Мрак остаётся

Рядом на кровати послышался скрип, потом сонный голос:

– Что случилось, Митчелл?

Митчелл отвернулся от окна и заговорил сквозь сжатые зубы:

– Возьми свой револьвер, Дэвис.

Спустя две минуты они шагнули за дверь на широкое переднее крыльцо. Стихли последние ветры ночи, словно испугавшись приближающегося солнца. С другой стороны перил стояли двое мужчин в черном. Казалось, ветер не мог совладать с их жесткими волосами и плотными костюмами. Митчелл вздрогнул, и один из мужчин, с угольно-черными волосами и спокойными, по всей видимости, азиатскими чертами, улыбнулся. Его лицо выглядело безжизненным, глаза скрывались под толстыми стеклами солнечных очков.

– Мы бы подождали, – произнес он, – пока вы оденетесь.

По пути к двери Митчелл остановился и нахлобучил ковбойскую шляпу, но, кроме голубых джинсов, на нем больше ничего не было. Дэвис натянул белую безрукавку и армейские штаны. Оба стояли босиком.

– Нет-нет. Ведь они ковбои, – ответил другой, улыбнувшись такой же пустой улыбкой. Он был высок и имел скандинавскую наружность: светлые волосы, грубое лицо. – Я видел в кино. Они обнажены лишь тогда, когда у них нет при себе оружия. Разве не так, ребята?

Митчелл рефлекторно крепче сжал ружье, но Дэвис усмехнулся и покрутил на пальце свой револьвер, словно стрелок в каком-нибудь дешевом журнале. Он всегда знал, как привлечь внимание публики.

– Почему бы вам, щенки, не убраться домой? – нарочно растягивая слова, на западный манер протянул он.

Воздух чуточку посветлел, и нарисованные на дверях машин полумесяцы засверкали, словно их подсвечивали изнутри. Азиат шагнул ближе.

– Разумеется. Мы будем только рады… оказать вам услугу. Кажется, вы, на западе, говорите именно так? Но прежде чем уйти, пожалуйста, окажите услугу нам и позвольте задать вам пару вопросов.

Дэвис сунул револьвер за пояс штанов и рассмеялся, облокотившись о перила.

– Валяйте. Надеюсь, вы не ждете, что мы предложим вам чашку кофе, пока будем вести этот разговор.

Дэвис был способен смеяться над чем угодно. Однажды во время отдыха на природе в их палатку засунул голову голодный медведь, вынюхивая что-нибудь съестное. Дэвис грубо захохотал, затем хлопнул медведя по носу. Ошеломленный медведь умчался прочь, а вот Митчеллу тогда было не до смеха, как и сейчас. Что-то в этих людях придавало им голодный вид, несмотря на то что глаз не было видно. Но, быть может, это оттого, что он знал толк в хищниках.

Митчелл поднял ружье:

– Я уже предупреждал ваших людей, чтобы прекратили свои фокусы и никогда больше не возвращались сюда. Я говорил серьезно.

Несмотря на направленное ему в грудь ружье, темноволосый мужчина шагнул ближе:

– Вы неправильно поняли представителей нашей компании, мистер Фейвер. Фермерское хозяйство – дело нелегкое, а в наши дни даже тяжелее обычного. Насколько мне известно, вы сознаете это. Разве вам не пришлось недавно во второй раз заложить свою собственность из-за низких цен на скот?

Митчелл оцепенел. Откуда, черт подери, они узнали? Мужчина развел руки в стороны:

– Понимаете, мы всего лишь хотим помочь. Дэвис фыркнул, и улыбка исчезла с его лица:

– Вы имеете в виду такую же помощь, какую оказали Онике Маккей?

Когда Митчелл отправился в универсальный магазин Маккея, чтобы купить джинсы, Оника казалась необычайно тихой, когда отпускала товар. Только несколько дней спустя в разговоре с кем-то из наемных работников они узнали, что Оника не смогла оплатить предусмотренные договором платежи, и «Дюратек» присвоил себе право владения ее магазином. Теперь Оника работала за минимальную заработную плату в бизнесе, который основал ее прадед. Вот такую помощь предлагал «Дюратек».

Мужчина тяжело вздохнул:

– Мы сами расстраиваемся, когда не складывается какое-нибудь из наших соглашений. Но договор есть договор. Я уверен, что как бизнесмен вы понимаете.

С Митчелла было достаточно.

– Я же сказал, что никогда не подпишу ни один из ваших договоров. А теперь…

Светловолосый парень поднял руку:

– Нет-нет, мистер Фейвер. Мы предлагаем вам не договор. Наше предыдущее предложение было сделано ошибочно, и мы отменили его. Мы заинтересованы в другом договоре.

– Пожалуйста, скажите, – подхватил азиат, – вы знаете мистера Тревиса Уайлдера? До недавнего времени он являлся хозяином салуна «Шахтный ствол» в Касл-Сити.

– Что вы хотите от Тревиса? – спросил Митчелл и вздрогнул. Взгляд Дэвиса выразил то, о чем он уже догадался и сам.

Он только что признался этим господам, что на самом деле знаком с Тревисом.

– Видите ли, – объяснил темноволосый, – как и мисс Маккей, мистер Уайлдер подписал с нами договор. Однако несколько месяцев назад он уклонился от выполнения обязательств, предусмотренных договором. Затем «Шахтный ствол» благополучно сгорел, а мистер Уайлдер пропал.

– Вы хотите сказать, умер, – поправил Дэвис. В руках у него снова появился револьвер. Скандинав пожал плечами:

– Это лишь одно объяснение. Сомневаюсь, что оно истинное.

– Видите ли, – продолжал другой, – у нас есть основания полагать, что мистер Уайлдер не умер и что он организовал взрыв «Шахтного ствола», чтобы уклониться от выполнения своих финансовых обязательств перед нашей корпорацией.

– Ложь! – выпалил Митчелл.

Но сказанное все равно потрясло его. А что, если это правда? В конце концов, Тревис действительно жив. Что, если Тревис подписал договор с «Дюратеком»? По этой ли причине он не сказал, откуда звонит?

Все остальные, должно быть, заметили его реакцию.

– Вам что-то известно, мистер Фейвер? – спросил черноволосый. – Если так, то лучше расскажите нам. Понимаете, мы ведь можем вызвать вас для дачи показаний под присягой. Уверен, вы знаете, что лгать под присягой – преступление. А вы кажетесь законопослушным гражданином, мистер Фейвер.

Голос этого человека звучал так спокойно и благоразумно. И дела на ранчо идут не слишком гладко. Они просто не смогут позволить себе адвоката. А поведение Тревиса действительно нельзя назвать нормальным.

Митчелл уже начал открывать рот.

Его остановил щелчок ствола револьвера. Дэвис поднял оружие и направил его на тех двоих; курок был взведен.

– Вот вам небольшой урок закона, – молвил Дэвис. – Вы нарушаете границу нашего владения.

Митчелл кивнул. Он чуть было не попался в пасть этих хищников, но какую бы власть ни заимели над ним их сладкие речи, она испарилась. Он вскинул ружье и прицелился.

– На счет три, Дэвис.

– Один, – начал Дэвис. Темноволосый парень протянул руку:

– Дэвис, Митчелл, вы должны выслушать меня. Митчелл покрепче взялся за ружье:

– Для вас мы – господа Бэрк-Фейвер.

– Два, – продолжал Дэвис.

– Не очень мудро…

– Три.

Они в полном согласии надавили на курки, и прогремело два раската грома. Люди в темных костюмах пригнулись, когда пули пролетели всего в нескольких дюймах над их головами.

– Если вам интересно, – бросил Дэвис, улыбка вернулась на его лицо, – мы даже и не старались подстрелить вас. На этот раз. А, Митчелл?

Они опустили оружие.

Люди в черном попятились. Тот, что посветлее, сжал кулаки.

– Вы оба пожалеете об этом.

Несмотря на то что у него свело живот, Митчелл неожиданно для себя заулыбался так же безумно, как и Дэвис.

– Черта с два, – выкрикнул он.

На этот раз выстрелы погнали двоих парней к машинам. Они распахнули дверцы и поспешно забрались внутрь. Заревели двигатели, и автомобили запрыгали по изрытой колеями дороге, поднимая за собой в небо клубы пыли.

Митчелл опустил ружье. Дэвис глядел на него ясными, горящими, словно ранее утреннее небо, глазами.

– Пойду займусь завтраком, – промолвил Дэвис и направился в дом.

К этому времени, как встало солнце, явились наемные работники. Они собрались в разбросанной кухне фермерского домика. Сегодня их было всего трое, хотя во время отела или клеймения и стрижки скота число работников доходило до нескольких десятков. Дэвис подал яичницу с ветчиной, а Митчелл сварил несколько чашечек горячего крепкого кофе. Время от времени кто-нибудь из работников шутил, что настоящий ковбойский кофе делается из грязи и воды, а не из французских поджаренных зерен. Но все равно каждый наполнял стаканы минимум три раза.