Страница 3 из 31
– Этим вы хотите возразить против принятия доклада, Ди-Ди?
– Нет.
– Отлично. Теперь – о связях с общественностью. Джентльмены, прошу обратить внимание на пункт первый. Ответственный зампредседателя представляет перечень ежегодных выплат, пособий, стипендий и тому подобного – для семей персонала спутника и пилота «Харона», смотрите приложение «С». Сидящий напротив Харримана Финеас Морган, член правления и председатель продовольственного треста «Кьюзин, Инкорпорейтед», возразил:
– Эд, как же так? Конечно, это нехорошо, что они погибли, но ведь мы платили им громадные деньги – да еще страховку в придачу! На что нам еще эта благотворительность?! Харриман нахмурился:
– А я предлагаю заплатить. Это же чепуха. В Писании сказано: «Не заграждай рта волам молотящим…»
– Ничего себе «чепуха» – больше девятисот тысяч!
– Минутку, джентльмены, – вклинился зампредседателя по связям с общественностью, тоже член правления. – Если вы, мистер Морган, посмотрите смету, то увидите, что восемьдесят пять процентов всех ассигнований пойдут на рекламу этой самой благотворительности. Морган заглянул в смету.
– А, это ладно. Что ж вы сразу не сказали? Хорошо, отнесем это к неизбежным издержкам, но прецедент мне совсем не нравится.
– Но без него и рекламировать было бы нечего.
– И все-таки… Диксон громко постучал по столу.
– Мистер Харриман предложил принять смету. Пожалуйста, голосуйте. Табло засветилось зеленым; даже Морган после некоторых колебаний одобрил смету.
– Следующий пункт – того же рода, – сказал Диксон. – Миссис… э-э… Гарфилд через своего поверенного тянет нас к ответу за врожденную неполноценность своего четвертого ребенка, мотивируя это тем, что ребенок родился в момент взрыва спутника, а миссис Гарфилд находилась прямо под спутником, на меридиане. Она оценивает ущерб в полмиллиона. Морган покосился на Харримана:
– Делос, ты, верно, предложишь уладить это без суда?
– Не говори глупостей. Будем судиться.
– Зачем, Ди-Ди? – удивился Диксон. – Я думаю, мы с ней сойдемся на десяти-пятнадцати тысячах; я предлагаю уладить дело миром. Я удивляюсь, как наши юристы могли предать это огласке.
– Да ведь ясно: история скверная, однако следует драться, несмотря на то что она сделает нам плохую рекламу. Миссис Гарфилд со своим щенком к нам никакого отношения не имеет. Любой дурак знает, что при облучении в момент рождения ребенка такого дефекта возникнуть не могло: тут дело в давних генетических нарушениях. Но если мы заплатим ей сейчас, на нас будут подавать в суд за каждое яйцо с двумя желтками! Все это – в пользу того, что на защиту не следует ограничивать ассигнований, но на компромисс – ни цента!
– Возможно, процесс влетит нам в копеечку, – заметил Диксон.
– Компромисс обойдется дороже. Надо будет – купим судью. Зам по связям с общественностью шепнул что-то Диксону, а затем во всеуслышанье объявил:
– Я поддерживаю предложение мистера Харримана. Можете считать это официальной рекомендацией моего отдела. Предложение было одобрено.
– Далее, – объявил Диксон, – груда исков; это из-за уменьшения скорости городов после того, как ввели лимиты на электричество. Иски по поводу убытков, потери времени, того-сего, но главная причина везде одна и та же. По-моему, самый заковыристый из них – от акционера, который заявил, будто «Роудуэйз» и наша Компания так тесно переплетены, что решение отдать энергию ущемляло интересы акционеров «Роудуэйз». Делос, это по вашей части. Что скажете?
– Скажу, что этим не следует забивать себе голову.
– Как?
– Чушь собачья все эти иски. Корпорация ответственности не несет. Я проследил, чтобы «Роудуэйз» пошла на продажу энергии добровольно, поскольку предвидел такой финт. Правление ничем не связано – во всяком случае, на бумаге. Стало быть, на иски акционеров внимания обращать не стоит. Забудем. На каждый такой иск «Роудуэйз» может хоть дюжину подать! И мы их все разнесем в пух и прах.
– Отчего вы так уверены?
– Да вот… – Харриман, повернувшись в кресле, перекинул ногу через подлокотник. – Давным-давно, в незапамятные времена, работал я посыльным в «Вестерн Юнион». Пока сидел и ждал в конторе – читал все, что под руку попадется. Естественно, и текст контракта на обороте телеграфных бланков. Помните, большие такие блокноты, бумага желтая… Составляя текст телеграммы на лицевой стороне, заказчик тем самым подписывал контракт, напечатанный красивым шрифтом на обороте, только большинство людей этого не понимало. И знаете, к чему этот контракт обязывал компанию?
– Наверное, доставить послание…
– Черта с два! Компания лишь обещала попытаться его доставить: караваном верблюдов, у улитки на спине – любым подходящим способом. А в случае неудачи компания умывала руки! Этот мелкий шрифт я выучил наизусть – поверьте, это лучшая проза, какую я читал в своей жизни! И все свои договоры с тех пор я строил только по этому принципу. Те, кто собирается притянуть «Роудуэйз» к ответу, обнаружат, что ее нельзя привлечь по временному фактору – время не является существенным условием. В случае же полного невыполнения – правда, такого еще не бывало – «Роудуэйз» отвечает только за груз и стоимость личных проездных билетов. В общем, не берите в голову. Морган так и вскинулся:
– Ди-Ди! А если я нынче вечером поеду по дороге в свой загородный дом, и тут случится авария, или еще что, и я до утра не доберусь… «Роудуэйз» не отвечает?!
– «Роудуэйз» не отвечает, – улыбнулся Харриман, – даже если вы в дороге помрете с голоду. Так что вам лучше воспользоваться вашим вертолетом. Харриман обратился к Диксону.
– Предлагаю с этими исками потянуть, пусть за нас этим занимается «Роудуэйз». Вскоре Диксон объявил:
– Повестка дня на сегодня исчерпана. Слово предоставляется нашему коллеге, мистеру Харриману. Он выносит на обсуждение вопрос, выбранный им лично. Ранее вопрос в повестку дня включен не был, но, надеюсь, мы выслушаем мистера Харримана. Морган мрачно покосился на Харримана:
– Я предлагаю – разойтись.
– Будь моя воля, – ухмыльнулся Харриман, – я бы это поддержал, чтобы вы подохли от любопытства. Собрание изъявило желание выслушать Харримана. Тот поднялся: