Отдых в Турции

Загадка, между тем, не разгадывалась. Сергей что-то негромко сказал вслух. Молчание. Тогда он пропел строчку песенки. Молчание. Он уже было подумал, что ему почудилось, но когда в полный голос запел Гимн Советского Союза, отправляясь в ванную, в номере снова отчетливо прозвучало: "Шайзе". Сергей застыл на месте. И вдруг до него дошло: его номер в прошлом явно представлял собой двухкомнатные апартаменты. Потому что в той стене, у которой находилось изголовье кровати, виднелась заколоченная дверь, небрежно прикрытая гобеленом. Сергей отогнул гобелен и убедился, что за ним действительно скрывалась обычная дверь. Предприимчивые турки просто взяли и превратили один двухкомнатный номер в два однокомнатных. А так как дверь – это все-таки не стена, то все происходящее в одной комнате было довольно явственно слышно в другой.

Сергей задумался над тем, одна ли или не одна немка находится у него за стеной, но примерно минут через пять все его сомнения развеялись, потому что из за стены послышались такие звуки интимных контактов, которые сама по себе немка ну никак не могла издавать. Тем более, что сквозь ее сладострастные крики прорывалось рычание немца-самца.

Сергей про себя подумал, что в следующий раз надо будет с утра вести себя поосторожней, а то ему, как мужчине, который развелся полгода назад и чьи встречи с женщинами носили весьма эпизодический характер, такие кошачьи концерты за стеной могут изрядно попортить психику.

Он умылся, оделся и стал думать, чего делать дальше. Внезапно ему пришла в голову мысль, что хорошо бы, наконец, отомстить Игорю за все его утренние звонки, поэтому Сергей снял трубку телефона и стал набирать номер Игоря, продумывая издевательскую фразу, которой он встретит сонного приятеля. Но увы, все его блестящие домашние заготовки пошли прахом – в трубке звучали только длинные гудки.

Спустившись в ресторан, Сергей обнаружил там своих друзей, которые завтракали, находясь в прекрасном расположении духа. Перед Игорем, как обычно, стояла гора тарелок со всякой снедью.

– Сколько можно жрать? – недовольно сказал Сергей, подходя к их столику. – Поглощаешь тонны еды, а худющий – как топ-модель. Вот уж точно – не в коня корм.

– Я стройный, как топ-модель, – сказал Игорь, ничуть не обидевшись. – А корм не помогает, потому что я вовсе не конь.

– Ага, – сказала Ира. – Ты не конь. Ты – кобель.

– Оскорбление личности в присутствии свидетеля, – невозмутимо сказал Игорь. – Я сейчас позову метрдотеля, он вызовет полицию, и девушку Иру засадят в турецкую тюрьму. А там, между прочим, несладко. И ни одного бундеса. Только турки и наши ростовские бычки, которые не сразу поняли, что здесь хулиганить нельзя.

– Твою личность и с разбегу не оскорбишь, – со вздохом сказала Ира. – Даже действием.

И тут Сергей заметил, что на скуле Игоря отчетливо виднеется тщательно замазанный синяк.

– Ого, – сказал Сергей. – Боевые действия перешли в активную фазу?

– Это я о вешалку ударился, – все так же невозмутимо сказал Игорь, надкусывая тостик с сыром. – Пофел, понимаефь, носью в туафет и удавився об фефалку, – объяснил он, пытаясь прожевать бутерброд.

– Ага, понимаю, – сказал Сергей. – У вешалки, кстати, ручка не болит? – спросил он, обращаясь к Ире.

– Конечно болит, – опять вздохнула Ира. – У Игоря лицо оказалось очень жесткое. Надо было мне ему на щеку сначала что-нибудь подложить, типа подушки. Но он разве даст время на раздумья…

– Нечего раздумывать, – решительно сказал Игорь. – Назвалась вешалкой – бей в глаз. А подушки… Вешалки подушки подкладывать не умеют.

– Так за что он получил-то? – спросил Иру Сергей. – Неужели все-таки соблазнил ту тетку?

– Лично я этого так и не узнала, – разоткровенничалась Ира. – Синяк – результат тщательного расследования. Но этот гад так и не раскололся. Главное – не подтвердил, но и не опроверг. Тут и я не выдержала.

– Можете меня пытать. Оба, – решительно заявил Игорь. – Но армянский князь не позволит себе запятнать честь дамы! Так что бейте меня вешалкой через подушку и без нее, унижайте по-всякому, но русские – не сдаются!

С этими словами он полил кетчупом горку колбасы и ветчины, лежащую на тарелке, и стал ее с аппетитом уплетать.

– Попробуем рассудить логически, – сказал Сергей. – Если ты ее трахнул – тогда, конечно, должен не выдавать. А если не трахнул, то честь дамы не задета, значит можно признаться. Выходит, что раз ты не признаешься, то значит все-таки трахнул.

Ира при этих словах застыла, как изваяние, держа в руке здоровую чашку с кофе.

– Неправильные выводы делаешь, – торопливо сказал Игорь, опасливо поглядывая на эту чашку. – Если я ее не трахнул, то задета уже моя честь, чего лично я допустить не могу. Поэтому и не признаюсь. И вообще, – рассердился он, – я не понимаю, почему поднят такой шум! У нас с Ириной был научный спор. Я проводил важный практический эксперимент, доказывающий некий теоретический постулат. Но вместо того, чтобы выразить восхищение моей самоотверженностью, один меня обзывает всякими нехорошими словами, а вторая полночи изображает вешалку, чтобы треснуть мне по скуле в тот самый момент, когда я собрался принять туалет.

Сергей вдруг представил себе картину, как Ира полночи изображает вешалку, после чего не выдержал и захохотал. Ира посмотрела на него печальным взглядом, но ничего не сказала.

– Кстати, – грозно сказал Игорь. – А ты чего не завтракаешь? Нам через полчаса на обзорную экскурсию отправляться.

– Во-первых, – ответил Сергей, – на мой завтрак уйдет минут пять, не больше. Я же не топ-модель, типа тебя. Во-вторых, ты же сам говорил, что эта обзорная экскурсия – барахло полное. Будут возить по дорогущим магазинам, где ничего нельзя покупать.

– У нас, мой друг, сегодня – своя программа, – важно заявил Игорь. – Мне надо купить две дубленки. Для себя и… – тут он поискал глазами Иру, – для вешалки. Вот этим сегодня и займемся. А экскурсия нам нужна только для того, чтобы доехать на автобусе до нужного магазина. Обратно сами доберемся. Это не проблема.

– Может, я в отеле останусь? – робко спросил Сергей. – Мне же дубленка не нужна.