Страница 26 из 32
Одежды стоявшей в центре плотно сложенной женщины, сшитые из шкур животных и пронизанные магическим камнями и рунами, дополняли образ дикой и необузданной варварки, которая всегда готова к бою. Но этот облик не пугал. Что-то в её взгляде цепляло, но сколько бы Ворон ни думал об этом, он не мог распознать возникающего в нём чувства.
― Мальчик мой, ― добрый, словно улыбка старого знакомого, голос развеял мысли Ворона, и тот, сняв маску, посмотрел в её улыбающиеся в прищуре глаза, пытаясь в который раз понять, почему от этого взгляда щемит в груди. ― Ты выглядишь весьма молодо.
― Правда? Я думал, мы ровесники, ― Ворон пожал плечами и натянуто улыбнулся.
― Ах-ха-ха!
Заливистый и наполненный добродушием вперемешку со скорбью смех окунул Уилла в воспоминания, и парень словно вновь оказался среди своих боевых товарищей.
Смех вроде и простой, но его тяжесть ложится на ваше сердце незримым грузом. Так смеётся уставший от жизни, но всегда искренний человек.
Лейтенант, которого команда называла Святым, редко смеялся, но когда делал это, в уголках его глаз можно было заметить следы печали. Когда вы слышите такой смех, будто заглядываете в прошлое человека, пережившего большое горе. Билли никогда не рассказывал о своём прошлом, но нагрудная библия и вечерние молитвы явно были средством смирения, а не путём спасения.
― Спасибо. Рассмешил старушку. ― Статуя стояла прямо и практически не шевелилась, всё продолжая смотреть на разбойника. ― Я вижу, ты полон сомнений. И честно, я бы хотела сказать, что это пройдёт, но… Ты же и сам должен это понимать. Правда?
― Да. Могу ли я задать вопрос?
― Всему своё время. Тебе пора выбирать испытание.
― Ясно. Тогда…
Снова выбрав испытание на поиск ключа, Ворон не мог выкинуть из головы образ Тохсилии. Словно невидимая цепь окутала его сердце, и он вновь и вновь возвращался мыслями к тому пронизанному печалью взгляду. Не давало покоя то, что он, профессиональный психолог и переговорщик, не мог распознать эту микро-эмоцию. А затем…
Разум нашёл ответ. Далёкое детство. Мать всё ещё вместе с ними и никуда не ушла. Он вспомнил.
За день, до того, как она навсегда покинула их. Именно такими глазами она смотрела на него, желая им с сестрой спокойной ночи.
Отчаянный. Болезненный. Печальный, но наполненный искренней любви взгляд.
Что-то блокировало это воспоминание. Что-то настолько сильное, что даже эволюция сознания не смогла пробить этот щит, но сейчас…
Встреча с Тохсилией позволила ему треснуть. Этот момент, словно ток, пронзил его от кончиков пальцев, до корней волос, и Уилл неожиданно очнулся, ощущая, как глаза начало щипать.
«Ма… Мама?.. Что?.. Что произошло? Она… Не хотела уходить? Но…»
Прошли годы, прежде чем Уилл смирился с тем, что эта женщина отказалась от них. Мальчик принял это всем сердцем и полностью сосредоточился на сестре, дабы та никогда не теряла веры в семью. Он думал, что причиной уходы матери была их бедность, но неужели толчком могло послужить нечто совсем иное? Что она скрывала?
Потеря концентрации здорово ему аукнулась, но первые неудачные попытки найти ключ быстро привели в чувство. Хотя в итоге ему всё равно пришлось страдать дольше обычного, но спустя четыре часа разбойник всё же смог закончить испытание.
«Наконец-то».
Ворон протяжно выдохнул после пережитого, так как накопившегося стресса ему хватало с лихвой. На некоторое время он даже забыл о том, из-за чего так спешил пройти испытания всех десяти статуй, но последующие сообщения напомнили ему об этом.