В Vs В

Ви этого не запомнила, но няня Сева душил её пелёнками и кормил пережёванным печеньем. Нет, он не взял пример с отца и не исходил из мотива насилия, просто мама попросила его присмотреть некоторое время за сестрой (после такого не многие мамы захотят оставлять детей с их братьями). Когда мама вернулась и увидела, что Сева душит красную сестру пелёнками, он объяснил: «Я хотел, чтобы она перестала кричать и плакать! Почему она кричит?!» И ведь логично. Петли были сняты и Вили начала верещать пуще прежнего, так что не практикуйте это дома, всё равно неэффективно. Вариант второй, если она продолжает плакать, нужно запихнуть в рот печеньки, точнее кашицу из них и ферментов. Вам мамы пережёвывали рыбные котлеты перед тем как положить в рот? Сева решил поступить так же с печеньем, но для сестры оказалось перебор. «Нужно больше печенек» – подумал Сева. «Ну опять ей что-то не нравится!» Зато мы выяснили, откуда идут корни их вражды. Ви раньше брата пошла в детсад и у неё нет дневника слов, потому что мама пошла работать, сразу как девочка встала на ноги, в 8 месяцев. Но Сева этого не знает и это позволяет ему ударить сестру, а она в ответ молча берёт его руку и кусает, Сева начинает плакать. Сева долго ползал, а как впервые попытался встать, долбанулся лбом об стол и посчитал, что лучше ещё поползать. Вили не ползала, просто сидела и смотрела, как другие практикуют, а затем встала и пошла. Потом так бегала и использованные памперсы раскидывала по дому, засыпала где не попади пятой точкой верх, обычно в прихожей на обуви. Так находят памперс, а затем натыкаются на это голожопое существо. В будущем у неё будет склонность избавляться от ненужного.

Масло это мама, Лоренца и она не умерла, даже метафорически не умерла, позже сам Рудольф изъявит желание восстановить то, что восстановить нельзя. Что остаётся, бросила? Мужа да. Этот уклад жизни? Да. Бедный городок – да. И поэтому она лучшая мама. Лучшая, потому что решилась оставить детей, которые не понимают причин, обрекла себя на беспрерывный душ из дерьма со стороны мужа и свекрови и запрет вернуться без успехов. Дочь сельских пьяниц, её мать оставила ей на ноге шрам от ножа. В 18 она покинула дом, жила у подруги, носила котельцы на стройке. Как только задумала рожать детей, сразу знала, что хочет дать им всё, чего нет у неё и больше. Она была вынуждена переехать в город водяного в тайне ото всех, кроме двух подруг с одной из которых она соревнуется за смены на заводе. Это её руки пересчитывают деньги в тесной коморке. Все проснулись как обычно, а мамы уже нет, осталось письмо. Отец дым вдыхал и выдыхал, это его персональный апокалипсис, Анна бегала, как Фрёкен Бок, дети рыдали, задавая отцу вопрос, на который он не отвечал. И уже тогда дети чувствовали, что её выкурил этот пыхтящий самовар. Он и не помнит, как сказал ей «Уезжай, нам без тебя будет лучше!» Вот она уехала. Где сила в её 42-х кг веса, с которыми она уехала, там его слабость. Именно она создавала его образ власти и образцового семьянина, была его прикрытием, виноградной лозой. Вместо утешения детей, утешать нужно Рудольфа. В письме сказано «Я уезжаю на заработки в Питер, не ищи меня. Дети, я вас люблю и вернусь». А реанимация ему нужна. Укротитель железа и транспорта, ему не по силам оказались свои дети. Их бытие разделилось на ДО 2-го августа 2008-го и ПОСЛЕ него. В этот день уехала мама и у дома произошёл инсульт, ибо он принял её как хозяйку, с которой Анне не конкурировать, но не это определяет важность того дня.

Заботливая мама – мечта маленькой Лоренсы и её брата Марка, но их мама (которую Лорен любит потому что та есть), проявляла заботу больше к своим трусам. Они всегда были белые, даже если хозяйка вся в блевотине. Г. любила водку, пахать в колхозе и развлекаться с… у которых звание «собутыльники». Как только первоклашка брала книгу по учёбе, Г. кричала ей «Ану брось! Зачем тебе книги? Всё равно в колхоз пойдёшь. Сапу в руки!» Не смотря на ненависть Рудольфа к тёще, любовь к чтению они оба прививают одинаково хорошо. Дважды в день стирала трусы; проходила несколько километров ежедневно и работала с утра до вечера; вкусно готовила (пусть от её кислых борщей Лору в 14 пришлось лечить от гастрита), «могла вкусноту из говна сделать». Это плюсы Г. «Она была очень весёлой» «Когда трезвая или когда пьяная?» «Всегда, особенно когда трезвая». Но этот юмор и весёлость раскрывались в компании мужиков (женщины её недолюбливали). Как-то проходя мимо заседающих женщин (Деревенская дума), Г. сняла трусы и села поссать на тропинке, приговаривая «Вот теперь смотрите на мою жопу! Что нравится?». В другом эпизоде она всыпала тарелкой соседу, который пришёл в гости, потому что Лора не успела вымыть посуду. Только он присел на крыльце и поднёс сигарету ко рту, тут же ему прилетела тарелка в лоб, а предназначалась для девочки. Девочка уже в лес, на дерево, на которое никогда не заберётся мама или в озеро, от которого она как демон от воды святой шарахается. Г. к детьми так, как её бывший муж к ней. Лора жалеет её, что у неё никакого женского счастья и муж бросил (Лоре было 3 года). Но разве это даёт ей право обливать сына кипятком и упражняться в метании ножа на дочке? Первоклашка Лора спала всю ночь на снегу, ведь мама была с мужиками и водочка её грела. Будучи старше, она уже сама тащила маму по снегу, ибо та не дошла до дивана, как в любимой песне. И сколько не пой, чтобы мороз тебя не морозил, а если б не дочь, до утра бы окочурилась. И здорово, меньше хлопот. Разозлится Г. на детей, уже тянется за любой предмет, чтобы придать ему инерции, а дети тикать к озеру. Она бегает вдоль кромки как взъерошенная курица «Я ж вас достану, гады! Всё равно домой придёте!», а они плескаться, смышлёныши. Г. можно было подкупить из-за слабости к грибам. И Лоре это занятие по душе, но лучшая психотерапия это разговор с деревом. Обнимет дерево и исповедует свою маму. Лора как и брат гоняла мяч с мальчишками, хотя и свои подруги у неё были, двое, верные. Все игрушки были на улице, и сама улица воспитывала детей. Лору пытался изнасиловать одноклассник, ей было 15, ему 16, и они двое бились до изнеможения. Был октябрь, она ему не досталась, а завтра в школе все уже хлопали девушку по плечу. Так она впервые отстояла свою женскую честь, а перед мамой впервые в 14 лет, когда уже была сильнее её физически. С того момента Г. пыталась ударить дочь, но уже боялась. И в ход пошёл нож.

Молдаванка 77-го года рождения, которая в 1-м классе начала учить русский, делом жизни Лора видела танцы. Она сразу после школы уходила заниматься и даже сбегала из дому через форточку на выступление, когда мама её заперла. Г., которая боготворила колхоз, раскрыла преступницу. Изначально маленьким Рудольфом занимались бабушка и дедушка, в садик он не ходил и соответственно с девочками контакта не имел до 1-го класса. Первое, что увидела его учительница, это как он загнал девочку в угол со взглядом Маугли и руками готовыми её придушить и сказал «Ах вы ж бляди!» (это повторялось). В плане кратких врачебных заключений он мастер. И какая у него была настольная дошкольная книга (чем там промышляли его старички)? Игнатий не бил своего сына и Рудольф всегда был окружён ореолом заботы. А вот стоило Игнатию один лишь раз ударить Анну, как она больше не захотела с ним связываться. Он предлагал уехать вместе с ним в Кишинёв, но та испугалась, что он будет её бить вдали от её родни. И находила она себе мужчин мягкотелых и гораздых обидеть только свои органы. Только вот почему нужно было помогать калеке, пьянице и ученикам, но не воспитывать сына, уже никто не ответит. Так велосипед и друзья воспитывали Рудольфа, всё происходило естественно, по советски, ребята выросли на Высоцком и Цое, рыбалке и турнике, приключенческих книгах. Отдушиной было радио. За что можно благодарить его юность, так это за крепкую дружбу, которая приравнивается к семье и по случаю значит даже больше.

64-го года рождения, он закрытый экстраверт, билет в его берлогу заслуживают исключительные. На сегодня набор друзей закрыт, бюджетные места есть только для собутыльников или владельцев тараньки. Он понимает чувства, может наслаждаться ими, у него есть эмпатия. Армия научила его хранить свою ложку в своём сапоге, есть всё, что дают, даже с липких тарелок и защищать своё достоинство. Сначала его поколотили все компанией как боевое крещение новичку, а потом он отлавливал обидчиков по одному и, накостыляв, заслужил респект. Лишь одиножды его побили. По такому принципу Сева должен будет отомстить отцу, когда силёнки будут. Но Р. уверен, что можно сказать «так нужно» и готово, что можно делать одно, а учить противоположному. Единственное счастье от кишинёвской семьи Игнатия, это Агата, сводная сестра Р., лучезарная, совсем далёкая от пороков и страстей семьи Карбо, которая на 2 дня даст ощутить сводным племянникам присутствие мамы. Ни с кем другим у Руди нет столь тёплых отношений как с Агатой, хотя казалось бы, он должен был ревновать отца и ненавидеть её. Может он понимает, что дети не обязаны расплачиваться за отцов и что сам факт развода родителей – норма жизни. А в те редкие времена, когда Р. гостил у отца и его супруги было видно, что к Олесе (маме Агаты) он относится уважительно. Когда люди далеко друг от друга они в таком блаженном согласии. И если считать, какую дочь вырастили Игнатий и Олеся и учесть благополучие семьи самой Агаты (где двое вполне взрослых сыновей), то Олесю есть за что уважать. И её Игнатий поколачивал. Женщины разные, а ровняют их одной указкой. Мужчина глава и его воля должна быть исполнена и уже в первом браке Рудольф это понял. Но до него ещё об армии. Первая любовь, как принято считать самая сильная. Перед армией Руди сильно полюбил девушку и она обещала ждать его, но девушка эта не нравилась маме и та пустила слух о её неверности. Когда Р. вернулся, всё уже было сделано за него, общество приняло решение, с кем ему точно не быть. Это предательство затронуло шестерёнки в его механизме, отвечающие за доверие женщинам. С ушами он был влюблён в свою вторую жену, которую всегда называл Антонина (а не Тоня) и требовал того же от остальных. Незадолго до того как встретить Лору, они разошлись после 3-х лет брака. И сколь же безумно он любил её, так же напал и принялся душить кабелем. Женщина гордая и мудрая, сразу на развод. И единственный раз, когда она пришла к нему уже в присутствие Л. (а новая кандидатура ещё не вступила в силу как жена), она сказала ей только одно «Мне тебя жаль». Посмотреть на новенькую захотелось, которая оказалась глупой девицей, сбежавшей от прошлой жизни, материнского протектората и сельского заложничества. Показания Тони были бы так полезны в суде.