Страница 16 из 160
– С вами будет говорить мистер Берквист.
Кэкстон задумался. Гил Берквист был марионеткой Дугласа с титулом «помощник-исполнитель».
– Мне не нужен Берквист, мне нужен директор. Но Берквист уже шел навстречу – распростертые объятья, приветливая улыбка.
– Бенни Кэкстон! Как поживаешь, дружище? Все ворошишь грязное белье?
– Все ворошу грязное белье. А ты что здесь делаешь, Гил?
– Если меня когда-нибудь выпрут со службы, я тоже заведу себе колонку – тысячи слухов и сплетен – и весь остаток жизни буду слоняться по городу. Завидую тебе, Бен.
– Я спросил, что ты здесь делаешь, Гил? Я хочу сперва повидать директора, а потом – Человека с Марса. Я пришел сюда вовсе не для того, чтобы обмениваться с тобой любезностями.
– Ладно, Бен, не бери в голову. Я вышел потому, что директор приходит в бешенство от одного упоминания о прессе… вот Генеральный Секретарь и послал меня прикрывать его.
– О'кей. Я хочу видеть Смита.
– Бен, старина, все этого хотят – каждый репортер, специальный корреспондент, комментатор, фрилансер, каждый спец, по душещипательным рассказам. Минут двадцать назад здесь была Полли Пайперс. Она хотела расспросить его о любовных отношениях на Марсе, – Берквист развел руками.
– Я хочу видеть Смита. Увижу я его или нет?
– Бен, давай пойдем куда-нибудь, где можно поговорить за стаканчиком. Можешь спрашивать меня о чем угодно.
– Я не хочу спрашивать тебя о чем угодно. Я хочу видеть Смита. Вот мой адвокат, Mapк Фрисби – по обыкновению Бен не стал представлять Беспристрастного Свидетеля.
– Мы уже встречались, – признался Берквист. – Как ваш отец, Марк?
– Почти без изменении.
– Это все наш отвратительный климат. Идем, Бен. И вы, Марк.
– Перестань, – отрезал Кэкстон. – я хочу видеть Валентина Майкла Смита. Я представляю здесь «Пост» и заодно двести миллионов читателей. Я увижу его? Если нет, скажи это громко и обоснуй свой отказ.
Берквист вздохнул.
– Марк, будьте добры, скажите этому любителю замочных скважин, что он не имеет права врываться к больному человеку. Смит выступил вчера вечером… вопреки настояниям врача. Он имеет право на мир и покой, ему надо немного окрепнуть.
– Ходят слухи, – заявил Кэкстон, – что вчерашнее выступление было липой.
Берквист перестал улыбаться.
– Фрисби, – произнес он холодно, – не напомните ли вы своему клиенту почем нынче клевета?
– Бен, полегче.
– Я знаю кое-что о клевете, Гил. Но кого я оклеветал? Человека с Марса? Или кого-то другого? Назови мне имя. Я повторяю, – повысил он голос, – что я слыхал, будто человек, которого показывали прошлым вечером в трехмерке, не был Человеком с Марса. Я хочу увидеть его и задать ему несколько вопросов.
В забитом народом холле стояла тишина. Берквист бросил взгляд на Беспристрастного Свидетеля, потом справился со своим лицом, улыбнулся и сказал:
– Что ж, Бен, возможно, ты выговорил это интервью… а заодно и судебный процесс. Подожди, я сейчас. Он исчез, но очень быстро вернулся.
– Ну вот, я все устроил, – объявил он устало, – хотя ты этого и не заслуживаешь. Идем. Но только мы с тобой. Марк, прошу прощения, но не стоит толпиться около Смита, он еще не совсем в норме.
– Нет.
– Что?
– Либо все трое, либо никто.
– Бен, не будь дураком; ты же получил особую привилегию. Скажи, чего ты… Ладно, Марк тоже может пойти, он подождет снаружи. Но для чего тебе он? – Берквист кивнул в сторону Кавендиша. Свидетель, казалось, ничего не слышал.
– Может, и не для чего. Только моя колонка этим же вечером известит всех, что администрация отказалась пропустить Беспристрастного Свидетеля к Человеку с Марса.
Берквист пожал плечами.
– Что ж, идемте. Бен, я очень надеюсь, что иск за клевету спихнет тебя в яму, из которой ты не скоро выберешься.
Из уважения к возрасту Кавендиша они воспользовались лифтом, потом встали на бегущую дорожку и поехали мимо лабораторий и процедурных кабинетов.
Их остановил охранник, созвонился с кем-то по видео, и наконец их ввели в одну из аппаратных, откуда велось непрерывное наблюдение за тяжелобольными.
– Это доктор Тэннер, – представил Берквист человека за пультом. – Доктор, это мистер Кэкстон и мистер Фрисби. – Кавендиша, естественно, он представлять не стал.
Тэннер озабоченно взглянул на вошедших.
– Джентльмены, должен предупредить вас об одной вещи: не делайте и не говорите ничего , что может возбудить больного. Его нервы в довольно необычном состоянии, и он очень легко отключается… входит в транс, если хотите.
– Эпилепсия? – поинтересовался Бен.
– Человек несведущий может назвать это и так. Но это, скорее, похоже на каталепсию.
– А вы – человек сведущий, доктор? Вы психиатр?
Тэннер бросил быстрый взгляд в сторону Берквиста.
– Да.
– Что вы окончили?
– Бен, – вмешался Берквист, – давайте взглянем на больного. Ты можешь проинтервьюировать доктора Тэннера и после.
– О'кей.
Тэннер окинул взглядом датчики, щелкнул тумблером и поглядел на экран. Потом отпер дверь, приложил палец к губам и повел их в смежную комнату. В палате было темно.
– Мы затемнили ее, поскольку его глаза пока не привыкли к нашему уровню освещенности, – пояснил Тэннер полушепотом. Он подошел к гидравлической постели в центре палаты. – Майк, я привел тебе в гости друзей.
Кэкстон приблизился. В постели лежал, скрытый кое-где пластиковой пленкой, кое-где простыней, закрывающей даже ладони, молодой человек. Он глядел на вошедших, но ничего не говорил. На его круглом, с гладкой кожей, лице, не было совершенно никакого выражения.
Пока Бен мог сказать только одно: это был тот самый человек, которого прошлым вечером показывали по стерео. Его охватило болезненное ощущение, что крошка Джил, похоже, подложила ему мину замедленного действия – обвинение в клевете вполне могло поставить крест на его работе.
– Вы Валентайн Майкл Смит?
– Да.
– Человек с Марса?
– Да.
– Это вас показывали вчера по стерео?
Человек не ответил.
– Не думаю, что он вас понимает, – сказал Тэннер. – Майк, ты помнишь, что вы делали вчера вечером с мистером Дугласом? На лице молодого человека появилась обиженная гримаса.