Страница 33 из 83
Когда расстроенные посланники вернулись в монастырь и выходили из экипажа, от встречавшей их толпы отделился какой-то индеец и с силой потянул Самурая за рукав. У него были длинные, почти до пояса, косы, глаза блестели. Он что-то быстро зашептал остановившемуся в недоумении Самураю. Тот не разобрал в гомоне его слов, и тогда он повторил:
– Я… японец.
Пораженный Самурай не смог вымолвить ни слова. В деревне, где они ночевали по дороге из Акапулько в Мехико, говорили, что где-то здесь живет японец, но ему и в голову не могло прийти, что встретит его так скоро и в столь неожиданном месте. Точно наслаждаясь исходившим от Самурая и его одежды запахом Японии, мужчина застыл, крепко ухватившись за рукав. Потом застонал, и глаза его наполнились слезами.
– Я живу в деревне Текали, – быстро заговорил он. – Но очень прошу, не говорите об этом падре. Я ведь бывший монах, отрекшийся от христианства.
Заметив приближавшегося к ним Веласко, он поспешно сказал:
– Текали недалеко от Пуэблы. Запомните, деревня Текали, – и скрылся в толпе.
Растерявшийся вначале Самурай, наконец опомнившись, стал искать японца глазами и увидел его залитое слезами лицо – он смотрел на Самурая и улыбался.
Когда посланники вернулись к себе и Самурай рассказал о своем разговоре, глаза Ниси покраснели.
– Давайте поедем в эту Текали. Может быть, мы могли бы использовать его как переводчика.
– Ты думаешь, мы сможем поехать туда тайком от Веласко? – усмехнулся, по своему обыкновению, Танака. – Без него мы ничего не сможем сделать. Все идет так, как того хочет он.
– Потому-то нам и нужен собственный переводчик.
– Нет, нам он не подходит, – покачал головой и Мацуки. – Он же сам говорил, что отказался от христианства и падре ничего не должен знать о нем.
Как обычно, когда происходили такие споры, Самурай молча сидел в уголке. Одной из причин, почему он помалкивал, было его косноязычие, играла здесь роль и нерешительность, свойственная людям из Ято. У них всегда брало верх сознание, что спорить друг с другом – значит, прежде всего, доставлять неприятность себе самому. Нужно сначала все как следует обдумать, а уж потом вступать в разговор.
– Выходит, мы связаны по рукам и ногам и должны слепо следовать указаниям господина Веласко?
На вопрос Ниси ни Танака, ни Мацуки ничего не ответили. Они не могли решить, как тут нужно поступить.
– Значит, мы должны здесь, в Мехико, дожидаться его возвращения?
Ниси не унимался, как бы в отместку за то, что Танака всегда ругает его.
– Господин Веласко сказал, что поедет в Испанию один.
– Нет, Веласко совсем не хочется отправляться в Испанию одному, – покачал головой Мацуки. – В глубине души он надеется, что мы поедем вместе с ним.
Посланники очень серьезно отнеслись к словам Мацуки. Хотя Самурая всегда раздражала манера Мацуки вести разговор так, будто собеседник глупец, и злила его постоянная насмешливость, но не признать его острый ум он не мог.
– Откуда вам это известно? – спросил Танака.
– Поставьте себя на место Веласко. Чем плох такой план: вместе с японскими посланниками прибыть в Испанию, пышно и торжественно вступить в столицу, показав всем, каких блистательных успехов он достиг. Он весь как на ладони – вспомните, как он буквально лопался от гордости здесь, в Мехико, при крещении купцов. Испания – родина Веласко. И если он привезет японских посланников к королю, ему удастся прославиться. Вот какова его цель.
– Значит, нам лучше не поддаваться на уговоры Веласко и не ехать с ним в Испанию? – Ниси вопросительно посмотрел на остальных.
– Однако, – пробормотал, будто разговаривал сам с собой, обычно молчаливый Самурай, – наша поездка в Испанию может помочь завязать отношения между Советом старейшин и Новой Испанией, а тогда…
Танака, сидевший скрестив на груди руки, кивнул:
– Хасэкура прав. Какие бы планы ни вынашивал Веласко, наша первая обязанность – выполнить возложенную на нас миссию.
– Об этом еще нужно подумать, все не так просто. – На лице Мацуки снова появилась улыбка. – Совет старейшин приказал нам как можно быстрее все сделать и вернуться на родину. Если мы поедем в Испанию, наше возвращение сильно затянется.
– Если затянется… даже и на два года, главное – успешно выполнить возложенную на нас миссию.
– Может быть, вы, господин Танака, готовы даже принять христианство, если это, как утверждает Веласко, будет способствовать успеху? – саркастически бросил Мацуки, зная особую неприязнь Танаки к христианству.
– А что в этом плохого? – вмешался Ниси. – Купцы ради своей выгоды приняли христианство. Если это послужит успешному выполнению миссии…
– Не говори глупостей. – Тон Мацуки поразил всех. Улыбку точно сдуло с его лица. – Ниси, никакие самые благие цели не должны заставить тебя принять христианство!
– Почему?
– Ты ничего не понимаешь. – Мацуки с жалостью посмотрел на него. – Тебе ничего не известно о борьбе, происходившей в Совете старейшин. Ты вряд ли задумывался над тем, почему для этого путешествия выбрали нас, мэсидаси, самураев невысокого ранга.
– Я этого не знаю. А вам, господин Мацуки, что-нибудь известно?
Ниси и Танака вопросительно смотрели на Мацуки, ожидая ответа.
– Только об этом я и думал на корабле. И, кажется, догадался. Мне пришло в голову несколько объяснений.
– Каких же?
– Прежде всего, это делалось, чтобы покончить с просьбами мэсидаси о возврате старых владений. Нескольких они послали в очень трудное путешествие – и если мы погибнем, то это даже к лучшему. А если не погибнем, но и не выполним возложенной на нас невообразимо сложной задачи, они, в назидание остальным, обвинят нас в нерадивости и накажут. Таково намерение Совета старейшин.
– Глупости. – Танака, опершись о колени, встал с кровати. – Господин Сираиси твердо обещал, что, если мы, посланники, хорошо выполним свою миссию, нам будут возвращены старые владения.
– Господин Сираиси? – Мацуки снова улыбнулся. – Но Совет старейшин состоит не из одного господина Сираиси. Там есть люди, которые не одобряют действий Сираиси и его единомышленников. Например, господин Аюгаи. В отличие от господина Сираиси он терпеть не может Веласко и христиан. Господин Аюгаи с самого начала резко противился отправке Веласко переводчиком. Он убежден, что распространение христианства во владениях Его светлости станет в будущем источником серьезных бедствий.