Орден

В соответствии с кодексом, касавшегося деятельности и положения наёмников, никакого умаления достоинства благородных в дуэлях с солдатами удачи не было. Так что, поединок был неизбежен.

— Мы будем твоими секундантами, — сказал Никар.

Близнецы встали по бокам своей спасительницы, готовые в любой момент, если ситуация станет не контролируемой, вступить за неё в бой.

Вика, старавшаяся по мере своих возможностей быть расчётливой и даже циничной, невольно расчувствовалась.

— Хватит мне и одного секунданта, — улыбнулась она, — Иди за своим начальником. Пусть приходит. Я тут быстро управлюсь.

Происходящее почти в самом центре зала событие, разумеется, привлекло внимание всех присутствующих. И хоть многие не видели ни самой причины конфликта, ни дворянского позора, но посетители очень быстро определились в своих симпатиях и антипатиях.

В этом мире тоже имела место, так называемая, корпоративная солидарность. Исходя из неё, сидевшие в трактире наёмники поголовно стали выкрикивать слова в поддержку Вики, своей коллеги-наёмницы, а дворяне, скрепя сердцем — сумрак в зале не мешал рассмотреть красоту обидчицы — стали выражать возмущение поведением нахалки, посмевшей унизить благородного.

Лишь королевские солдаты и десятники могли оставаться в стороне, но всё же сочли нужным морально поддерживать Вику. Она им нравилась больше.

Так и получилось, что на задний двор трактира высыпали буквально все гости, включая девиц, и даже часть обслуги. Впрочем, последних, появившийся с палкой помощник управляющего трактиром, быстро загнал назад в помещение.

Народа по периметру двора скопилось много. И в самом деле, в Милонег с разных частей королевства съезжались вооружённые люди, наполнявшие под завязку гостиницы и постоялые дворы.

Война на севере — которую уже многие считали неизбежной — могла начаться не раньше последней четверти зимы, с освобождением горных перевалов от снега, однако наём и комплектование

— Я тебе щёцки твадь подежу, — пригрозил дворянин Вике.

Чтобы остановить у него кровотечение из носа, пришлось не только поправлять хрящик, но и накладывать вокруг головы повязку.

И теперь благородный гнусавил так, что попаданку разбирал смех. Заметив с какой ненавистью уставились на неё сверкающие над повязкой глаза, она настроилась на серьёзный лад.

— Подруга, отрежь ему яйца, — пожелала Вике расположившаяся у коновязи здоровенная тётка-наёмница с короткой стрижкой и сломанными, как у борцов, ушами, — Чтобы головой думал, а не ими.

Понятно, что смертоубийства никто не ждал. Хотя по законам дуэль могла вестись и до смерти одного из участников, если такова будет договорённость — а обиженный потребовал именно таких условий — но всё же до подобного исхода никогда старались не доводить.

За смертью обязательно последовало бы многодневное разбирательство с досадной тратой кучи нервов и денег — местные стражи взятки вымогать умели профессионально.

— Полуши, шопля! — резко и неожиданно кинулся в атаку дворянин.

Воином и поединщиком он оказался умелым — попаданка это сразу же определила только по одному тому, как он двигался на ногах — но для неё любой, даже самый лучший, здешний боец был как для Майка Тайсона чемпион дворовой секции бокса.

Вика стремительно ушла в сторону и с полуоборота глубоко, самым кончиком меча, рассекла провалившемуся вперёд противнику правую щёку.

Быстрота её реакции и ловкость движений привели в восторг не только болевших за неё наёмников, но и дворян. Раздавшиеся крики демонстрировали, что исход поединка уже ни у кого не вызывает сомнения.

Сопернику Вики теперь приходилось левой, не занятой оружием рукой зажимать правую половину лица. Всё равно это не помогало — кровь продолжала течь, и в глазах дворянина злоба сменилась отчаянием.

Тем не менее, на этот раз молча, он вновь резко бросился в очередную атаку, результат которой оказался почти таким же, как и у предыдущей. С той только разницей, что рассечена была другая щека, а самого противника Вика подбила под колено и отправила в короткий полёт в месиво из грязи и конского навоза.

Когда дворянин попытался встать, то почувствовал, как в кадык ему упирается острие лезвия из магически укреплённого булата.

— Финита ля комедия, маньяк, — Вика не улыбалась, смотрела серьёзно, и начни сейчас наглый дворянчик выступать, она бы его прирезала без всякой жалости, — Ну, скажи мне что-нибудь.

— Пвинофу сфои изфинения.

К Вике стали подходить один за одним многочисленные зрители этого короткого представления. Хвалили, поздравляли, спрашивали, приглашали, короче говоря, всячески приветствовали.

Среди поздравлявших было и шестеро благородных. Эти, хоть и смотрели вожделенно, но трогать теперь боялись.

Из окружившей её толпы, с небольшой помощью Фелиса, Вика выбралась быстро. Ей не хотелось задерживаться, ведь Никар наверняка уже сообщил Дебору, и тот сейчас на всех парах несётся к месту их встречи.

— С подругами-то рассчитайся, вон как жалостливо смотрят, — она толкнула младшего близнеца в бок, кивнув на парочку снятых им и Никаром шлюх.

— Да ну, с чего это? — Фелис коротким пожиманием предплечий попрощался с одним из двух охранников трактира и пошёл вслед за Викой, — И так на лиру и семнадцать энн нажрали и напили, а взамен ничего не дали.

— Да ты расчётлив как немец! — хохотнула Вика.

Один из мужчин в их байкерском клубе одно время, ещё в восьмидесятые, служил в Германии и рассказывал, как его поразили таскаемые всеми молодыми немцами блокнотики, куда они скрупулёзно вносили все расходы на своих любимых женщин.

И, что его больше всего поразило, делали это при самих объектах ухаживания. Заплатил за чай для подруги десять пфеннингов — записал, купил билет в театр или кино — не забыл внести.

Может Фелис тоже попаданец? Вика в шутку подумала, что за этим парнем надо будет внимательней присмотреться — уж не из Германии ли он? Ведь близнецы совсем не жадные. И тут вдруг такая расчётливость.

Попаданке вспомнилось избитое: «Совпадение? Не думаю».

Как она и предполагала, Дебор уже был в «Подкове» и ждал её за столиком. Ждал не один. С ним были двое охранников из Карлайтской дружины. Кажется, Вика обоих знала — Тлес и Крипп, если ей не изменяет память? И ещё присутствовал тот самый маг из резиденции.

— А я думала, что ты сегодня один, без мамы, — подойдя к компании виконта и улыбкой показывая, что шутит, Вика посмотрела на выход из трактира, — Пойдём прогуляемся.

— Это отец настоял, — Дебор слегка запунцовел, — Я пытался, но…

— Правильно сделал, — одобрила она действия графа Санока, — На улице хорошо, свежо.

— Тебе здесь не нравится? — Дебор взял её за руку, направляясь к выходу, прямо как ребятишки в детском саду.

— Так поют же!

Дальше она могла ничего не объяснять. Дебор ещё со времён их вьежских прогулок — ах, какие славные были денёчки — знал, что понравившаяся ему девушка Нелла, как только слышала прекрасные душевные песни местных исполнителей, изменялась в лице, скривившись, как от вкуса неспелого кислого яблока.

На улице уже наступила темнота, которая немного разгонялась светом редких уличных фонарей, полной луны и мириадов звёзд.

Дебор сделал попытку её обнять, а Вика позволила этой попытке увенчаться успехом. Романтика. Если бы не запахи.

— Дебор, ты мне нужен.

— Ты мне тоже нужна, — он принялся целовать её лицо, — Отец с матерью будут согласны. Даже при том, что никто не знает, что это именно ты — Тень. Они готовы принять любой мой выбор. Я знаю, тебе не нужны титулы, богатство, власть…

— Ну, не всё так однозначно, Дебор, — Вика отстранилась, хотя тело и проклятые гормоны никак не хотели этого делать, — Я готова это всё принять. Но потом, потом. Дебор, ты меня не понял. Ты нужен мне, понимаешь? — она выделила и «ты», и «мне», — Я не собираюсь ехать в Глен или Карлайт. Я хочу, чтобы ты их покинул. И встал рядом со мной. У тебя замечательная умная сестра — я её видела, я её оценила — из неё получится со временем замечательная владетельная графиня. Тебе я предлагаю совсем иное. Подумай, Дебор. Я не тороплю с ответом, но и не затягивай с ним. Не знаю, готова ли я ждать вечно. Не проверяла. Не было возможности.