятся, а уж озлобленные тем более… Так зачем вы приехали?
— Злат, можно еще раз посмотреть твой паспорт? — сменил вдруг тему Володя.
— Это еще зачем? — удивился я, однако достал документ из рюкзачка и открыв его на главной странице, вновь продемонстрировал юристу.
— Ты позволишь? — поинтересовался он, явно намереваясь забрать из моих рук документ.
— Для чего? Или…вы что, считаете, будто бы я — не Петрова Злата, а некая подделка? — развеселившись, поинтересовался я.
— Да. — «на серьезных щах» ответил юрист. — У меня есть некоторые сомнения относительно твоей личности, Злат.
— Здрасьте, приехали! Это еще что за ерунду вы городите? — тут же возмутилась бабушка. — Как моя внучка, которую я знаю всю ее жизнь, может оказаться не моей внучкой?
— Всякое в жизни случается, Анна Леонидовна, извините, но с мошенничеством мне по долгу службы приходиться встречаться регулярно. Злат, я еще раз тебя спрошу, могу ли я убедиться в том, что твой паспорт не подделка?
— Да, пожалуйста! — пожав плечами, ответил я, передавая документ юристу. — Только не убегайте с ним, ладно?
— Во дела! — покачав головой, сказала бабушка, наблюдая за тем, как Володя внимательно, страница за страницей, изучает мой паспорт.
Около двух минут спустя. Убирая паспорт в рюкзачок.
— На этом, извините, все. Мы вам, как говорится, уделили достаточно «экранного времени» и высказали все свои пожелания, а Толик там пускай сам думает и что-то решает. — вставая из-за стола, заявила бабуля, когда медиатор и его помощница вздумали начать «уламывать» нас «по второму кругу».