Страница 6 из 15
За этим дело у них явно не стало. Камней здесь хватало, по-видимому, было и свободное время. А в качестве ниток они использовали жилы и тонкие полоски кожи. Вскоре ветер донес запах жареного мяса. В лагере снова началась суета.
С вождём племени Огого Степан быстро подружился. Этот охотник лет двадцати пяти – тридцати от роду, как он определил, был самым сообразительным и приветливым. Он помог Степану быстро влиться в своё племя и, как мог, оберегал его от всяких проблем, которых здесь тоже хватало. Огого с интересом рассматривал его вещи и даже разбирал карабин. Вождь племени быстро научился щёлкать затвором. Когда Степан дал ему выстрелить, он так напугался, что от страха бросил карабин и убежал. Целый день Огого не появлялся на глаза Степану, а после стал обходить его стороной.
С охотниками Степан провёл несколько дней, а потом ушёл на поиски мамонтов и пищи. Он бродил по степи, поднимался в горы и, в конце концов, его поиски увенчались успехом: завалил дикую лошадь. Благодаря добытому мясу удалось продержаться неделю, а потом мясо стало портиться. Думая о еде, Степан постоянно вспоминал необычный сладковатый вкус мяса мамонта. По сравнению с ним любое другое было каким-то пресным. От парного куска мамонтового мяса он не отказался бы и сейчас.
Вскоре он увидел следы оленей и вначале не поверил своим глазам. Судя по отпечаткам копыт, сохранившихся на речном песке, оленей было немало. Стадо животных паслось в степи, а сейчас со всем молодняком ходом двигалось на север, где, по-видимому, было больше корма.
Воздух был наполнен зноем нескончаемого летнего дня, сильно парило. В горле совсем пересохло, хотелось пить, но воды нигде не было. Так, размышляя о своём, Степан шёл за стадом оленей. Небо быстро затянуло серыми тучами, низко нависшими над землёй. Намечался дождь. Об этом говорили и резкие порывы ветра с той стороны, куда он шёл. Степан только подумал, что надо бы спрятаться, как хлынул ливень. За несколько минут он стал мокрым с головы до ног, сплошным слоем воды закрыло землю. Однако скоро дождь кончился, и из-за края тёмной тучи выглянуло солнце. Стало быстро подсыхать, а о недавнем ненастье напоминали только весело журчавшие ручейки, то тут, то там прорезавшие широкую долину.
Неожиданно Степан увидел стадо мамонтов. Они медленно брели по жёлто-зелёной равнине, покрытой редкими деревьями. Так же, как слоны, мамонты хоботом рвали ветки деревьев и кустов, отправляя их в рот. Каждый мамонт занимал своё пространство степи, по которой двигался вперёд. Движения животных были размеренны и степенны.
«Как красивы эти мохнатые великаны! – увидев их ближе, подумал Степан. – Но они наводят на меня ужас. При таких огромных размерах эти мамонты не такие уж безобидные, как многие их теперь представляют. Если они погонятся за мной, то убежать, скорее всего, не удастся. И укрыться негде. Значит, если хочешь остаться живым, к ним лучше не приближаться. Своими мощными бивнями мамонты проткнут насквозь».
Он представил себе такую сцену, и от этого ему стало не по себе. Только теперь он по достоинству оценил смелых охотников на мамонтов.
«Какие отчаянные и смелые люди! С примитивными копьями идут бороться с такими чудовищами. А может, тут дело совсем в другом – на эту охоту нужно смотреть с практической стороны: мамонт – это же не только огромная груда мяса, которую ждут их дети и жёны, но и бивни, шкуры, кости и многое другое, без чего просто не обойтись».
После дождя в воздухе пахло свежестью, небо очистилось от серых туч, голубизна заполнила всё свободное пространство. На горизонте появились белые облака. Степан всё не мог нарадоваться такой смене погоды. Скоро он подошёл к живописному месту; прямо на перевале увидел два больших озера, расположенных друг за другом. Черным окном блестело ещё одно озеро поменьше, которое лежало у подножия высокой горы. Возле него Степан остановился.
После заката солнца он услышал грохот, доносившийся из-за горного хребта, полукольцом окружавшего степь. Что гремело, Степан определить не смог. Вначале он подумал, что в горах произошли подвижки. Спустя короткий промежуток времени грохот повторился. Теперь он был более протяжённым, содрогнулась земля, пришла в движение вода горного озера, высокой волной накатившая на песчаный берег. Степан почувствовал, как заходила земля прямо под его ногами. Сомнений теперь не было: началось землетрясение.
В происходящем вырисовывалась определенная закономерность: после толчка следовал грохот, приходивший к нему с запозданием, а потом наступало затишье, дававшее природе короткую передышку. И снова всё повторялось. Постепенно грохот перерос в нарастающий гул, которым заполнилось окружающее пространство. Вдали появились яркие всполохи – жёлтые, оранжевые, красные цвета наполнили восточную часть неба. Вскоре всё это стало одним мазком желто-оранжевого цвета, размазанным по всему небосводу. Иногда его покрывали более яркие краски, появлявшиеся после очередной вспышки, разрывавшей зарево горящего неба.
В той стороне, где гремело, Степан увидел клубы чёрного дыма. Дым или пепел летел вверх, постепенно заволакивая всё пространство, и вскоре небо наполнилось чёрными и серыми красками, перекрывшими оранжевое свечение. Степан сразу догадался, что началось извержение вулкана – одно из самых грозных стихийных бедствий, какие бывают на земле. Извержение вулкана он до этого видел только по телевизору, и оно всегда потрясало его своей мощью. А теперь волею случая он сам столкнулся с разбушевавшейся стихией. Там, где шло извержение вулкана, искры и пламя летели вверх, виднелись желто-оранжевые всполохи, закрывшие всё пространство. А скоро ветром принесло и серый пепел. Он, как снег, мелкими частицами и крупными хлопьями покрывал зеленую степь и горы. Ветер подул сильней, и серая туча сразу же накрыла всё, что только недавно радовало глаза и вызывало восхищение. Это было похоже на недавнюю метель, в которую он попал. Только этот «снег» не таял от тепла его тела и неприятно хрустел на зубах.
Степану стало не по себе: страшно было подумать, что он может навсегда остаться под слоем пепла. Спотыкаясь и падая на камнях, он побежал вперёд. Он потерял счёт времени и совсем не ориентировался в пространстве, но упрямо шёл вперёд, думая о том, что стоит ему только остановиться, как пепел его накроет и поглотит навсегда.
Ветер стих, и пепельная метель так же быстро закончилась, как и началась. Едва отдышавшись, Степан осмотрелся по сторонам. Увиденное его поразило: там, где совсем недавно цвели цветы, пели птицы и порхали бабочки, теперь лежала мёртвая серая пустыня. Это безжизненное пространство больше напоминало поверхность луны или какой-нибудь безжизненной планеты, чем райский уголок земли, которым была эта долина всего несколько часов назад. Можно было подумать, что жизнь здесь остановилась навсегда. Но не успел он сдвинуться с места, как из-под камней вылезла толстая рыжая мышь. Он признал в ней пищуху. Недовольно пискнув, она убежала, оставив на пепле отпечатки своих следов. Вдали кормились серые от пыли мамонты.
Вдруг Степан увидел, как по степи прошла извилистая полоса. Это было похоже на треснувший лёд, когда едва заметная трещинка прямо на глазах расширяется и мгновенно продвигается вперед. Остановить её движение невозможно: она, как пуля, вылетевшая из ствола винтовки, должна дойти до конца. Потеряв энергию, пуля остановится сама.
Извилистая полоса раздалась в ширину, превратившись в зияющую трещину. Она разделила стадо мамонтов. От трещины тут же пошли более мелкие зигзагообразные и прямолинейные ответвления. Вмиг серая степь разорвалась на куски неправильной формы. От этого она стала похожей на разбитую тарелку. Было видно, как дрожат края этой «тарелки» и проглядывает сбросившая пепел зелень растительности.
Сквозь грохот разыгравшейся стихии до Степана донёсся рёв обезумевших животных. Мамонты метались по расчлененным островкам некогда единой поверхности земли. Кому-то удавалось перепрыгнуть через возникшее препятствие, и он оказывался на другом таком же маленьком островке. Это его не спасало. Уже не было пути ни назад, ни вперед: тут был тупик – последнее пристанище на этой земле. В любую секунду островок мог снова расколоться и поглотить всех, кто на нём находился.