Цена свободы – любовь

– А тебе есть что возразить?

– Представь себе: да! Я ничего не хочу забывать, ничего! И ты можешь сколько угодно делать из меня леди или… или что ты там собрался из меня делать… Но я навсегда останусь замарашкой из забытого всеми богами села.

– Тебе нравится самой себе об этом напоминать?

– Так у меня останется шанс спастись, а не разбиться, когда твоему интересу придёт конец. – Призналась она громко, голос её при этом звучал порывисто, точно ураганный ветер.

– Ты этого боишься?

Искандер присмотрелся к жене через зеркало заднего вида, а она, это приметив, мстительно прищурилась.

– Ну что ты, я на это надеюсь… – Развела Алия руками, добавляя пафоса. – Всего лишь девичьи грёзы, не более того. – Мечтательно запрокинула глаза, а уже через мгновение бросила на мужа убийственный взгляд.

– Думаю, чем дальше ты будешь от дома, тем меньше тебе захочется язвить.

– Что? Будешь воспитывать для себя достойную? – Вошла Алия в роль, а Искандер, казалось, от перепалки прилично выдохся.

– Если я вернусь за этой твоей Зулейкой, ты, наконец, замолчишь?

Он выжидательно наблюдал за тем, как Али пытается унять внутренний протест и с особым смаком смотрел, как заставляет себя довериться.

– А ты вернёшься? – Уточнила с призрачной надеждой, а в ответ получила всё тот же категоричный отказ.

– Нет. – Мелькнули желваки на его скулах, и Али подавила в себе желание вцепиться ему в горло.

– А-а… я поняла. Бить женщин кулаками не в твоих принципах. Предпочитаешь уничтожить морально, да? – Подалась Али вперёд, желая не только глаза увидеть, желая ему в лицо заглянуть. Искандер улыбнулся виду её по-кошачьи изогнутой спины.

– Хотел, чтобы ты переключилась. Только и всего. – Заявил, а она по плечу его ударила и со всей тяжестью пережитых моментов толкнулась обратно к сидению.

– Сломать ты меня хотел, Искандер. Сломать, разобрать на кусочки и посмотреть, так ли устроена, как и все остальные, или есть то, чего ты ещё не знал.

– Я хочу, чтобы ты была счастлива.

– Я это уже слышала. А уже спустя три дня ты везёшь меня за тысячи километров от родного дома и лишил единственного человека, который желал мне добра.

– Иногда для того, чтобы стать счастливым, стоит пройти все круги ада.

– Что ты об этом знаешь?

– О счастье? Твоё внимание – счастье для меня.

– Всего лишь внимание? – Презрительно хмыкнула Алия. – Я люблю тебя, Искандер! Но разве это признание может сделать тебя более счастливым?

– Нет. Но только лишь потому, что это я слышал прошлой ночью.

Казалось, подобному заявлению Алия даже не удивилась. Только мимолётная улыбка коснулась губ и тут же исчезла.

– Значит, не спал?

– Куда там… Боялся своё счастье прозевать.

– Поэтому ты чувствуешь себя так уверенно? Из-за моего признания?

– Не поэтому. Я всегда такой, иначе давно бы пропал.

Неожиданно Алия рассмеялась каким-то своим мыслям и на спинке водительского кресла повисла, локтями на него опираясь.

– Бедовый ты, Искандер. Не глядя с головой в омут ныряешь.

Она говорила и смотрела на него. Такого чужого и родного одновременно. Смотрела и поражалась тому, что внутри происходит. Глупости своей поражалась, своему бесстрашию. На край света за ним идти готова, только потому, что есть, что рядом. Но ведь не оценит… Не сможет уловить, понять, распознать…

– За тобой ныряю? – Уточнил Искандер, позволяя ей провернуть в голове всю эту круговерть мыслей.

Али нахмурилась, не понимая, что он спрашивает и зачем, и только потом, свои же слова припоминая, улыбнулась, закусывая от удовольствия нижнюю губу.

– А хотя бы и за мной!

– Ты не такая, как все, Али. Магнитом к тебе тянет. Допускаю, что не только меня. И это чувство необыкновенное… никакой здравый смысл его не пересилит. – Признался, а она безразлично плечами пожала.

– Я не знаю, о чём ты говоришь. Я этого не чувствую.

– Как так? Минуту назад в любви призналась, а сейчас, значит, «не чувствую»?

– Ты красивый, Искандер, – это первое, на что внимание обратит любая. Ты сильный и решительный. Это стоит в очереди сразу за красотой. Не по значению, разумеется, а по восприятию. Ты рисковый. А неопытную девушку вроде меня это похлеще всех мирских благ прельщает. И властью ты обладаешь. Властью… порой, купленной, порой, властью, которую взял силой. Сколько их было таких… до меня? Хоть одна рассказывала тебе о чём-то другом? О чём-то, кроме красоты, силы, власти?

Искандер рассмеялся подобной речи, но протестующе закачал головой.

– Была одна. Она влюбилась, разглядев одну только мою татуировку. Я в госпитале тогда больше месяца провалялся. На перевязки к ней ходил. А она девушка до боли серьёзная. Только фронт работ и осматривала. По коридору идёт – даже взгляда не поднимет: не узнаёт, значит. А как в процедурный кабинет приду, так все наши с ней разговоры дословно помнит.

Али задумалась и взвилась в каком-то странном припадке. В припадке ревности, как он сам себе объяснил.

– Я не видела у тебя татуировок, Искандер.

– А они гораздо ниже того, что ты видела.

– Вот как? Тогда боюсь тебя разочаровать: влюбилась она не из-за татуировки, а из-за того, что у тебя гораздо ниже.

Али брезгливо поморщилась и сама же этого смутилась. Искандер уловил и в этом уличил.

– А ты когда оценить успела? А, главное, с кем сравнивала, родная? – Задал весьма не шуточный вопрос. Али встрепенулась и вернулась на своё место.

– Ты очень грубый. Просто омерзительный!

– Зато ты у меня настоящее сокровище. Я долго искал тебя и, наконец, нашёл. И потому никому не отдам. – Сказал так, будто хвастает, на что Али неодобрительно покачала головой.

– Это так странно… То, что ты говоришь. Вроде и смеёшься, а вроде серьёзно всё.

– Какие уж тут шутки, принцесса?

– Ну да…

– О чём грустишь?

– А будто не о чем? Куда мы едем? – Оглянулась она, резво на сидении ворочаясь. – Ведь не к границе, так? – Прищурилась Али в сомнении.

– Твои познания меня пугают. – Рассмеялся Искандер. – Точно ли в мою клетку попалась райская птичка?

– А тебе райских птичек никто и не обещал.

– Просто твой отец не похож на человека, который повезёт дочерей к цивилизации. – Пояснил он своё удивление. Али безразлично хмыкнула.

– Мой отец не похож на человека в принципе!

Её слова заставили задуматься. Искандер нахмурился и присмотрелся к жене внимательней.

– Он тебя бил?

Алия вызывающе ухмыльнулась.

– А если так, то что? Одно моё слово и голову ему с плеч снимешь? Или отхватишь руку, которой он это делал? Да не просто отхватишь, а по самое плечо?

– Что-то мне подсказывает, что останавливать ты меня не будешь. – Проговорил он, но едва ли одобрил неуважительный тон. Алия мгновенно взвилась.

– Да пропади он пропадом! Я его ненавижу!

– Не хочешь рассказать, в чём причина?

– Не хочу!

– Если расскажешь, мне будет проще тебя понять.

– А я не хочу, чтобы понимал!

– Если пойму, то смогу дать дельный совет.

– И советы мне твои не нужны!

– Ты ёжик, Али. Просто маленький глупый ёжик. Всё пытаешься уколоть меня, но это не более чем жест защиты. Я это знаю. А ты сама это понимаешь?

– Тогда ты – хитрый лис, Искандер. А что делает лис с ёжиком, мы оба знаем наверняка. Так, куда ты меня везёшь? Молчишь? Тогда я скажу первой. Мы сейчас едем в сторону города. В нём мечеть. Красивейшая, древнейшая во всей округе. Раз в год мы приходили туда. Не с отцом, конечно… с матерью. Мы входили на центральную площадь, и она раздавала беднякам наши последние деньги. А отец… он считал, что молиться можно и дома.

– Когда ты говоришь о матери, то улыбаешься.

– Я её любила!

– Улыбаешься и нагло врёшь, Али. Эту мечеть уже лет двадцать как разрушили. Красивейшую во всей округе. – Добавил с сожалением. – Одни стены остались. – Проговорил он фразу, ставшую для них обоих роковой. Только понял это не сразу. И Алия не поняла.