Страница 6 из 14
Намаявшись за день, Людмила решила чемоданы укладывать с утра и лечь спать пораньше. Намерение как можно скорее убраться из Москвы окрепло, когда она, припарковавшись возле своего подъезда и поставив машину на сигнализацию, собралась быстрым шагом миновать скамейки с бабулечками, не вступая с ними в длительный контакт. Если по справедливости, бабульки их двора были невредные, но дело не в них, а в Людмиле. Ей не хотелось в этом межскамеечном пространстве столкнуться с Серегой – как раз было его время заниматься с молодняком.
Но три представительницы «жюри» ее все-таки перехватили и затараторили возбужденно, что случилось ЧП, даже хуже – страшное преступление: порешили Михайловну, жиличку из четвертого подъезда, ту самую, которая снабжала Люду информацией, хоть и не вполне достоверной, о соседях, о Сереге Портнове в том числе.
Поахав и покивав головой, изображая, что ужасается вместе с ними, Людмила извиняющимся шепотком призналась, что ей срочно надо пописать, и бабульки с видимым неудовольствием ее отпустили.
А Люда пообещала себе, что завтра же сбежит от всего этого абсурда, в который не желает вникать, а тем более принимать в нем участие.
Поздним вечером ее разбудили голоса, доносившиеся из квартиры этажом выше по диагонали – из жилища Портновых. Спала Люда все же не особенно крепко, вымучивала сон у бессонницы.
Выбравшись из кровати, она прошлепала босыми ногами в крошечную прихожую и замерла на коврике возле двери, прислушиваясь. На верхней площадке ощущалось какое-то движение, хлопали двери, шаркали шаги, переговаривались люди. Кто? Соседи?
Припав к дверному глазку, она увидела, как по лестнице спустились двое в полицейской форме. И услышала, как один произнес: «Ну хоть подписку о невыезде оформили». А второй пробурчал недовольно: «Да что нам эта подписка… Дожимать надо было мордоворота». «Что ж не дожал?» – ехидно поинтересовался первый. Что ему ответил спутник, Людмила уже не расслышала.
Спалось ей плохо, вставалось без энтузиазма. Вяло скушав йогурт и выпив кофе, она принялась бродить по квартире, то и дело наведываясь к окнам, пока не поймала себя на этом. Зачем? Что она там высматривает? Почему не пакует чемоданы для срочного отъезда?
Когда раздался звонок в дверь, длинный и наглый, она вздрогнула. Ожидала ведь чего-то подобного, так что же нервничать?
Не спросив – кто, открыла. Оторопела от удивления, увидев перед собой физиономию тощего и улыбчивого дылды Вити Ступина, компьютерного мастера и недавнего ее знакомого. Витя проживал в одном из близлежащих домов, а свела их судьба по рядовой причине – Людмиле понадобился в родительской квартире интернет, и она обратилась в фирму, выбранную практически наугад. На вызов прибыл Витюша. За окнами стояла июльская жара, и, когда работа была закончена, Люда по какой-то невероятной глупости предложила мастеру испить кваску. Виктор воспринял этот ее жест как-то прямодушно и с тех пор каждый раз, оказываясь в их подъезде, захаживал к Людмиле – поздороваться и вывалить немножко скучных новостей микрорайона, которые ей были совершенно неинтересны.
Визиты общительного компьютерщика были купированы самым вульгарным образом. Кто-то стукнул его жене, а супругу Витя, как выяснилось, побаивался. Люда имела с ней краткую беседу, но что в мадам Ступиной ужасного, понять не смогла.
«От мужа моего отвянь», – вполне дружелюбно сказала ей курчавая брюнетка лет тридцати, перехватив Людмилу по дороге в булочную.
– Кто у нас муж? – невозмутимым тоном поинтересовалась Люда, сдвигая солнечные очки с переносицы на макушку.
– У вас кто – не знаю, а у нас – Ступин Виктор Анатольевич.
– Витя-компьютерщик? – уточнила Люда, припомнив данные с белесой визитки, которую Ступин ей торжественно вручил. – Не переживайте. Между нами связи никакой. Просто, наверное, вашей семье завидуют, вот и рассказывают гадости всякие. Вы девушка видная, да и муж у вас тоже… авторитетный. Дело в этом, я думаю. Меня Людой звать, а тебя как?
– Эсмеральда, – поколебавшись, представилась Витина жена. – Можно просто Альда. Значит, никакой? В смысле – связи?
– Абсолютно! – уверила ее Люда, успев подавить смешок. – Да ты и сама это прекрасно понимаешь. Так ведь?
– Хищниц тьма, – констатировала Альда. – Приходится быть начеку.
– Точно подмечено, – скучным тоном подтвердила Людмила.
С тех пор Эсмеральдин супруг у нее не появлялся, хотя, надо отдать ему должное, при встрече глаз не прятал, весело здороваясь. В этих корпусах у Вити было много клиентов, да и в доме Людмилиных родителей таковые имелись.
Месяц не заходил, а тут – на тебе. Приперся.
– Здорово, Валерьевна, – озабоченным тоном поприветствовал он Люду, сдвинув брови к переносице. – Одолжи отверточку крестовую на полчасика. Мне кожух с системника надо снять. Я сейчас в двадцать третьей комп лечу.
– Отверточки свои иметь надо, – холодно ответствовала Людмила, не сдвинувшись с места.
– Да, блин, забыл положить в органайзер, вообще ни одной не взял, прикинь? Будь другом, не жмотничай.
– Заныкаешь, по глазам вижу.
– Мамой клянусь, верну!
– Конечно, вернешь, еще бы. Давай пассатижи в залог. У тебя немецкие есть, я знаю.
– Ну, Людочек, ну не занудничай! Нет у меня с собой пассатижей, все инструменты у клиента остались. И он ждет, между прочим. А мне еще с одним заказом успеть надо. И что мне теперь – домой возвращаться? Из-за отвертки, которая есть у тебя? Ты мне ее одолжишь на полчасика, а я тебе новость расскажу козырную, так пойдет?
– Тоже мне новость – Михайловну убили. Это не новость уже, – хмыкнула Людмила, направляясь в сторону кухни, где у нее имелся ящик с инструментами.
– Не угадала! – торжествующе проговорил ей в затылок Витюша, двигаясь следом. – Что ее убили, это и вправду не новость, а вот кто именно ее кокнул – это вполне себе сенсация.
Людмила напряглась, по сердцу пробежал холодок. Спросила, стараясь казаться равнодушной, и даже усмехнулась легонько:
– Мужик с топором?
– С топором?! – удивился Витя. – Не, не топором. Бабулю траванули. И не насмерть, прикинь. Она успела в полицию позвонить и все ментам рассказала, а уж после окочурилась.
– Что рассказала?
– Кто к ней в гости заходил, рассказала!
– Мало ли кто заходил… И кто?
– Сосед твой с третьего этажа, вот кто!
Людмила с заминкой спросила:
– Калугин? Николай Никитович? Ну, может, и заходил по-стариковски, что в этом такого?
– Ну ты вообще… Совсем не догоняешь. Не Никитович! А мужик, который с пацанами в баскетбол играет, как его, Серега, что ли. Вояка, короче.
Людмила, присев на корточки, вытащила из тумбового стола ящик с инструментами, поставила наверх. Открыла крышку. Перед глазами все плыло, а руки предательски дрожали.
– Да вот же он! – обрадовался Витюша, цапнув пластмассовый пенал с отвертками. – Я все возьму, мало ли какая мне пригодится, не возражаешь?
– Если бы это был… военный, его уже сегодня бы повязали, – равнодушно проговорила Люда. – Так что не гони пургу, начальник.
Деловито засовывая коробочку с отвертками в карман, Ступин проговорил:
– Хотели. С обыском ночью приходили, чтобы по горячим следам улики найти, что-нибудь отравляющее, к примеру. Но он все заховал, жучара. Подписку взяли о невыезде, потому что предсмертного бреда старухиного мало, чтобы уж сразу под стражу. Это мне Альдочка доложила, а узнала она от твоих же, между прочим, соседей, которых вчера понятыми притянули. А если бы ты не была такой равнодушной к чужим бедам и спала бы утром поменьше, то сама все давно бы выяснила.
– Иди уже, – мертвым голосом выдавила Людмила, – а то Альдочка небось тебя по всем чердакам обыскалась. И по подвалам.
– По каким чердакам? – с растерянным испугом спросил Витюша.
– По всем. А после чердаков по соседям пойдет. И доложат они, что ты у меня целых семь минут пробыл. А про отвертку она не поверит.
Ехать куда-либо ей расхотелось. От кого убегать? От Сереги Портнова? Он сам исчез. Самоликвидировался. Покинул ее вселенную, взорвался, рассыпался на куски-осколки, разлетевшиеся по крутой спирали в бесконечную пустоту бесконечной ночи.