Обреченные

— О, боже. — Я яростно впился в нее поцелуем и повалил на себя. — Это будет мальчик. У нас будет сын.

Она рассмеялась и, освободившись из моих объятий, провела пальцем по контуру татуировки на моей груди. Чуть выше вытатуированных слов «Выходи за меня», в области сердца я сделал татуировку с именем дочери. Я хотел ее портрет, но Кейли воспротивилась. Она объяснила это тем, что наша сексуальная жизнь слишком насыщена, и ей будет неловко скакать на мне, видя личико Бланш. Я долго смеялся, но принял это в расчет. Думаю, я попрошу мастера сделать это где-нибудь на плече.

— И никаких споров на этот раз, — сощурив голубые глаза, сказала Кейли. — Нашего сына будут звать Картер Майлс-Холмес младший.

Она хотела этого давно, когда еще носила под сердцем Бланш. Я кивнул и вновь притянул ее к себе. Она мать моих детей, мечта всей моей жизни. Моя муза, мой импульсивный чертенок. Я согласен на что угодно, лишь бы она была рядом.

***

Десять месяцев спустя

Сегодня Картеру Майлсу-Холмесу ровно один месяц.

Когда месяц назад, доктор дала мне его на руки, мое сердце стало шире и больше, впуская в себя еще одного человека. Он был такой крохой. И был так похож на дядюшку Лукаса. Светлые волосики, ярко-голубые глаза и слишком шумный.

Мой сын. Я снова стал папой.

Собрав все документы в папку, я перевел компьютер в спящий режим и вышел из кабинета.

— Готов? — спросил я Дилана, который уминал сэндвич в приемной.

— Угу, — кивнул он и, запихнув последний кусок в рот, схватился за рядом лежащий пакет.

— Что это? — кивнул я на пакет.

Дилан пожал плечами и смущенно улыбнулся, пряча черные глаза.

— Не могу же я поехать к Картеру и Кейли с пустыми руками. — Он достал из пакета коробку и, открыв ее, продемонстрировал крошечные белые кроссовки.

Сердце сжалось в благодарности к этому парню. Он работает со мной вот уже десять месяцев. Я перевел его в Университет Сан-Диего и устроил в кампусе. Сначала многие были удивлены таким интересом к этому парню, но увидев его работы, перестали задавать вопросы. И только Кейли знала истинную причину.

Дилан был благодарен и мечтал познакомить меня со своими родителями, но я все еще был не готов. Во мне не было злости или обиды, я просто этого не хотел.

По крайней мере, пока.

— Не дергайся, — сказал я с улыбкой, когда мы остановились на парковочной полосе у нашего особняка.

— Она всегда знала? — спросил Дилан.

Я кивнул. Перед моей женой он всегда благоговел и нервничал. Кейли могла одним взглядом покорить кого угодно.

Но сейчас его волновало не это.

— Теперь знают все, Дилан. Никто никого не винит. Так сложилась жизнь. И ты теперь часть моей. Идем, тебе нужно познакомиться с племянником.

Мы вышли из машины, и пошли к двери, где нас уже ждал отец.

— Спасибо тебе за все, — вдруг тихо сказал Дилан. Я посмотрел на него, замедляя шаг. — Они прекрасные родители. Я лишь жалею, что они не стали таким для тебя.

Я не нашел слов, лишь только судорожно кивнул. Но у порога все же ответил: