Страница 19 из 25
Глава 6.
Я вышел от Василия в приподнятом настроении. Очевидно, что моя голова ещё не пришла в норму, поэтому все умные мысли, которые мне подбросил мой земляк, легли бальзамом на моё израненное последними событиями сознание.
Я снова посетил конюшню, подбросил Травке корму, принёс яблоки с кухни. Лошадка была готова двинуться в путь в любой момент, она аж пританцовывала в стойле, так хотела прогуляться. Я не выдержал, вывел её из стойла и дал возможность прогуляться по конюшне. Далеко ездить пока не решился, а когда недолгая прогулка затянулась, я с трудом вернул милое моему сердцу животное в стойло.
Оставалось ещё одно нерешённое дело. Всю дорогу до своей комнаты я думал о том, как объясниться со своей невестой и избежать при этом объяснений со своим будущим тестем. Когда я вошёл в свою комнату, Олеся уже ждала меня внутри.
- Игорь, где ты был, я ждала тебя весь день! – она легко встала, двигаясь с привычной грацией.
Сейчас она выглядела красивой, как никогда раньше. Олеся распустила свою косу, и её волосы струились красивым, блестящим русым водопадом, охватывая лицо и щёки своими мягкими вьющимися волнистыми линиями. Её тёмно-янтарные карие глаза блестели, а сочные губы манили и обещали райские наслаждения. Она неспешно двинулась ко мне, соблазнительно улыбаясь и моргая чёрными ресницами. Мы мягко и ласково обнялись, я погладил её живот, чем вызвал у неё новый прилив нежности.
Теперь, когда я осознал и принял неизбежность отцовства, оно засверкало новыми яркими красками, помогая мне почувствовать ответственность за будущего ребёнка.
- Так, значит, я буду отцом?! – спросил я.
- Да, милый. - она тоже погладила свой живот. – Марфа говорит, что если живот будет острым, то это верный знак, что родится мальчик!
- Хм. Марфе виднее! – сказал я с лёгкой хрипотцой в голосе, одновременно обнимая любимую за талию и притягивая к себе так, чтобы её лицо оказалось перед моим лицом.
Олеся не возражала, и наши губы слились в жарком и страстном поцелуе. Через пять минут взаимных ласк и объятий моя невеста, блаженно прикрыв глаза, расслабилась и приняла мои пылкие заверения в любви со счастливой улыбкой на лице. Её рука зарылась в моих волосах, притянула мою голову к её нежной шее. Я со всей страстью поцеловал её у самого ушка, вызвав у моей любимой сладкий стон, обещающий мне неземное удовольствие.
- Дверь! – сказала Олеся, не открывая глаз.
- Что? – я увлёкся и не сразу понял, о чём она говорит.
Я продолжал целовать изгибы её шёлковой шейки, одновременно с этим я постепенно освобождал её тело от одежды.
- Закрой её! – прошептала Олеся, дрожа от нетерпения и страсти.
Я метнулся к двери, задвинул засов и на обратном пути к кровати быстро сбросил с себя одежду. Моя невеста засмеялась, наблюдая за тем, с какой скоростью я избавляюсь от рубахи и штанов, а потом вдруг ласково сказала:
– Солнышко моё ненаглядное, иди ко мне скорее и согрей меня!
Когда наша любовная игра закончилась, мы всё ещё лежали на моей узкой кровати, нежно обнимаясь, и поглаживая друг друга.
Олеся заговорила о нашем ребёнке, потом о каких-то пустяках, связанных с его комфортом, и я понял, что моя невеста буквально жила будущими событиями: свадьбой, первыми родами, будущим материнством.
Я же не мог не думать о том, что появление в моей жизни ребёнка накладывает на меня определённые обязательства. И пока моя невеста думала о том, что предстоит ей в будущем, я лишь кивал и думал о том, как мне вырастить своего сына или дочь в этом отсталом мире. Как воспитать, как обеспечить образование и вообще его будущее!
Я с нежностью посмотрел на щебечущую о всяких милых пустяках Олесю. Очевидно, что моя невеста чувствовала себя хорошо. Мне почему-то казалось, что она будет прекрасной заботливой и чуткой матерью.
Постепенно мы стали обсуждать нашу свадьбу, я интересовался местными обычаями, которые, как оказалось, не сильно отличались от тех, что были приняты у нас. Свадьба во время беременности считалась плохим знаком, поэтому нашу следовало перенести после того, как моя невеста родит ребёнка.
Главная особенность местных свадеб заключалась в отсутствии религиозного подтекста в обряде. Это была именно свадьба, а не венчание. Религия тут тоже была, но я выяснил, что в Междуречье и в Кварте люди больше верили в магию и собственные силы, чем в Божественное вмешательство. Религия тут была связана с Творцом всего сущего, с высшими существами и Великими Духами. Она была чем-то вроде высшей формы магии.
Несмотря на это, большинство мистических явлений, их сущность, вообще всё бытие объяснялись Божьим замыслом. И практически никто не сомневался, что всё живое и неживое было создано Богом Творцом. Правда, они считали, что на этом его вмешательство в жизнь аборигенов заканчивалось.
Я вспомнил о слепом старце, который грозил мне какой-то богиней, но в этих краях о ней никто не упоминал. Люди жили более приземлёнными чудесами, вроде волшебного исцеления болезной дворянской девочки каким-то придворным магом.
Постепенно мы перешли на другие темы. Например, меня интересовало всё, что Олеся знала о магии. Оказалось, что среди аборигенов редко, но всё же попадаются особенные люди, которые обладают магическими способностями. Например, эти люди могли повелевать стихиями. Я вспомнил магов из своего сна. Обладая такой силой, чародеи могли влиять на исход битвы. Также существовали маги-целители. Во всём Кварте были известны лишь три мага. Причём один из них, маг, имеющий власть над ветром и воздушной стихией, жил где-то в провинции между Мьёлниром и Торкетиллом. Другой чародей проживал в столице под рукой самого короля Сигурда. Этот был магом, способным управлять водной стихией. Ну, а третий маг жил в Туре, при герцоге Малехе, но он обладал лишь очень маленькой волшебной силой целителя. О нём уже упоминал Лодочник Ростислав, однако раньше я не придал этому большого значения, посчитав его шарлатаном и алхимиком.