Страница 13 из 15
– Скорее… скорее!
– Что… что такое?
– Мы должны найти его… да скорее же!
– Мы найдем… найдем другие книги… все ваши экземпляры… все экземпляры вас… обязательно… найдем…
– Да нет же!
– Не беспокойтесь, сделаем всё возможное, найдём книги…
– Да не книги! Читателя!
– И читателей вам найдем, не беспо…
– …да как вы не понимаете, он же приходил! Приходил!
Из группы героев выскакивает тот, с пустыми глазами, про которого мы ничего не знаем.
– Он здесь был… мой человек…
– И?
– Это… это вообще кошмар какой-то…
– Да ладно, что вы, в самом деле, он же прочитал…
– …и ничего! Понимаете, ничего не изменилось! Первый раз вижу, чтобы не подействовало…
– Ну, видно вы на него слабо повлияли…
– Что слабо, что слабо, вы сами-то попробуйте, а? А то со стороны все хороши советовать…
Спохватываюсь, разнимаю всполошенных героев:
– Ну ладно, ладно… вы мне скажите, куда он пошел-то?
– Да вот то-то и оно, сейчас черт пойми, куда его черт унес! – человек с пустыми глазами набрасывается на меня, – торопиться надо! Вы хоть понимаете, что он натворить может? Это же вообще кошмар…
Молчу.
Понимаю, что надо искать.
Организация
– Как вас там… запамятовал я.
Я только что говорил, как меня там. Повторяю.
– Тим… Тимофей Кельский.
– Ну вот так, Тимофей Кельский с этой минуты должен исчезнуть…
Инспектор смотрит на меня. Многозначительно. Думаю, что я должен делать. А да, исчезнуть. Это как. Исчезнуть. Пулю в висок. А нет, исчезнуть, исче…
– Теперь у вас будет другое имя.
– А-а-а…
Кажется, я выгляжу глупо. Кажется, здесь все выглядят глупо, когда приходят первый раз…
– Паспорт ваш.
Протягиваю черную книжечку.
– Вы… вы что?
Черная книжечка исчезает в камине, ахнуть не успеваю. Кажется, так надо.
– Ну вот вам… Кондаков… Антон Игоревич, подойдет вам?
Не понимаю.
– А… а это кто?
Инспектор смотрит на меня, фыркает.
– Вы, кто.
Чуть не хлопаю себя по лбу, ну конечно… теперь бы привыкнуть к новому имени, не ляпнуть на как-тя-звать старое свое…
Это был первый день.
Это было только начало…
– Женаты? – инспектор подозрительно смотрит на меня.
Инспектор… так я и не видел никого, кроме инспектора, до сих пор сомневаюсь, есть ли вообще кто-то кроме инспектора. Может, я и не успею увидеть никого кроме инспектора, если инспектору покажется, что я недостаточно… недостаточно…
…он и так смотрит на меня косо…
Подозревает… интересно, в чем…
А?
А, да, да, женат ли я…
– Нет.
– А что так?
Неопределенно дергаю плечами. Мало ли…
– А придется… нам нужны надежные… понимаете, надежные… чтобы с женами… с детьми… Так что подсуетитесь…
Киваю. Вот оно как теперь делается… нехило.
– А… если она мне не понравится?
– Кто она?
– Ну… которую вы мне…
– Что я вам? Мил друг, вы думаете, мы вам тут невесту в фате приведем, твоя навеки, и все такое? Не-ет, уж сами ищите… ищите и обрящете…
– Есть в осени первоначальной…
– …короткая, но дивная пора. Весь день стоит, как бы хрустальный…
– Хорош, – инспектор кивает, падают на лоб седые патлы, – Ночь тиха, пустыня внемлет Богу…
– …и звезда с звездою говорит.
– Верно. И каждый вечер в час назначенный…
– …иль это только снится мне, девичий стан, шелками схваченный…
– Хорош, хорош…
– А… а можно я все расскажу, мне понравилось…
– Вот вы какой… – инспектор щурится, – далеко пойдете… Вий?
– Гоголь.
– Капитанская дочка?
– Пушкин.
– Хижина дяди Тома?
– Эта… Бичер… Бичер Стокер…
– А если подумать?
– Нет, Стокер, это Дракула… а это…
– Минус балл…
– Бичер-Стоу, вот!
– Молодчина… Эм-Це-Квадрат?
Развожу руками.
– Сдаюсь.
– Эх вы, так сразу… скорость света…
Хлопаю себя по лбу.
Здесь темно. Не то чтобы совсем темно, но мерзко как-то, полумрак, ветер просовывает в заколоченные окна хищную мордочку, жалобно скулит. Интересно, все они так живут… эти… эти, которые… Хочу спросить, не спрашиваю…
– А ты?
Парни смотрят на меня. Ждут. Парни… я даже толком не знаю их имен, я ничего про них не знаю. Сейчас они пойдут куда-то в клуб, где можно напиться и не думать, не думать, вот это самое главное – не думать, потерять в толпе самого себя…
– Не-е… не пойду.
– А чё так?
– А-а… голова болит.
Парни ржут.
– Чё ты как целка ей-богу, голова болит… ещё это скажи, критические дни…
Парни хохочут, хохочу вместе с ними, хотя черта с два мне до смеха…
– Это это… сорокаградусную микстуру надо…
– Ага, я это… домой пойду… просплюсь…
Иду домой якобы проспаться, черта с два я сегодня спать буду… Ни одна живая душа не будет знать, что я делаю. Кто-то догоняет, даже толком не помню его имени…
– Ты это… не заболел, часом?
– Ну заболел, чё теперь…
Жду каких-то сочувствий, советов, не дожидаюсь, а ну да, у них же не принято…
По темноте возвращаюсь домой, тихонько прошмыгиваю в свою комнатенку, переступаю через храпящие тела, батя опять нажрался…
Вытаскиваю из-под подушки то, что дал мне инспектор, читаю при свете фонарика… книги, рукописи… только бы не знал никто, что я тут читаю… а чего не знал, все равно черта с два кто-то что-то в организации этой кумекает…
Она сама в себе ничего не кумекает…
ФИО
Тим… а-а, теперь я этот… Игорь… нет, вру, Кондаков Антон Игоревич.
Год рождения
Семьдесят первый. А нет, тут надо полностью писать, две тыщи семьдесят первый.
Откуда узнали о нашей организации.
Откуда… от верблюда… откуда все узнали. Весь мир знает, я не знаю… а я чем хуже… По принципу в России все секрет, и ничего не тайна.
Как на них вышел… случайно. Это не из тех организаций, которые можно набрать в интернете, и нате вам, получите-распишитесь, адрес, телефон, е-мейл, оставьте свой отзыв. Сюда приходят случайно. Так случайно, что сами толком не могут сказать, как пришли…
Что там дальше… ваши планы на будущее…
Организация…
А ведь до сих пор толком не знаю, что это за хрень такая, до сих пор кормят меня обрывками каких-то спорных фактов, вымыслов, легенд…
Организация…
Про которую ничего не известно, даже не известно толком, есть она или нет.
Иду по темноте ночи, у нас район хороший, у нас хоть окна светятся, вон, свечи на подоконниках, там, дальше, говорят, вообще в землянках живут, шерстью обросли…
Организация…
Интересно, что бывает с теми, кто туда вступал, вступал и не вступил… надо спросить у инспектора… а что спросить, можно подумать, сам не знаю, что ответит…
То и ответит.
То и будет.
Лучше не думать…
– Пус-ти, ур-родище, на хрен пошел, я ком-му сказала!
Даже не вздрагиваю, дело привычное, опять там девку какую-то зажали в темном переулочке…
Организация…
Оттуда не выходят, оттуда не возвращаются… Вспоминаю хитроватое лицо инспектора, ну, мил человек, из властелинов мира так просто не уходят…
– На по-о-омощь!
Девка… хочу свернуть куда-нибудь неважно куда. Не сворачиваю. Их трое, отсюда вижу, трое, вот этот, высокий, похоже, главный, эти, которые ее держат…
Бью высокого. Тут, главное, ударить со всей силы, потом…
Высокий сгибается пополам, отваливается полусгнившая голова, падает, мелкая шпана поджимает хвосты, огрызается, расползается куда-то в никуда, кто-то в спешке теряет гнилую ногу…
Хватаю девчонку за истлевшую руку.
– Пойдем…
– У-урроды…
– Есть маленько… Проводить?
– Ага… спасибо… я тут… рядом…
Улыбается полусгнившим черепом.