Страница 101 из 107
КИРИЛЛ
Я шла вдоль дороги, засунув руки в карманы пальто. Денек выдался морозный. Ветер трепал волосы, ноги немели от холода, но я не обращала на это внимание. В моей душе творился такой кавардак, что внешние обстоятельства просто не имели значения. Я вышла прогуляться днем, чтобы еще раз все хорошенько обдумать. Вчерашние события окончательно сбили меня с толку. Я не спала всю ночь, вспоминая, как мы шли с Соболевым, держась за руки по коридору, как мы провели вместе ночь, как сидели в кафе и говорили по душам. И мне было так хорошо и спокойно рядом с ним.
А потом я воскрешала в памяти момент, когда Макеева спасла мне жизнь, и весь мой любовный трепет куда-то испарялся. И чувство вины затмевало сознание. Очень надеясь, что свежий воздух остудит мой взрывающийся мозг, я активно передвигала ногами, не разбирая пути.
Передо мной стояла нелегкая дилемма: ответить капитану взаимностью или оставить его Анастасии. Но я знала, что Соболев не питает к ней ответных чувств. Зато она его любит. И она спасла меня. Я просто обязана была сделать что-то хорошее в ответ. Но ведь капитан не переходящий приз, говорила я себе. И не знала, как поступить. Оставить все как есть, и уехать. Вот это был бы выход. Однако, я знала, что сейчас только от меня зависит, какое будущее ждет нас троих. Либо я буду счастлива с капитаном, либо Настя будет радоваться, либо мы все трое будем страдать. Соболеву предстоял нелегкий выбор, но он его уже сделал, теперь моя очередь. У меня все было сложнее, вина ужасное чувство, оно ломает все на своем пути. А начинать новые отношения на руинах старых было верхом безрассудства. Я это хорошо понимала. Но также я понимала и то, что если сейчас я соглашусь, то могу быть очень счастлива. Я это знала наверняка. Но двойственность натуры просто заставляла спросить: «А если нет? Что если вы расстанетесь?» Еще раз я такого точно не переживу. Я очень хорошо осознавала, что моя любовь как бы из последних сил. Такое бывает у тех, кто слишком много потерял или слишком сильно обжёгся в прошлом. Кто понимает, что готов снова отдать себя другому, но если чувство не будет понято тем, с кем связано, то окончательно исчезнет. И риск здесь очень велик. Что делать в такой ситуации, я понятия не имела.
Подняв глаза к небу, я изучала облака и думала, как было бы здорово, имей мы шанс прожить эту жизнь хотя бы дважды. Тогда не пришлось бы мучатся, отпала бы необходимость выбора, можно было бы всегда переиграть то, что тебе не понравилось в первый раз. Но это было бы слишком хорошо.
Оглядевшись по сторонам, я с удивлением поняла, где нахожусь. Я стояла напротив отделения полиции, где работал капитан. Ноги будто сами принесли. Это было странное чувство. Словно бы мое подсознание уже приняло решение за меня, а я только так для вида барахтаюсь и пытаюсь наладить отношения с собственной совестью.
Присев на корточки, я загребла скрипучий снег голой рукой, сжала его в комок. И осторожно стряхнула. Я разглядывала узоры на ладони с минуту. Потом вскинула голову и взглянула на невысокое здание. Где-то там на первом этаже капитан сидит за своим столом, перебирает бумажки, или смотрит в окно, раздумывая над очередным делом. Я так ясно представила себе эту картину, что у меня даже сердце забилось чаще, словно бы он действительно был здесь. И я улыбнулась. Я хочу, чтобы это было, поэтому не стану отталкивать Соболева. Я хочу быть счастлива даже если это продлится всего неделю. Да даже если бы это был только один день, я все равно хотела бы провести его с ним.
Я поднялась и отряхнула руки. Решительно направилась в сторону отделения, стараясь не бежать. Хотя мне очень хотелось. Я давно не чувствовала себя так. Я любила и хотела быть любимой. Сколько получится, остальное не имело значения.
Мне оставалось только повернуть за угол, и я была бы уже у входа. Но, почти дойдя до поворота, вынуждена была резко затормозить. Мне представилась весьма интересная картина. Из здания вышел Соболев, вслед за ним Анастасия. Она что-то говорила ему, он слушал не очень внимательно, искал в кармане ключи от машины. Открыв дверь джипа, капитан повернулся к Макеевой. Я не смогла разглядеть выражения его лица, но мне показалось, что он чем-то очень недоволен. Не было возможности слышать, что говорит ему Настя, зато я прекрасно видела, как она на него смотрит. Тут Макеева стала говорить еще что-то, зачем-то взяла капитана за руку, погладила по плечу. Тот никак не отреагировал на этот любящий жест, но и руки лейтенанта не убрал. А потом вдруг уткнулся ей в плечо, словно бы целуя…Макеева потрепала мужчину по щеке, он что-то ответил. Потом говорила она. Соболев послушал и, наконец, кивнул. Анастасия расцвела в улыбке, а капитан открыл ей дверь, помогая сесть в машину. После чего постоял с минутку, поглазев в небо, пнул снег ногой и устроился в машине рядом с Настей. Через мгновение они скрылись из виду, а я так и осталась стоять, глядя им вслед. После чего обессиленно рухнула на колени.
Ничего не будет. Я все придумала. Я глупая, очень глупая, а он просто мужчина. Я снова загребла снега, на этот раз приложив его к лицу. Холод хорошо остудил мой горячий лоб. Я горько усмехнулась. Как жаль, что нельзя вот так же просто остудить сердце. Мое воспаленное сознание приходило в норму, мир не рухнул, планета вертится, ну а я…А я как-нибудь выдержу.
Я заставила себя подняться. И быстро зашагала к троллейбусной остановке. Агентство, в котором я подбирала себе тур в Египет, находилось всего в паре остановок отсюда. Туда я и направилась, не раздумывая больше ни минуты.