Страница 3 из 13
Полтора суток в поезде. Шесть часов в душном пыльном автобусе до Лесного. Полчаса в попутке, водитель которой о существовании автомобильных кондиционеров слышал только по телевизору, десять минут пешком по грунтовой дороге, и вот – она на месте. Последний час ее спасала только мысль о ледяной воде колодца…
Она прошла во двор. Ведро бултыхнулось в воду. Накрутив цепь на ворот, она неуклюже подтянула ведро на бортик сруба, расплескав при этом едва ли не половину содержимого. Зачерпнув полные пригоршни воды, Алиса опустила в них лицо. Довольно фыркая, она повторила процедуру несколько раз. Скинула кроссовки, и остаток воды выплеснула себе на ноги. Немного стало легче. К голове вернулся разум.
– Кто пустил тебя в дом?
– Бобров, участковый ваш, разрешил…
Она вдруг перестала его боятся – он же ее дядя. Не какой-то там посторонний мужчина, а – родственник, хоть и дальний. Родственников не нужно боятся, а вот любить и предоставлять им жилье, она не обязана, особенно дальним…
– Ты не можешь здесь оставаться, – смело посмотрев ему в глаза, выпалила Алиса. – Уходи.
– Нет.
– Нет?!
– Нет, – снова повторил Стас. Спокойно. Весомо. Как будто сваю в землю вогнал. Алиса на мгновенье опешила от такой наглости. Быстро взяла себя в руки.
– Тогда я позову участкового!
Мужчина пожал плечами.
– Как хочешь.
Стоять на мокрой траве стало не приятно, Алиса подошла к дому, присела рядом с новоявленным дядей на крыльцо, вытянула ноги, подставив босые ступни под солнечные лучи. Не сразу, но она почувствовала, как невидимые волны-частицы света заканчивали свой путь на ее коже, согревая ноги.
– Послушай… Этот дом принадлежит моему отцу… Ты не имеешь никакого законного права находиться здесь, будь ты хоть трижды моим дядей.
– Ты сказала, что баба Тася умерла всего три месяца назад?
– Ну да… Какое это имеет значение?
– Значит, еще три месяца я могу находиться здесь ровно на тех же правах, что и ты.
– Не говори ерунды, – высокомерно бросила Алиса, уверенная в своих силах и в своей правоте. – Я не стану делить с тобой дом – я тебя совсем не знаю… Ищи себе другой ночлег…
– Нет, – Стас тяжело вздохнул. Поднялся на ноги, направляясь в дом.
– Я иду за участковым! – в спину ему крикнула рассерженная Алиса.
– Валяй, – донесся до ее ушей небрежный ответ.
Спускаться с холма было легко, а вот подниматься… Узкая улица на вершине холма расползлась в стороны, выстроив по краям добротные избы. Лес отступил далеко за пределы деревни, и столетние срубы лоснились почерневшими боками на солнце. Алисе долго идти не пришлось. У третьего дома она наткнулась на женщину, косившую траву. Древней деревянной косой, она по-мужски широко делала замах и мощно срезала почти под корень траву перед распахнутыми воротами.
– Вы не подскажите, где участкового можно найти?
Женщина обернулась, лихо развернула косу полотном вверх, уткнула косовище в землю.
– На кой тебе?
– По личному, – быстро проговорила Алиса, заранее подготовив ответ на случай любопытствующих матрон.
– По личному… – разочарованно протянула женщина. – Ну, раз по личному, так вон он сидит – пузо греет. Она махнула свободной рукой на дом напротив. Алиса обернулась.
На лавке у забора, спрятав голову от солнцепека под соломенной шляпой, сидел худой мужчина в одних брюках. Блаженно зажмурившись, он подставил тощее тело солнечным лучам. О каком пузе шла речь, Алиса так и не поняла. Живот этого мужчины, даже при великой натяжке пузом назвать было нельзя. Даже сидя, его живот не выпирал, а скорее наоборот, образовывал впадину между грудью и брюками.
– Вы участковый?
Мужчина, приоткрыв один глаз, смерил девушку взглядом, хмыкнул, похлопал по скамейке, предлагая присоединиться.
– Не иначе, с родственником не сошлась?
– Откуда знаете? – вопросом на вопрос ответила немного удивленная Алиса.
– Чего ж, тут сложного – ты Алиса, внучка Таисии. Видел я тебя, когда ты пару лет назад бабку навещала. Хорошеешь, нечего сказать. Мужик, что в доме поселился – родственник ваш. Вчера приехал. Все честь по чести: документы предъявил – фамилия совпадает.
– Ну и что? Теперь все Дубровины мира могут здесь поселиться?
– Ты на меня не бухти. Мое дело маленькое. Свою работу я выполнил… Если тебя что конкретное не устраивает – так и говори!
– Велите ему убраться из моего дома!
– На каком основании, позволь спросить? Мордой не вышел?
– Он чужой! – Алиса начала закипать.
– Не моя забота, – мотнул головой участковый. – Вот если бы, что конкретное ты заявила… Ну, там, шибанул он тебя или еще чего…
– Он незаконно проник в чужое жилище! Этого недостаточно?
– Кто ж знает, чье это жилище сейчас? Таисия померла… Шесть месяцев, стало быть, не прошло. Сын ее, отец твой, пропал из виду. Откуда ж, я знаю, чей это дом сейчас? Вот ты бумажку мне можешь показать от закона, что дом твой? – лукаво скосив глаза, спросил Бобров.
– Нет.
– На нет и суда нет, – развел руками в стороны участковый. – Как побьет – так приходи.
– Он мне угрожал! – Алиса решила идти до конца. – Вы обязаны реагировать!
Участковый тоскливо закатил к небу глаза.
– Расселся, черт тощий! Убивать будут, а ты и с места не сдвинешься! – баба, с другой стороны улицы, бросив косу и воинственно уперев руки в крутые бока, пришла на помощь Алисе. – А ну, Алексей Викторович, ступай! Помоги девушке! За что только тебе деньги государство платит!
Лицо у участкового от воплей соседки перекосило, словно он съел лимон.
– Валентина! Что ты лезешь в каждую щель?
– Да если бы я не лезла, у нас тут давно бы уже бандитский притон был!
– Да иду я, иду, – с досадой крякнул мужчина.
Стас поджидал их на крыльце. Вздорная девица таки притащила участкового. Светить удостоверением не хотелось. В таких местах столичная власть не приветствовалась и вместо помощи в нужный момент вполне можно ожидать, не ножа в спину, конечно же, а вот черенком по хребту – это да, это они могут…
– Добрый день, – вполне приветливо обозначился участковый, шагнув во двор. – На вас жалоба поступила. Вы зачем девушку пугаете?
Стас поздоровался, поднялся на ноги. Начинается… Как же ему надоели эти взбалмошные столичные барышни!
– Отойдем на минутку, Алексей Викторович? – предложил он и, подхватив участкового под локоток, вывел за калитку.
Сухой ветер, разогнавшись с холма, тут же обрадовано зацепился за их одежду, за волосы, бросил в лицо пригоршню пыли. Верхушки редких берез вдоль улицы громко зашептались друг с другом, словно старые сплетницы…
– Алексей Викторович, мы вроде, как вчера все порешили? Я отпуск выбил, приехал с родственниками знакомиться, заодно на природе побыть: рыбалка, грибочки… Ничего не нарушаю, веду себя смирно. Какие ко мне могут быть претензии?
– Так, племянница твоя, Алиска, жалуется на тебя. Мол, ты у нее дом бабкин отжать собираешься…
– Не собираюсь. Дом мне и даром не надо, – мотнул головой Стас. – Я как увидел ваш лес, горы… Такой красоты в Подмосковье нет. Я всего месяц поживу, сил наберусь и уеду.
– Где служишь то, любитель красоты?
– Механик я. Буровые установки в порядок привожу… Три года без отдыха, вот и выбил отпуск на три месяца… Месяц, два – у вас, потом в Сочи рвану, на море.
Участковый фыркнул себе в редкие усы, мотнул головой.
– Ты меня за дурочка-то не держи. Из тебя механик, как из редьки апельсин. Я, мил человек, не всю жизнь курей пропавших ищу, да бабские склоки разнимаю. Навидался я служивых… Трепать можно, что угодно, взгляд не спрячешь…
Стас улыбнулся, не стал возражать, но и подтверждать догадку не стал.
– Я тебя трогать больше не буду, – проговорил Алексей Викторович и, положив руку на сердце, просящим тоном произнес, – Только ты с Алиской, ради Бога, сам разберись. Ну, чтоб девка мне нервы не трепала понапрасну.
– Попробую, обещать не могу… Уж чересчур прыткая мне племянница досталась.